– Вы ранены! У вас кровь! – кричала она, увидев алые пятна на его порванной рубашке. Рана была с правой стороны, чуть выше талии.
– Так я все-таки был прав? – пробормотал Кевернвуд, всматриваясь в ее глаза. – Вы сейчас себя выдали… Вы назвали меня Саймоном. Я у вас в долгу, миледи.
Они почти дошли до фаэтона графа, когда к ним подоспел Криспин.
– Дядя Саймон, это опасно? – крикнул он.
– Дядя?.. – выдохнула Дженна.
Граф укоризненно посмотрел на Криспина.
– Я… Я… Простите. Я забылся, – извинился юноша. – У вас сильное кровотечение, сэр.
Только сейчас Дженна поняла, насколько молод Криспин.
– Ничего серьезного, – уверил его Кевернвуд. – В деревне есть доктор. – Он повернулся к Дженне: – Вы приехали в карете?
– Нет, верхом. Моя лошадь там, за деревьями, – махнула она рукой.
– Лошадь ваша или Марнера?
– Руперта.
– Отвяжи, – велел граф Фелпсу, кивнув в сторону фыркающего животного. – Я лошадей не ворую.
– Н-но… – пробормотала Дженна.
– Лошадь вам не понадобится, – сказал он. – Вы не вернетесь. Вы поедете со мной.
Глава 6
Саймон плелся по мощенной булыжником дорожке, ведущей к дому викария церкви Святой Троицы. Добравшись до арочной двери, он трижды ударил в нее кулаком, выдержал паузу, ударил еще раз и, ожидая, прижался лбом к толстому, окованному железом дереву. Он солгал Дженне относительно своей раны. Действие настойки опия, которую дал ему доктор, постепенно ослабевало, и боль в боку становилась невыносимой. Стиснув зубы, Саймон поглаживал бок рукой, На рубашке была свежая кровь, просочившаяся сквозь повязки во время тряской поездки. Пальцы стали мокрыми. Доктор предупредил его, что нужно ехать в госпиталь и наложить шов, но, конечно, об этом и речи не было. Он не оставит Дженну беззащитной перед угрозами Руперта.
Саймон снова постучал в дверь в том же ритме, на сей раз громче. Время было позднее, и викарий наверняка спал, но он не станет возражать против вторжения. Сколько раз подобное случалось за эти годы? Саймон и сосчитать не мог. Прохладная древесина холодила лоб. Прижавшись к двери, вдыхая запах мореного дуба, Саймон наслаждался мирной тишиной. Она пришла как награда. Ничего не поделаешь, придется выслушать нотацию. Этого не избежать.
Он собирался постучать в третий раз, когда дверь отворилась и на пороге, разинув рот от удивления, босиком, в ночной сорочке, поверх которой торопливо наброшен поношенный зеленый халат, появился викарий Роберт Нэст, самый близкий друг Саймона с их школьных дней. Его пшеничные волосы были взъерошены, глаза все еще затуманены сном.
– Саймон? – выдохнул он, едва не выронив подсвечник. – Бог мой, да ты ранен! – Втащив друга в дом, Роберт выглянул на улицу. – Где твоя лошадь? Тебя преследуют? – Он захлопнул дверь и запер ее. – Я тебе говорил, что в один прекрасный день это случится.
– Я приехал в карете и отослал ее в Кевернвуд-Холл, – объяснил Саймон. – Никто за мной не гонится.
– Это меняет дело, – сочувственно сказал викарий, осматривая друга с головы до ног. – Позволь, я провожу тебя в кабинет. Судя по твоему виду, крепкое бренди тебе не помешает. Что случилось?
– Я встретил… женщину, – ответил Саймон.
Викарий, разинув рот, остановился.
– И это результат? – вырвалось у него, когда он снова оглядел Саймона.
– Не совсем, – проворчал Саймон, – да, в какой то мере это результат.
– Надеюсь, ты ее спровадил, – сказал викарий, открыв дверь в маленькую, скудно обставленную комнату с книжными полками на стенах.
– Я собираюсь жениться на ней, – категорически объявил Саймон. Знакомый аромат кожи, смешанный с лимонным запахом полировальной мастики, встретил его с порога. Саймон сделал глубокий вдох и расслабился.
– Что ты говоришь? – взорвался викарий, поставив подсвечник на стол. – Тебя все-таки одурачили? Нет… не может этого быть… Ты серьезно?! Я должен это выслушать, но сначала мы приведем тебя в порядок. Садись. – Викарий налил Саймону бренди. – Выпей, – приказал он, – не двигайся. Я сейчас вернусь.
Саймон опрокинул бокал, прежде чем викарий вышел, и налил себе еще порцию, которую потягивал с большей охотой. Он упал в кресло, оперся головой о прохладную кожаную обивку и глубоко вздохнул. Бокал предательски дрогнул в его пальцах, и Саймону пришлось приложить усилия, чтобы удержать его, поскольку он чувствовал, что сознание ускользает. Он почти проиграл сражение, когда викарий вернулся в комнату с тазом воды, бутылкой антисептика, бинтами и с чистой рубашкой под мышкой. Пока перебинтовывали рану, Саймон рассказал, как он встретил Дженну, и поведал в подробностях о дуэли.
– Ты был безоружен? – с сомнением спросил викарий. – Значит, негодяй намеревался убить тебя и едва не преуспел. – Отставив таз, он уселся напротив, пока Саймон осторожно натягивал рубашку.
– Этот балбес Криспин бросился ему наперерез и ввязался в бой, когда тот намеревался ударить меня в спину. Мальчишка Марнеру не соперник, Роб, этот негодяй распотрошил бы его. Я отпихнул его в сторону, и Марнер ранил меня прежде, чем я успел выхватить шпагу из рук Криспина.
– Да, здорово он тебя отделал. Шов кое-как держится, но тебе нужно лежать, чтобы он зажил как следует. Скажи на милость, что ты тут делаешь? Ты должен быть дома в постели.
– Я не могу ехать домой, – ответил Саймон. – Дженна там одна, без компаньонки. Я не могу компрометировать ее.
– Ты привез ее в Кевернвуд-Холл? – воскликнул викарий. – Ты совсем разум потерял? Снова будет скандал на всю округу!
– Утром я сделаю Дженне предложение и вернусь с близнецами в Лондон, – объяснил Саймон. – Я не хочу, чтобы она знала, насколько серьезна рана. Я сказал ей, что это царапина.
– Уму непостижимо!
– Я не шучу, Роб. Нет никакой необходимости ее расстраивать. Разумнее выздоравливать в городском доме без свидетелей. Я пробуду там по меньшей мере две недели, улаживая дела с патентом Криспина и готовя дебют Эви. – Саймон нахмурился. – Ума не приложу, как устроить бал для Эвелин. Надеюсь, Дженна приложит к этому руку, если примет мое предложение, или леди Джерси поможет, она всегда благоволила к близнецам. Нет! Я даже думать не хочу о плохом. Эту женщину мне сам Бог послал. Дженна должна согласиться.
– Это безумие! Настоящее безумие! Сколько ты знаешь эту девушку? Меньше недели? И ты говоришь о браке? Ты?
– Я люблю ее, Роб.
– Но… брак, Саймон! Разве это разумно? Подумай! Вспомни, чем ты занимаешься. Хватит того, что мы с Фелпсом об этом знаем. А если все откроется? Ты же понимаешь, что рано или поздно это произойдет. Это лишь вопрос времени, и что будет с нею тогда?