class="p1">Спустя четыре года с момента расставания с матерью выяснилось, что она пропала без вести при невыясненных обстоятельствах. Через несколько месяцев бабушка Алана скончалась от массивного кровоизлияния в мозг, к тому времени уже окончательно утратив остатки своей личности, после чего за мальчиком стала приглядывать няня. Когда ему исполнилось одиннадцать лет, его покинул отец. Обстоятельства смерти были покрыты непроницаемой завесой тайны, приоткрыть которую Алану удалось уже во время учебы в Военной Академии.
Оставшись в полном одиночестве, Алан попал под государственную программу «О защите сирот граждан Республики». Дети от десяти лет и старше считались непригодными для усыновления, а потому, не имея иного выбора, он отправился прямиком в школу-интернат. В безрадостном учреждении для сирот царили суровые армейские порядки. Утренние и вечерние построения, регулярная строевая подготовка и ежедневные церемонии поднятия флага под эллиадский гимн. Вся выглядело так, будто попавших в школу-интернат детей старательно готовили к военной службе. И, как вскоре узнал Алан, это оказалось правдой. Выпускники школы-интерната могли поступить либо в военное училище, либо в Военную Академию. Иными словами, сироты так или иначе были обязаны стать профессиональными военными. Холодная и жесткая, как полярный лед, директриса внушала своим подопечным, что только так они отплатят государству за опеку и содержание. Загнанный в пучину отчаяния Алан мог лишь в безысходности наблюдать, как рушатся, подобно стенам хрустального замка, его последние мечты и устремления. Но даже среди, казалось бы, беспросветного мрака нашлось место свету человеческого сердца.
Однажды в его крохотную комнату общежития при школе-интернате подселили Дина Робеспье, энергичного одиннадцатилетнего мальчика с дружелюбными карими глазами и льняными волосами. Он был полной противоположностью Алана. Именно с этого судьбоносного знакомства на темном холсте жизни последнего сына семьи Верро начали проявляться яркие краски. Дин постоянно вытаскивал своего нелюдимого приятеля в люди. Кроме учебы, подростки частенько выбирались на прогулки по внутреннему парку пансиона, блуждали по яблоневому саду и собирались в компании новых знакомых, чтобы весело провести время за общением и настольными играми.
Для Алана открылась доселе неизвестная ему сторона жизни. Благодаря новому другу он начал вливаться в общество, хотя и по-прежнему быстро от него утомлялся. За учебой, муштрой и идеологическое обработкой, разбавленными дружбой и общением со сверстниками, пролетели семь лет учебы в школе-интернате, откуда оба товарища выпустились в числе лучших. Не имея богатого выбора, Алан и Дин решили поступать в Военную Академию, чтобы по окончании пятилетнего обучения получить офицерское звание, а после, отслужив столько же лет в обязательном порядке и выплатив долг государству, уже самостоятельно решать свою судьбу.
Раз ему все же пришлось стать военным, Алан, по крайней мере, предпочел выбрать специальность, которая позволила бы ему работать в тылу, не рискуя своей и не отнимая чужих жизней. Тогда он радовался, что превосходно сдал вступительные экзамены в Военную Академию, а значит, еще сохранил хоть какую-то толику свободы. Алан оценил скудный перечень вариантов и остановился на военно-экономическом факультете, так как его выпускникам точно не грозило оказаться в гуще боевых действий, а ничего интереснее Военная Академия ему предложить не могла. Однако этим скромным планам не суждено было воплотиться в жизнь.
Изменения нагрянули с такими внезапностью и жестокостью, с какими порывы шквального ветра обрушиваются на людей на заледенелых полях Антарктиды. Уже после завершения приема документов из военного министерства поступил срочный приказ о создании нового Информационно-тактического факультета. И поставленному в тупик руководству Военной Академии пришлось выкручиваться из затруднительного положения. Созданный в течение пары суток Информационно-тактический факультет решили заполнить за счет курсантов, зачисленных на другие, вспомогательные с точки зрения руководства, направления. Алану, как поступившему на далеко не самый престижный Военно-экономический факультет, а также имевшему высокий средний балл и неоплаченный долг перед государством, не посчастливилось оказаться в их числе.
Проректор по учебной работе столь сухо и бегло уведомил Алана о переводе на новый факультет, будто зачитывал результат решенного уравнения. Причем, все попытки протеста с дребезгом разбились о каменную стену военной субординации. Выйдя из кабинета проректора, Алан ощущал себя так, словно его только что окатили ледяной водой. Он мысленно проклял всех причастных к этому безобразию, ударил себя ладонью по лбу и произнес вслух: «Хоть раз я могу сделать собственный выбор?!» Пожалуй, единственный положительным моментом для него было то, что теперь он вновь будет учиться вместе с Дином.
После вынужденного поступления на новый факультет уровень его энтузиазма достиг невиданных ранее глубин, но, как ни странно, это мало отразилось на успеваемости. Даже сам того не желая, он всегда с удивительной простотой справлялся и с тестами, и с устными ответами, и с симуляционными занятиями, проверявшими умения командовать отрядами и принимать верные решения в полевых условиях.
Ахиллесовой пятой Алана были навыки рукопашного боя, стрельбы и управления техникой. Однажды он едва не угробил тренировочный «Колосс» и не загнал себя в еще больший долг, в последний миг избежав столкновения с танком однокурсника. Прознав о блистательных интеллектуальных способностях молчаливого дарования, учителя стали чаще спрашивать Алана на занятиях и лекциях, всеми силами вовлекая его в образовательный процесс. Он раз за разом извлекал из разума изобретательные ответы на сложнейшие вопросы преподавателей, когда его сокурсники оставались немы, и скоро прослыл одним лучших студентов Академии. А среди курсантов за ним закрепилось прозвище Юный Мудрец, как его еще в школе-интернате нарек Дин.
Летом перед финальным годом обучения с ним произошло событие, которое привнесло смятение в его стройный внутренний мир и заставило Алана усомниться в собственных чувствах. В тот жаркий июльский день со стороны моря дул напористый ветер, единственно спасавший от невыносимой духоты. Резко налетавшие воздушные потоки взъерошивали его жесткие волосы цвета вороньего пера и остервенело трепали тонкую ткань бело-голубой полосатой рубашки. Алан только что вышел из торгового центра и направился на встречу с Дином. Он провел два мучительных часа, с остервенением бродя по бесчисленным отделам и пытаясь выбрать подарок на грядущий день рождения друга, но так и не смог найти что-то стоящее, а потому вышел оттуда с пустыми руками, валящей с ног усталостью и глубоким отчаянием оттого, что ему придется повторить этот адский марафон позднее.
К тому же подскочившие до небес цены на товары заставили его утратить дар речи: стоимость содержимого полок в торговом центре за последние четыре года выросла в два с половиной раза, в то время как стипендия в Военной Академии осталась неизменной. Помимо него многие покупатели недовольно бурчали, разглядывая ценники в магазинах.
Алан прошел через многолюдную площадь Единства, обогнул