— Я не жалею, Лиэ, — всхлипывала Маша, — правда, почти совсем не жалею. Я просто скучаю по маме, — слезы снова потоками текли из ее глаз, — и мне жалко ее, ведь она думает, что я умерла. Что меня убил какой-нибудь маньяк там в лесу… Если бы только можно было как-то сообщить ей, что я жива…
Она смотрела на него, но Лиэ смотрел в сторону, и он ничего не ответил ей.
— Все пройдет, — сказал он тихо, — Твоя боль утихнет, поверь мне…
Маша обняла его и уткнулась носом в теплый подшерсток на его груди, и он тоже обнял ее…
— Почему он предал меня, Лиэ? Почему так чудовищно, так безжалостно поступил со мной?! Почему, Лиэ? Я не понимаю! Ты сможешь мне объяснить, я знаю! Ты сможешь меня утешить! Ты сможешь как всегда доказать мне, что все, что происходит со мной — исключительно мне во благо!!!
Маша проснулась и сначала не поняла, где находится — она так и уснула за пультом управления. Болела шея, болела спина, она едва смогла разогнуться. Корабль летел заданным ему курсом, расстояние до Земли неуклонно уменьшалось, и цифра на экране компьютера уже не казалась такой огромной.
«Я прилечу уже сегодня, — поняла Маша, — И в Москве будет ночь…»
Внезапно сердце забилось сильнее и перехватило дыхание.
Дом… Она скоро будет дома! Она сможет забыть…
Да, она решила окончательно и бесповоротно, что не выйдет на связь в положенное время! Она исчезнет, растворится среди огромного населения планеты. Ее не найдут!
И пусть у Эйка из-за нее будут бо-ольшие проблемы!
Все забылось, потеряло значение, исчезло, растворилось в тумане, в шорохе листьев, в запахах миллионов разных трав. Маша опустилась на землю, и колени ее подогнулись. Она не старалась справиться с собой, она упала на траву, зарылась в нее пальцами, и так и осталась лежать, прижимаясь к ней всем телом, обнимая ее, родную…
«Может быть, это ты решил мне сделать такой подарок, Эйк, — думала она, — Расплатиться со мной таким образом?»
Маша усмехнулась, взяла губами влажный стебелек травы и слегка его укусила. Слезы текли из ее глаз, даруя долгожданное облегчение, она перевернулась на спину, раскинула руки и посмотрела в темное, затянутое тучами небо, на поникшие ветви деревьев и глубоко вдыхала сырой прохладный воздух.
Вот и все. Вот и прошло. Все прошло, как только она ступила на порог родного дома… после семи лет отсутствия. Не надо даже кресла и пледа, достаточно травы, сырой холодной земли, туч и ветра. Как мало, в сущности, надо для счастья.
В капсуле, которая перевезла ее из корабля на поверхность планеты, лежала приготовленная для нее земная одежда, ключи от машины, которая стояла на одной из автостоянок и от квартиры, которая была снята в Москве на ее имя предыдущим агентом. Предыдущий агент был кавалийем и походил на землянина только внешне, да и то если не особо приглядываться. Свои желтые кошачьи глаза он прятал за линзами и старался не особенно широко раскрывать рот, чтобы не был заметен его раздвоенный язык. К тому же он не слишком хорошо ориентировался в специфике земной жизни.
— Моя работа проходила в постоянном напряжении и страхе, — рассказывал он Маше в их единственную встречу на Исчене, — я не мог сосредоточиться на том, что должен был делать, все время следил только за тем, как бы не выдать себя. Ад кромешный. Слал начальству рапорт за рапортом, ну послали бы, черт возьми, хотя бы эрайданца или геллайца, или вельзарельца, почему послали меня, ведь я похож на них, как… как солдат на балерину!
Маша тогда еще подумала, что за неполные шесть месяцев, проведенных на Земле он все-таки постиг кое-что в земной специфике, хотя страдания кавалийя ее совсем не трогали в тот момент.
Маша переоделась и отослала капсулу на орбиту, повертела в руках пульт дистанционного управления замаскированный под брелок для ключей и все-таки не решилась выбросить его…
«На всякий случай…» — подумала она, хотя и представить не могла что может значить это «на всякий случай».
Она была одета в джинсы, свитер и кроссовки — кавалий решил, что это самая подходящая и удобная одежда для агента. Маша была другого мнения, она шла по едва заметной тропинке в сторону кольцевой автодороги и мечтала о том, как уже завтра пройдет по лучшим магазинам города, чтобы купить себе что-нибудь красивое и жутко дорогое, на что она заглядывалась будучи девочкой без всякой надежды на приобретение. Да, теперь она запросто может слетать в любой город мира за понравившейся ей вещью. Она может купить все, что угодно, каких бы денег это не стоило!
Может быть, это было низменно, не патриотично и по-детски — но ее голова была свободна от проблем галактики и от ее, машиной, важной миссии. Девушка думала о том, что является сейчас самым богатым и — что тоже немаловажно — самым могущественным человеком на Земле. Не о том ли мечтает каждый ее житель? Не о том ли мечтала она сама, когда сидела с книжкой в своем любимом кресле у окна? Тысячу лет назад?
Маша улыбнулась. Хорошую шутку сыграла с ней жизнь.
Она вышла к шоссе точно в том месте, где и рассчитывала. В Москве сейчас была половина одиннадцатого вечера, еще не поздно. Сейчас она доберется до метро, приедет в свою квартиру и как следует выспится. А потом возьмет со стоянки свою машину.
По дороге она изменила свои намерения, теперь уже она не собиралась порывать связь с Исченом. Она будет регулярно слать сообщения оператору и — жить в свое удовольствие. Что, в конце концов, может случиться на старушке Земле, которая прекрасно жила себе миллионы лет никем не потревоженная? А оэрлоги… Ну что ж, она не прочь пристрелить парочку оэрлогов, если они попадутся ей на пути.
Оэрлоги были единственными известными инопланетными существами, периодически наведывающимися на Землю. Они были незаметны невооруженным взглядом, выходили на охоту обычно в темное время суток, пожирая по два-три человека за раз. Они были очень осторожны и отлов их требовал определенного мастерства. По сути, Маша должна была охранять Землю именно от этих милых созданий. Более опытные агенты, с которыми должно будет выйти на связь в ближайшие дни, ее специально обучат и предоставят нужные приборы, чтобы обнаружить в небе искрящий розовый контур почти невидимого существа и пристрелить его из весьма компактного оружия, которое по правилам должно было всегда находиться в ее рукаве.
Маша шла по дороге, и странное чувство нереальности происходящего не покидало ее. Может быть, ей все приснилось? Может быть, она сошла с ума, и ей привиделись все эти инопланетные приключения? Она шла по дороге… и ветер дул ей в лицо… и шелестели листья… и машины проносились мимо. И было немножко страшно от того, что этот мир, увидеть который она хотела больше всего на свете, смотрел на нее, как на чужую, и она смотрела на него… Так же. Кто-то очень изменился, может быть он, может быть она, а скорее всего оба…
Маша любила Землю, она страдала без нее, но Земле было все равно, жила ли на ней девочка Маша или исчезла навсегда. Все, разумеется, так и должно быть… Но все равно обидно, и как-то горестно, и сердце застыло в нерешительности, биться ли счастливо или скучать по острым черным скалам мертвой планеты. Вот ведь как странно устроен человек! Она ведь с правда скучает… совсем чуть-чуть… но скучает по Исчену!
Маша не узнала Москву. Бродила по городу остаток ночи, всматривалась в вывески, в огни витрин и не верила в то, что это действительно Москва… Только люди, их речь — в точности. Как и прежде. Маше нравилось слушать людей и понимать то, о чем они говорят. Понимать без помощи электронного переводчика, без помощи вложенных в нее гипнозом знаний множества разных языков. Понимать глубиной своей сущности, душой, всей своей сутью. Она пыталась говорить, и у нее получалось!
Маша забрала со стоянки машину и подъехала к своему дому. Остановилась под окнами, посмотрела на желтое пятнышко света под самой крышей. Как ей хотелось, чтобы кто-нибудь в этот момент прошел мимо окна, она была уверена, что узнала бы! Узнала бы, несмотря на все эти годы, даже младшую сестренку, которая должна быть уже совсем взрослой… Но никто не прошел мимо окна и она так и просидела в машине до самого утра не отрывая глаз от этого желтого пятнышка, которое погасло в один прекрасный момент, и она смотрела уже в темноту, представляя, как все в ее доме спят. И не знают…
Уже утром она ехала в принадлежащую ей теперь московскую квартиру уставшая до такой степени, что плохо ориентировалась на дороге. Она кусала губы, пыталась слушать радио и удивлялась… удивлялась… Ей казалось, Москва никогда не устанет ее удивлять, преподнося все новые и новые сюрпризы… А так хотелось почувствовать ее родным городом, городом ее детства, таким, каким она его любила.
Маша оставила машину на стоянке, возле дома, заплатив деньги за ее охрану флегматичному старичку и поднялась на лифте на восьмой этаж самой что ни на есть тривиальной девятиэтажки. Уже когда она вставляла ключ в замочную скважину, почувствовала, что в квартире ее кто-то ждет.