Предвидения Ведева оправдалась на все сто процентов. Эльвира встретила его хмурым взглядом и не произнесла ни слова, если не считать дежурного: «Добрый вечер». Он почувствовал, как откуда-то свнизу начинает подниматься раздражение.
– Как вы провели день? – ради вежливости спросил он. Его этот вопрос нисколько не интересовал, к тому же и без него было все ясно; на журнальном столике возвышалась целая гора книг.
– Я взяла ваши книги, – перехватила девушка его взгляд.
– И правильно сделали. Они для того и существуют, чтобы их читали. Вы хотите есть?
– Немного хочу, – вдруг призналась она.
Почему-то эти слова удивили Ведева. Они как-то не вязались с ее обликом.
– Тогда поедемте в город. Вам, я думаю, надоело сидеть взаперти.
Эльвира ничего не ответила, но ему почему-то показалось, что так оно и есть, и ей хочется выйти за периметр его квартиры.
– Надеюсь, вам хватит полчаса на сборы? – спросил он.
– Мне хватит пяти минут, – ответила она.
– Вы уверенны?
Она кивнула головой.
– Хорошо, пять минут, так пять минут.
На этот раз ради интереса он выбрал другое заведение – шумное молодежное кафе с зажигательной музыкой. Ему было любопытно посмотреть, как станет вести себя его спутница в этих условиях.
Вокруг бесновалась молодежь, но Эльвира спокойно сидела напротив Ведева и, не торопясь, ела. У нее был такой вид, как будто она и не замечала, что творится вокруг. Или она совершенно бесчувственная или у нее железные нервы, гадал он. Ладно, сейчас проверим.
– Как вам тут? Не слишком шумно? – поинтересовался он.
Она, словно видя все впервые, посмотрела вокруг.
– Нормально. Когда я училась в университете, то часто посещала студенческое кафе. Там было ничуть не тише.
– Вы ходили в кафе? – удивился Ведев. – И даже танцевали.
Эльвира кивнула головой.
– Да, я любила танцевать.
– А сейчас не хотите?
– Если вам это доставит удовольствие.
– А вам?
– Мне – нет. Я бы предпочла спокойно посидеть за столиком.
Ведев пожал плевами.
– Хорошо, нет проблем, давайте посидим.
– Я бы хотела узнать, что вы решили?
– О чем? – спросил Ведев, прекрасно сознавая, что имеет в виду Эльвира.
– О просьбе отца.
Ведев постарался незаметно вздохнуть. Он так не хотел этого разговора.
– Я еще не принял решения. Я должен приступать к написанию книги. Это требует от меня мой издатель.
– Понятно, – протянула девушка. На ее лице появилось, но быстро исчезло выражение разочарования.
Почему-то это вызвало у него раздражение. Да что она от него хочет, чтобы он бы всем пожертвовал ради очередной химеры? Он философ, а не детектив, хотя детективы всегда любил. Но то, что интересно в кино или в книге, совсем иначе выглядит в жизни.
– Если бы ваш отец давно опубликовал этот тест, ничего бы с ним не случилось, он был бы жив.
Флегматично жевавшая Эльвира вдруг прекратила есть.
– Значит, папа считал это преждевременным. А я знаю его, он ничего не делал без веских оснований. Вы сами же сказали, какая буря поднимется после того, как содержание свитка будет обнародовано.
– Когда-нибудь она же все равно поднимется, все тайное рано или поздно становится явным. Однажды я так и посоветовал Арону. В тот раз мы довольно сильно с ним поспорили.
Что-то вроде легкого оживления проступило в облике Эльвиры.
– Но почему папа медлил?
Ведев задумался.
– Я не думаю, что он боялся. То есть если и боялся, но не за свою жизнь. Он не был уверен, что это пойдет на благо человечеству. Когда люди не готовы к восприятию какой-то истины, но при этом подсознательно ощущают ее истинность, они становятся жутко агрессивными. И готовы на самые ужасны поступки, растерзать того, кто ее провозглашает. Поэтому он и опасался непредсказуемых последствий. Религиозные войны – явление очень распространенное в мире. И при этом они самые ожесточенные, религиозное безумие способно охватывать невероятное количество народа. Люди теряют остатки разума.
– А вы не боялись таких последствий?
– Какой нормальный человек их не боится. Но годом раньше, годом позже или даже веком раньше, веком позже, но однажды все равно узнают про этот текст. Так что, какая разница.
– Но может быть веком позже, как вы говорите, ситуация сильно изменится, – предположила Эльвира.
Ведев усмехнулся.
– Не изменится, по большому счету все будет тоже самое. Что может измениться, если прежние заблуждения сохраняют свою силу. Они надежно консервируют ситуацию. Поэтому я и выступал за скорейшую публикацию. Если суждено ее однажды взорвать, то когда это случится, не имеет никакого значения. В любом случае последствия будут ужасными. Но он меня не послушал. И поплатился. Хотите вина? – вдруг поинтересовался Ведев.
– Вы можете пить вино, зная, что может случиться?
– Даже если нам суждено погибнуть, то не стоит предаваться вселенской печали. В моей жизни был момент, когда я ясно понял, что мы созданы исключительно для наслаждения.
– Вы так думаете? – Эльвира не скрывала своего удивления. – Но почему же тогда вокруг столько несчастных?
Ведев придвинулся к девушке.
– Людей губят всяческие идеи: политические, философские, религиозные. Идея это то, что стеной стоит между нами и подлинным бытием. И не пускает нас к нему. Вы понимаете?
Эльвира наморщили лоб.
– Честно говоря, не совсем.
– Выпьем вина, тогда продолжим разговор.
– Ну, хорошо, если это необходимо, – с сомнением произнесла девушка.
Она заинтригована, не без торжества победителя отметил Ведев. Он попросил у официанта принести бутылку вина.
– За что будем пить? – спросил он, поднимая свой бокал.
Эльвира последовала его примеру.
– Мне все равно.
– Тогда за любовь.
Что-то внезапно переменилось в лице девушки. Она поставила бокал на стол.
– Я не стану пить.
– Почему?
– Передумала.
– Это как-то связано с тостом?
– Нет. – Она чуть-чуть помолчала. – Не важно.
– Тогда с вашего разрешения я выпью один. – Ведев осушил бокал и поставил его на стол. – Вы даже не представляете, от какого удовольствия отказываетесь.
– Вы любите вино? – поинтересовалась Эльвира.
– Люблю. Вино – это сок жизни. А вы осуждаете это мое пристрастие?
Она неопределенно пожала плечами. Ему же вдруг назло ей захотелось выпить еще. Он снова наполнил бокал и демонстративно его осушил. Но этот выпад, по крайней мере, внешне не произвел на Эльвиру никакого впечатления.
– Мы с вами говорили об идеях, – напомнила она.
– Ах, об идеях. А что о них говорить. Каждая идея напоминает мне минирелигию, это способ зацементировать сознание на каком-то уровне. По настоящему мыслить может тот, кто способен преодолеть власть идей, подняться над ними.
– А тот, кто на это не способен?
– Пускай остаются со своими идеями, – посмотрел мутными глазами Ведев на девушку. Два больших бокала весьма крепкого вина заставили его захмелеть. Но ему было все равно, какое впечатление производит на нее, что она о нем подумает. Он злился оттого, что она испортила ему, как минимум, несколько дней. – Если вы не способны пробить головой эту стену из идей, вы никогда не познаете… – Ведев замолчал, пытаясь поймать ускользающую, как тень, мысль.
– Что тогда не познаете?
– Да, ничего не познаете. Будете всю жизнь пребывать в уверенности, что достигли огромной высоты. А на самом деле, лежать в грязной луже и думать, что летаете в небесах. Жизнь – это всего лишь иллюзия. И кроме нее ничего не существует.
– Я в это не верю, – сказала Эльвира.
Ведев пристально посмотрел на нее. Она сидела очень сосредоточенная, как будто бы решая сложнейшую шараду.
– А в это почти никто не верит. Хотя мысль очень древняя. А между тем это так. Поверьте, нас сейчас здесь нет.
– Где же мы?
– А нигде. Где изображение человека в телевизоре, который, предположим, курит сигару?
– На пленке.
– Вот и мы с вами на пленке. А знаете, почему?
– Почему?
– Да потому, что в мире в конечном итоге господствует только один закон. Один для всех. И если кого-то можно поместить на пленку, значит, всех можно поместить на пленку. Все предельно просто и рационально. Неужели это так трудно понять? – Ведев снова выпил.
Эльвира сопроводила его движения взглядом.
– Мне кажется, нам лучше поехать домой.
Ведев не возражал, он и сам чувствовал, что перебрал. Они вышли на улицу. Эльвира поймала такси и помогла ему устроиться в машине.
Они вышли из машины и медленно направились к дому. Эльвира поддерживала Ведева, который чувствовал себя неуверенно на ногах.
Внезапно к ним метнулась чья-то фигура. Все произошло случилось почти в одно мгновение. В руках незнакомца сверкнул, словно мини молния, нож. Еще секунда и он воткнется в грудь Ведева. Он почувствовал, как пронесся над ним ледяной фронт.
А дальше случилось нечто неожиданное. Эльвира перехватила руку с ножом, резко крутанула ее, и металл полетел в одну сторону, а человек что только что его сжимавший в руке – в другую.