Папа, не стреляй, — сказал я, — здесь только я и дядя Сириус. Я его в Хогвартсе нашел. Ему помочь нужно. И я есть хочу!
— Пожиратель! — крикнул Сириус, но с места не сдвинулся. Видимо, знал, что Малфой держит в руках.
— А я сын пожирателя, а вы брат пожирателя, а ваша сестра жена пожирателя, — я решил переключить внимание на себя. — Дядя, сообщите что-нибудь новое. Мы это уже знаем. Может, лучше успокоимся и поговорим. Вас неволить никто не будет.
Люциус расслабился, но револьвер не опустил.
— Ты бы нормальную пушку купил, — неожиданно произнес дядя, — эта, еще в мое время, антиквариатом считалась
— Может сразу «Калашникова» купить? — решил пошутить я.
— Сириус! — на пороге комнаты возникла Нарцисса. — Братик!
Не обращая внимания на мужа, женщина кинулась на шею Блэку.
— Братик … — рыдала она, — ты пришел! Я так ждала, так надеялась. Я столько писем в министерство писала, столько прошений!
Ее рыдания стали переходить в истерику. Блэк одной рукой обнимал сестру, а другой гладил ее по волосам. Смотрелось мило.
Люциус закрыл дверь, перевернул стул и уселся. Я последовал его примеру. Нарцисса продолжала всхлипывать. Блэк пытался ее успокоить. С момента моего «побега» прошло минут семь-восемь.
— Сожми в ладони и скажи «Хогвартс», — проговорил Люциус, — окажешься там, откуда ушел.
— Я не знал, что это Блэк. Он анимаг. Собака.
— Мы дальше сами. Твое перемещение не отслеживается. Я доволен тобой.
— Почему не отслеживается?
— Я же член попечительского совета, — ухмыльнулся он.
Доволен, да и ладно. Сжал порт ключ, рывок и я стою в кустах, откуда мы с Блэком перенеслись в мэнор. Джастин обалдело уставился на меня.
— Джас, я тебе все расскажу, но под непреложный обет или клятву.
— Все настолько серьезно?
— Ты даже не представляешь насколько. Кто-нибудь видел, как я переместился?
— Вроде нет. Да даже если и видел — ты попытался проверить порт ключ отца, не сработал.
— Подойдет. Спасибо.
— Обращайся.
Позавтракав, мы расположились в одном из заброшенных классов, где, после принесения клятвы, я поведал Джастину о своих приключениях и догадках. Мы с Додженом неплохо сдружились. Мне нужен был друг и союзник, а не тупые исполнители типа Винса и Грега. Я бы не сказал, что мы с ними были друзьями, как это было подано в кино. Скорее приятелями. Постоянные хождения за мной хвостом — не более чем долг вассалов перед сюзереном. Отношения с факультетом были нейтральные. Я, как и Грейнджер, не вылезал из библиотеки или из-за сундука-стола, постоянно переписывая и что-то читая. На все вопросы отвечал, что отец всерьёз занялся воспитанием будущего Главы. Чистокровные очень сочувственно смотрели на меня. Они понимали, что это значит. Воспитание Главы, обычно, начинается в шестнадцать-семнадцать лет и считается очень тяжелым делом — идет очень жесткая муштра на знания Кодекса, традиций и ритуалов семьи. Много времени уделяется манерам, физической подготовке, семейному делу. Внезапный порыв Люциуса объяснял своей травмой. Сочувствия в глазах становилось еще больше. Семья Доджена была из нейтралов и жила в Уэльсе. Специализировались на колдомедицине. Джас был сосватан за племянницу самого Гиппократа Сметвика. Воспитание коснулось и его, хотя ему только пятнадцать.
— Ну и приключения у тебя! — сказал Джастин на мой рассказ о визите домой и Сириусе Блэке. — Думаешь это подстроил директор?
— Да.
— Зачем?
— Вариантов масса. От банального получения денег, до бредового — не отдать Поттера на воспитание ему. В любом случае будем ждать вестей из моего дома.
Мы замолчали.
— Что у тебя с Лавгуд?
— А с чего это ты решил?
— Ну…
— Давай уже, выкладывай.
— Ходят слухи, что ты с ней…
— Что?
— Она твоя девушка!
— Правда? — нифига себе, сплетня.
— Весь Райвенкло к ней подойти боится. Чанг крик поднимает, если на нее кто-то косо смотрит. Паркинсон в истерике, ты предпочел ей Лавгуд. Пэнси думала, что ты прибежишь к ее величеству и будешь умолять сохранить помолвку.
— А я сделал ход конем, — ухмыльнулся я.
— Так как?
— А с каких пор забота о ближнем становится шоком? Знаешь, как маглы говорят? Вышел из магазина, пью кефир. Смотрят как на идиота. А вышел бы с пивом — даже не заметили бы. Джас, меня в бешенство приводит, когда издеваются над малышами. Охота силу показать — выбери противника своей весовой категории. Понимаешь, я ей перо подарил. Из хвоста маминого павлина. Весь вечер убил, пока за этой курицей гонялся! А потом обнаруживаю, что его у ребенка украли. Говорить о том, что они не знали кому раньше эта вещь принадлежала — глупо. Там вензеля Рода были. Вот представь мою реакцию, когда я узнал.
— Они хоть живы?
— Живы, но морально изнасилованы.
— Ладно, пойдем уроки делать.
Предаваться мечтаниям и строить предположения мне было некогда. Перевод текста, дополнительные эссе у Флитвика и Снейпа. Я нашел несколько интересных книг в библиотеке Хогвартса по трансфигурации и чарам. Прочитать никак не удавалось. Ну, хоть сегодня, займусь. Вестей из дома практически не было. Нарцисса писала, что я молодец и все хорошо. Учитывая, что с филином мне передали просто огромный пакет сладостей, надеюсь, так и есть. Сладости раздал всему столу, парочку отдал Луне. Эти злые рожи других девиц будут мне в кошмарах сниться.
Проходя мимо кабинета ЗОТИ услышал «Экспекто Патронум!». Мда-а, сильно государство идиотами! Этот болван хоть бы почитал про патронусов и почему их не проходят в школе. Я вот, тоже могу, но даже и не подумаю лет до семнадцати-восемнадцати его вызывать — магический резерв уменьшается. Впрочем, если Поттер расходный материал, то ему вполне можно позволить повыделываться.
Приближался квиддич. Хогвартс лихорадило. Мне было плевать. Смысл в него играть и интересоваться? Зачем? Чтобы потом хвастаться, как я в школе круто играл, а теперь я лох, и больше не играю? Отговорка была стандартная — дела, загруженность, Род. Факультет сочувствовал. Слизерин выиграл у барсуков. Радости-то сколько, аж блевать охота! Я хмуро пялился в свою тарелку с пирогом. Со стола Гриффиндора довольно громко Уизли рассуждал, как хорошо, что Малфой не играет. Считает, что я трус. Честно — пофиг. Правда есть одно «НО», если я сейчас его не поставлю на место, то это примут за слабость и на мне будут ездить все кому не лень. Эх, жизнь моя жестянка! Поднимаю голову, ну ладно, рыжий, поговори мне тут. Видимо маска аристократизма и брезгливости треснула и мое лицо было… очень страшным, ибо Чанг почти