Смотрите сами: за целое утро мы с ребятами не успели перемолвиться ни единым словечком. Даже не познакомились толком. А затем разошлись по своим комнатам, словно солдаты - по казармам.
Было, правда, и третье непонятное обстоятельство - домашнее задание. Смешное, право слово - только и того, что заставить свет в своей комнате загораться и гаснуть от мысленной команды. Элементарная задачка для начинающей ведуньи - мастер Брин уже лет десять так свой архив освещает, так что мне даже напрягаться не пришлось. Сосредоточилась на нужном, представила хорошенько, как гаснут лампы под потолком, и готово.
Однако когда я в этом убедилась и пожелала поделиться опытом, то оказалось, что я не знаю, на какие завитки на ТУСе надо нажать, чтобы попасть к ребятам. Не было этого в моей усиленной "внушением" памяти, забыли положить. Так что я, бесполезно потоптавшись у арки, к собственному неприятному удивлению вдруг обнаружила, что... никуда не могу выйти! Меня заперли в четырех стенах и куцем каменном коридорчике, представляете?! А в нем ни окон, ни дверей... даже ведущие в класс завитки на этот раз не сработали! Я битый час проторчала у арки, тыкая во все подряд выступы в надежде найти нужную комбинацию, но так ничего и не добилась. А когда в раздражении вернулась в комнату, то в довершение всего обнаружила, что полный снеди поднос, который я поначалу проигнорировала, бесследно испарился. И сколько я ни билась возле "трубы", сколько ни напрягалась, активно представляя, что вскоре сытно поем, обратно он не вернулся.
Здорово, да? Интересно, мастер Дабош об этом говорил, когда упоминал о дисциплине?
Обозлившись на всех и вся, я с мрачным видом уселась за письменный стол, теребя браслет. Просмотрела лежащие на краю стопкой листы - они оказались девственно чистыми. На всякий случай открыла и закрыла ящики - да, все три, но ничего полезного не обнаружила. Наконец, устала от безделья и, особенно сильно рванув надоевшую металлическую полоску на руке, буркнула:
- На свежий воздух хочу. Немедленно.
Браслет, что удивительно, мелодично тренькнул, засветился, будто попал под солнечный лучик, а в коридоре и прямо у меня над головой что-то гулко грохнуло, словно там случился обвал. Я от неожиданности аж со стула подскочила, готовая отпрыгнуть подальше при первых же признаках трещины, а когда грохот прекратился, осторожно открыла дверь и выглянула наружу. Но почти сразу обнаружила причину своего беспокойства и изумленно вскинула брови: ого! Кажется, в этой Школе не только лампочки подчиняются мысленным командам. Потому что скучный коридор за это время разительно изменился, а на одной из его стен появилась еще одна дверь - обычная, каменная. Провернулась, как на шарнирах, и открылась, стоило только потребовать. А за ней, утопая в пыли и паутине, виднелись каменные ступени - высокие, круто уходящие наверх, будто в узкой замковой башне.
Не теряя времени, я застегнула куртку до самого горла (из щели сквозило так, что околеть можно) и, надев теплые перчатки с шапочкой, отправилась разведывать обстановку.
Идти пришлось долго - я аж взопрела, взбираясь по этой драконьей лестнице. Сотни полторы ступенек точно одолела, пока добралась до верха. Всю паутину, естественно, на себя собрала, пылью вдосталь надышалась, но тем приятнее было вдохнуть свежий воздух, которого на крыше оказалось в избытке. Причем холодного воздуха, с ветром и самой настоящей метелью, которая отчего-то разыгралась не на шутку. И это тогда, когда в мои окна до сих пор светило ласковое солнышко... неужели и тут обман?
Подняв воротник, я осторожно выбралась из башни и пораженно огляделась: вокруг царили горы... огромные, покрытые снежными шапками острые пики... величественные, суровые, прекрасные... почти как у меня дома, в Приозерье. Рядом с ними я разом ощутила себя песчинкой, маленьким камушком на гигантском склоне, а от ощущения бескрайности мира сразу закружилась голова.
Впрочем, и Школа оказалась не так уж мала. Мне со своего места видно было плоховато, да и метель мешала рассмотреть подробности, но надежность толстых каменных стен ощущалась очень хорошо. Сквозь снежные вихри можно было различить многочисленные башни, покрытые сверху алой черепицей, массивные корпуса, терявшиеся где-то вдали, забранные решетками узкие окна, больше похожие на бойницы... замок в действительности был внушительным. И он ютился на плоском каменном плато посреди нагромождения горных хребтов, как маленькая невзрачная жемчужина - в плотно сжатом кулаке.
Но не замок поразил меня больше всего. И даже не горы, хотя от раскинувшегося вида просто дух захватывало. Я просто впервые в жизни увидела настоящего дракона, и именно это зрелище окончательно выбило меня из колеи.
Дракон, правда, оказался каменным, но оттого не менее завораживающим. Он сидел на самом краю площадки, вцепившись когтями в последние плиты и наклонившись вперед так далеко, что казалось - еще немного, и он сорвется вниз. В разверзшуюся сразу за площадкой пропасть. Его массивное, каким-то чудом умудрявшееся сохранять равновесие тело напоминало тугую пружину, вот-вот готовящуюся распрямиться с неимоверной силой. Крылья слегка опущены и развернуты так, чтобы в любой момент можно было раскрыть их навстречу ветру. Все мышцы напряжены. Задние лапы напружинены, толстая шея вытянута струной, голова чуть приподнята, а обращенный наверх взгляд с надеждой смотрит в затянутые тучами небеса. Кажется, еще мгновение, и дракон взмоет над разверзшейся под замком бездонной пропастью. Еще миг, и сильные лапы бросят его вперед... но метель все воет и воет, выписывая вокруг застывшего зверя причудливые хороводы, а он все никак не может решиться сделать свой последний прыжок...
Сколько я так простояла, зачарованно рассматривая гигантского зверя, трудно сказать. Драконов я, конечно, не люблю, но мастерство неведомого скульптора вызывало оторопь - какой-то умелец сумел прорисовать каждую чешуйку на могучем теле, каждую складочку на крыльях и каждый шип на длиннющем, свернутом в кольцо хвосте. Стоя рядом, мне никак не удавалось избавиться от ощущения, что дракон вот-вот оживет. Жутковатое чувство, если честно. Пугающее. И оттого очень мне не понравившееся. Наверное, только этим и можно было объяснить тот факт, что, очнувшись от навеянного неизвестным гением оцепенения, я сжала зубы и, пригнувшись, упрямо двинулась вперед.
Метель, как назло, взвыла пуще и заметно усилилась, будто всерьез намеревалась мне помешать. Да и гуляющий под курткой холодок начал неприятно пощипывать кожу, словно советуя остановиться. Но я не любила бояться. И отступать тоже не привыкла, поэтому упорно шла вперед, желая во что бы то ни стало развеять посетившее меня неприятное чувство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});