– Нет, – твердо сказал Марко. – Другую руку. Давай.
На маленьком личике Эдди отразилась обида. Медленно, почти незаметно, его пальчики стали разжиматься.
– Я хочу тебе кое-что пообещать, – сказал Марко. – Мы с Шайной сейчас отправимся в поездку по острову, но вечером вернемся.
Мальчик в конце концов отпустил штанины Марко и протянул ему ручонку. Он был таким трогательным, таким беззащитным, что Марко вдруг почувствовал, как внутри у него все переворачивается. Он взял ручонку Эдди и тихонько пожал ее.
– Мы скоро вернемся, – сказал он; глядя малышу прямо в глаза.
Но в ту же секунду, когда он произнес эти слова, его охватила тревога. Так легко давать обещания маленьким детям... и не выполнять их. А каково потом приходится малышам? Сколько раз он, когда был маленьким, сидел у окна, ожидая прихода отца, который навещал его в условленные дни? И как часто его надежды рушились?
Нет, если уж он обещал что-то этому малышу, то обязательно сделает. Несмотря ни на что.
– Мы вернемся, – твердо сказал Марко, – и я привезу тебе красный лакричный леденец. Хорошо?
Лицо мальчика просияло. Всем показалось, что он сейчас заговорит. Но через секунду улыбка сошла с лица малыша, и он не издал ни звука. И все же Эдди протянул Марко свою маленькую ладошку, и они обменялись рукопожатиями.
Саммер, как зачарованная, наблюдала за этой сценой. Как бы там ни было, Марко умел обращаться с малышами. Она улыбнулась его хитрости, вспомнив, как он уговорил малыша отпустить его брюки, но улыбка сразу же замерла на ее губах, стоило ему только упомянуть о красном леденце.
Минуточку. Откуда Марко мог знать о том, что Эдди обожает красные лакричные леденцы? Ведь он не мог взять это из воздуха...
Кто знает? Может, он просто угадал. Но она продолжала думать о том, что было несколько недель назад: однажды они зашли в маленький магазинчик за покупками, и Марко мимоходом купил упаковку леденцов для Эдди. Его подарок был принят с таким восторгом, что это удивило его и доставило радость. Может быть, в его памяти стали всплывать отдельные события? Но мог ли он запомнить одну лишь реакцию Эдди, а обо всем другом забыть? Это казалось нелогичным.
Выйдя на порог дома, они помахали детям на прощание, и Саммер с улыбкой взглянула на Марко:
– Ты так добр к Эдди. Ему нужен мужчина, которому он мог бы подражать. Так называемая «ролевая модель».
– У-у-у, – быстро ответил Марко. – Я не похож на «ролевую модель».
– Наверное, нет, – сказала она, вздохнув. – Но бедная Лейла тоже не годится для этого. Она выбивается из сил, чтобы заработать деньги для семьи, постоянно пропадая в гостинице, а Джилли старается быть хорошей нянькой. Но Эдди еще слишком мал, чтобы оценить это, поэтому он часто прячется от нее. Еще я знаю о том, что иногда Лейла берет его с собой на работу в отель или в другие места, где она работает. За ним нужен глаз да глаз.
Марко с досадой покачал головой, услышав эту маленькую историю: он принял ее близко к сердцу.
– Нельзя обижаться на этого маленького шалунишку. Наверное, после потери отца он страшно боится, что мать тоже покинет его. Поэтому он всюду бегает за ней следом, чтобы не потерять.
Саммер пожала плечами:
– Я тоже так думаю.
Вздохнув, он повернулся к ней.
– И где мне, черт возьми, найти теперь красные леденцы? – расстроено спросил он. – Они здесь где-нибудь продаются?
Она улыбнулась, ощутив невероятное облегчение. Похоже, память к нему еще не вернулась.
– Не волнуйся, мы их найдем. Я помогу.
Они вернулись в дом, и женщина направилась в спальню, чтобы переодеться для поездки. Она с сожалением бросила взгляд на узкие джинсы, висящие на стуле. Наверное, теперь она не скоро сможет надеть их. Возможно, через год. Очень скоро у нее начнет расти живот.
– И почему же они зовут тебя тетей Шайной, а меня – мистером Марко? – послышался голос Марко из гостиной.
Он сидел на высоком стуле возле стойки бара.
– Они лучше меня знают, – отозвалась Саммер из спальни. – Здесь, на островах, так принято. Эта некая традиция. Дети зовут близких друзей семьи «тетями» и «дядями». – Она рассмеялась. – Ты хочешь быть дядей?
– В этом нет необходимости, – ответил он. – Хотя мистер Марко – это лучше, чем мистер Смит. – Застонав, он обхватил голову руками, будто желая избавиться от наваждения. – Ты серьезно пытаешься убедить меня в том, что в прошлый приезд я назвался чужим именем?
– Да, Марко. Мы все знали тебя как Марко Смита, и, наверное, все здравомыслящие люди старше двенадцати лет ни на секунду не поверили в то, что это имя настоящее. Но здесь это весьма распространено. Если ты хочешь быть Смитом, никто не станет возражать.
Он мрачно хмыкнул.
– Наверное, это сбивает с толку таких малышей, как Эдди, – сказал он скорее себе, чем ей.
– Возможно. – Она вздохнула. – Бедная Лейла... С тех пор как пропал их отец, для нее наступили тяжелые времена. И Джилли пришлось стать нянькой.
– У Лейлы есть еще дети? – спросил Марко, вздрогнув оттого, что не смог скрыть ужаса в своем голосе.
– Кроме Джилли и Эдди? – переспросила Саммер. – Еще двое. Джаму – восемь месяцев, Али – около двух лет. – Склонив голову набок, она ободряюще улыбнулась ему. – Здесь, на островах, детей считают благословенным даром.
– Да, наверное, так оно и есть, – пробормотал он, но на самом деле почти не слушал ее.
Марко вспомнил другого маленького мальчика, и сердце его больно защемило. Малыш по имени Карло был ребенком женщины, с которой у него пару лет назад был бурный роман. Когда он решил расстаться с ней, потому что у него появилось другое увлечение, он потерял из виду и мальчика. Но боже! Марко и не подозревал, что будет так скучать по нему! Мужчина старался об этом не думать, но при взгляде на Эдди воспоминания о Карло вновь ожили в нем. На душе у него стало тоскливо.
Он взглянул на Саммер, вышедшую из спальни. Сжав зубы, он отмел от себя горькие воспоминания о мальчике, которого полюбил всей душой. Мысли его обратились к женщине, стоящей перед ним.
Саммер переоделась в бриджи и яркую гавайскую рубашку, и он на секунду пожалел, что больше не видно ее обнаженной талии. Но она зачесала волосы назад, завязав их в «конский хвост», и от этого стала еще более обворожительной. Ему безумно захотелось поцеловать ее. Он рассчитывал прочесть в ее глазах приглашение, но не увидел ничего.