— Марк, если вы зайдете внутрь, это очень нарушит традиции?
— Угу.
— А если я настаиваю?
Никакого отклика данное предложение не нашло, но спустя немного времени Кариман несмело проговорил:
— Принцесса, вы уверены, что это подобает?..
— Спроси Марка.
— Маркан, как вы думаете?
Ответ не поняла даже Лин, не говоря уже о метаморфе, поэтому они вместе переспросили:
— Что?!!
Марк пригрозил показать на практике, причем обоим непонятливым по очереди. Затем все же снизошел до объяснений:
— Лин, ты людей видишь? И зачем, по-твоему, они там стоят?
— Да не знаю я! Давай без намеков, ладно?
— Детка, они ждут скандала! Громадного скандала, который устроит твой папа, который стоит за Дисоном, который присутствует в толпе, которая… А, проклятье, ты же поняла?
— Так, парни, подождите… А если вы зайдете оба?
— Принцесса, позвольте напомнить вам о часе новоселья, — похоже, Кари уже не робел. — Первый час в новом доме могут провести лишь его полноправные владельцы. И если вы хотите, чтобы мы имели право по собственному желанию входить в ваши покои… то есть в дом или на веранду, пригласите нас, — метаморф мгновение помолчал. — Или одного из нас. Только вашему отцу это не понравится, — добавил он со вздохом.
Лин данная ситуация тоже не нравилась. Жутко хотелось насолить императору, хоть в чем-то пойти против… Появился еще один вопрос:
— А вас где разместили?
Парни дружно захихикали, потом тот же Кариман ответил:
— Принцесса, мы хранители. Наш долг — оберегать вас. Мы — как цепные псы, и…
— Ага, я поняла. Долго еще до конца этого часа?
— Нет, принцесса.
— А почему Марк молчит?
Шебуршание за дверью, затем возмущенный голос метаморфа:
— Я не буду это передавать! Сами скажите! Если вам не стыдно перед дамой!
— Будешь мне выкать, мальчик, — проворчал гвардеец, — и не то передашь!
— Я не «выкаю», а проявляю уважение. В отличие от некоторых…
— Прекрасно! Тогда проявляй его в другом месте. Уточнить, в каком? А теперь передай уважаемой принцессе, что я предпочитаю прожить еще хоть немного, ввиду чего не хочу лишний раз раскрывать рот в присутствии ее обожаемого родителя, который не сводит с меня глаз. Достаточно вежливо?
Лин снова посмотрела в окно. Да, Малдраб маячит на переднем плане (не удивительно, что Марк бесится!), эльфа уже не видно. План созрел мгновенно, идеальный по своей простоте и наглости. Она приоткрыла дверь:
— Кари, сколько еще?
Тот взглянул на солнце, потом на землю:
— Несколько минут, принцесса.
Разбираться относительно способа определения времени Лин не стала, поверив хранителю на слово. Не закрывая дверь, она подошла к одной из полок с книгами, прокашлялась, и заорала:
— А-а-а! — толкая одновременно полку в сторону.
И сама удивилась, до какой громкости может подняться ее тихий, в общем-то, голос, перекрывая грохот падающих книг.
В следующее мгновение оба парня стояли рядом, удивленно переглядываясь.
— Что, не успела?
Лицо императора, появившегося в двери, убедительнее всего выражало ответ.
«Ну почему?!! Почему я постоянно стараюсь уязвить этого человека? И почему я хочу назвать его отцом, хоть знаю, что это не так? И зачем вообще мне была нужна комедия с новосельем, если я могла позже пригласить в дом кого угодно, не привлекая лишнего внимания?!!» — подумала девушка, удивляясь сама себе.
— Заходите, папа, — она уже не пыталась никого дразнить, — садитесь. Поболтаем немного? А то мы лишь грыземся и грыземся…
Император слегка опешил от такого приема. Впрочем, он мгновенно взял себя в руки:
— А пса, — указывая на гвардейца, спросил он, — не выгонишь?
Похоже, примирения не будет. Человек, пообещавший им с Марком смерть в один день, не мог так быстро изменить мнение. «Понятно, почему я его не люблю. Но почему он меня ненавидит? Я же никто в буквальном смысле! Табула раса, на которой только-только что-то появляется… Я же не собираюсь заменить ему дочь!».
— Нет, папа, вас я не выгоню.
Император уходит, не говоря ни слова. Уходит, расправив плечи и гордо подняв голову. И думая о дочери — той, какая она есть, и той, какой он хотел ее видеть: «Девочка, если бы ты знала… Но никто не знает… А я постараюсь, чтоб и не узнали о моей мечте… О дочке, на которую у меня никогда не хватало времени… О дочке, превзошедшей меня… Ненавижу! Иногда смотрю на тебя, и забываюсь… Принцесса! Да как ты смеешь быть лучше нее?!!» — и глаза его подозрительно блестели…
Хлопнула дверь. Пришедшие посмотреть на представление остались довольны: пусть и не то, что ожидалось, но конфликт налицо, а детали… ха!.. Был бы скандал, подробности можно додумать самим.
Марк, буркнув что-то вроде «пойду, проветрюсь, с вами рехнуться можно», тоже ретировался.
— Принцесса, простите, что вмешиваюсь, — Кари подошел вплотную, понизил голос, — но вы очень расстроили вашего отца. Знаете, его можно понять. Зачем вам быть такой жестокой?
— О моей жестокости позволь судить мне самой, — девушка попыталась поймать его взгляд и сразу же забыла продолжение фразы. — Твои глаза! Это нормально?!! Извини, не ожидала…
А ведь она пока еще пристально не всматривалась во внешность хранителя, лишь отметив про себя, что парень красив, высок, мускулист и довольно смугл. Удивительная оплошность!
— Ох… Простите, принцесса, — метаморф на секунду опустил веки, а в следующий момент уже обладал обычными карими глазами. — Все? Так лучше?
— Нет, — Лин казалось, ничего прекраснее того нечеловеческого взгляда она в жизни не видела. Почему нечеловеческого? Да просто у людей не бывает глаз без зрачка и радужки, сплошь залитых чернотой, то ли зеленоватой, то ли синеватой, с мерцающими искорками в глубине. Нет, она не могла не заметить этого раньше! Вероятно, парень пользовался той же маскировкой, с помощью которой сейчас пытается вернуть взгляду подобающую человечность. «А зачем? Я бы смотрела в твои глаза вечность» — она едва не произнесла это вслух.
Кари снова зажмурился, затем с надеждой переспросил, широко распахнув на этот раз синие очи:
— Ну как?
Что ему ответить, такому непонятливому?
— Нет — в смысле, не лучше, чем те, настоящие. Почему ты не оставишь все как есть?
Казалось, он растерялся:
— Принцесса, среди людей не принято проявлять свою не-людскую сущность, если есть возможность ее скрыть. Это… Как бы сказать… Подчеркивает нашу чуждость. Учитель говорил, что показывать настоящее лицо невежливо, — он вздохнул. — Но я еще не научился постоянно носить личину. Простите, принцесса, этого больше не повторится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});