Читать интересную книгу Безмолвные стражи тайн (загадки острова Пасхи) - Фёдор Кренделев

1 — руины ритуальных платформ; 2 — аху; 3 — статуи, упавшие лицом вниз; 4 — то же, лицом вверх; 5 — возможные места падения статуй в океан; 5 — аху в виде полумесяца или корабля, построенная после захода первых кораблей европейцев под командованием Я. Роггевена в 1722 году; 7 — конусы вулканов; 8 — трещины тектонические; 9 — пещерный городок Оронго.

Археологи на острове Пасхи

В 1922 году все газеты мира облетело сенсационное сообщение: после страшного землетрясения на побережье Чили остров Пасхи бесследно исчез в пучинах океана!

Сообщению поверили, но оно оказалось ложным. Вдруг вновь вспыхнул ажиотаж вокруг острова Пасхи. Появляются многочисленные статьи и книги, посвященные острову.

В 1934 году правительства Франции и Бельгии решают направить на остров Пасхи экспедицию. Экспедицию постигает неудача: один из ее участников, французский археолог, во время пути на остров скончался. Его бельгийский коллега, Анри Лавашери, самым тщательным образом исследует наскальные изображения острова, копирует их и описывает, но лопата археолога так и не входит в землю острова Пасхи. Да и сама идея раскопок кажется сомнительной: разве может быть на лишенном леса острове перегной, скрывающий следы древней культуры?

Руководитель экспедиции профессор Альфред Метро проводит тщательные этнографические исследования. Он записывает легенды и мифы, генеалогии к предания. Правда, лишь глубокие старики могут их припомнить, да и то отрывочно, смутно.

Уже спутники Дж. Кука заметили, что дерево на острове Пасхи ценится очень высоко. Видимо, решил А. Метро, попав на этот безлесный клочок земли, полинезийцы, предки нынешних жителей острова, стали высекать скульптуры из мягкого туфа, который в изобилии имелся вокруг. «Поощряемые обилием туфа и легкостью переноса статуй по открытой местности, они стали делать все более и более крупные статуи, пока каменная резьба не достигла развития большего, чем в других частях Полинезии», — писал А. Метро. Однако археологическая экспедиция Тура Хейердала убедительно показала, что на острове Пасхи когда-то росли деревья и кустарники, даже пальмы!

«Взятые нами на острове восьмиметровые колонки с пыльцой, которая поддается вполне четкому определению, позволяют проследить, как постепенно исчезала первичная растительность. Вокруг открытых древних кратерных озер еще росли деревья, когда здесь неожиданно появился американский пресноводный Polygonum amphibium, — пишет Тур Хейердал. — С той поры в отложениях появляются зольные частицы и быстро оскудевает первичная растительность. Зольные частицы — скорее всего, след лесных пожаров. Виновниками пожаров, видимо, были первопоселенцы. Население росло, людям нужна была земля для жилищ и огородов, а потом, возможно, началось и намеренное уничтожение леса во время войн. Это опустошение было довольно основательным, во всяком случае в верхних слоях следы первичной растительности исчезают; голым островом постепенно завладевают травы и папоротники».

Открытие того, что в древности остров Пасхи был не голой землей, а обладал пышной растительностью, подобно той, что и по сей день сохранилась на Гавайях или Маркизских островах, было лишь одной из неожиданных находок археологов.

Благодаря раскопкам история острова Пасхи удревнилась на несколько сотен лет: люди здесь жили уже в IV веке, а не в XI–XII, как считали А. Метро и большинство специалистов по Полинезии. В истории острова можно выделить три периода. Последнему периоду упадка, разрушения и междоусобных войн предшествовал период, во время которого, возводились гигантские статуи. А в самый ранний период, длившийся примерно с V до XII века, возводились прямоугольные каменные платформы аху и высекались статуи, но меньших размеров, чем прославленные великаны, и отличающиеся от них по своему стилю исполнения. Наиболее интересной была находка статуи, изображавшей сидящего человека с острой бородкой. «Сходство между тиагуанакской статуей из Южной Америки и нашим экземпляром настолько велико, что его трудно объяснить простой случайностью, его можно приписать лишь близкому родству, которое свидетельствует о связи между этими образцами древней каменной скульптуры в Андской области и на острове Пасхи и в значительной степени включает в эту связь также статуи на острове Раивавае и на Маркизских островах», — пишет археолог А. Шельсвольд, обнаруживший это изваяние среди щебня у подножия вулкана Рано-Рораку и считающий его «наиболее значительным результатом» своих раскопок.

В начале 1963 года на остров Пасхи прибыла небольшая экспедиция, возглавляемая французским исследователем Франсисом Мазьером. Ф. Мазьер провел раскопки в районе Рано-Рораку, неподалеку от места, где была открыта необыкновенная статуя человека с бородой.

«Уже первая расчистка на глубине одного метра открыла первых двух очень интересных моаи, — рассказывает Мазьер. — Сначала мы обнаружили великолепную бородатую статую, вырубавшуюся вниз головой. Я не забуду нашего восхищения, когда из-под земли показалось плечо этого бородатого великана». Вторым чудом была колоссальная статуя шириной в 5 метров и более 10 метров высотой, вокруг которой было нагромождение других статуй.

«Под козырьком искусственной ниши, нависающей над нашей площадкой, находился гигант с покрытым рисунками телом. У его ног был моаи, вырубленный из разрушившейся породы, наполовину обработанный и брошенный. Рядом с ним, закрывая его огромным животом, лежал наш великан, а над его лбом покоилась совсем маленькая двухметровая статуя, — описывает Ф. Мазьер свои открытия. — Продолжала ансамбль статуя, высеченная в профиль. Целый лабиринт чудовищ, разделенных искусственными коридорами, и вдруг у их ног — трехметровый сброс, откуда нам пришлось убрать тонны земли и щебня, чтобы добраться до шестиметрового нетронутого дива, лежащего плашмя на каменном ложе, отлого уходящем под землю. Этот великан цвета белой охры появился перед нами во всей своей первозданной красоте. После того, как земля была полностью вынута, а камни обмыты сильными дождями и высушены, нашему взору открылся великолепный ансамбль».

Мы не будем пересказывать то, о чем так красочно и живо рассказали руководители двух археологических экспедиций на остров — Тур Хейердал и Франсис Мазьер. Заметим лишь одно: вне всякого сомнения, любая археологическая экспедиция, которая продолжит их раскопки, наверняка откроет много новых статуй.

Более того, неожиданные открытия могут быть сделаны не только археологами, но и этнографами, хотя после гибели самобытной культуры островитян минуло целое столетие.

Зарисовка внутренней стенки (а) кратера вулкана Рано-Рораку (по К. Раутледж). Зарисовка внешнего (б) склона вулкана Рано-Рораку с тремя горизонтами туфов, пригодных для вырубания статуй (А, Б и В). Вид с юго-востока (по Ф. П. Кренделеву).

Различное положение статуй в пределах горизонта туфов до их отделения от скалы. Вверху — истукан лежит боком (см. рис. на с. 72 статуя № 27). Статуя как бы наклонена вправо, верхний горизонт; внизу — статуя лежит на спине, основание статуи определяется трещиной, идущей косо к оси статуи. Такую статую без клина поставить на платформу нельзя (рисунки Кренделева Ф. П., по фотографиям К. Раутледж и собственной).

Делювиальный конус внешнего склона Рано-Рораку, образованный пепловым материалом непродуктивного горизонта, и вкопанные статуи. Фото Ф. П. Кренделева.

Архивы, традиции, тайны

Миссионеры, прибывшие на остров Пасхи, оставили интересные записи и наблюдения. Епископ Тепано Доссан, прибывший с Таити, имел счастливую возможность записать со слов одного из островитян чтения нескольких дощечек кохау ронго-ронго. Долгое время эти записи пылились в архивах католических миссий и братств. И только спустя почти столетие ученым удалось добраться до этих архивных материалов.

В середине 30-х годов на острове Пасхи поселился патер Себастьян Энглерт. Почти 40 лет прожил он среди островитян и собрал уникальный материал. Его могила на острове. В монографии «Земля Хоту Матуа», вышедшей в 1948 году в Чили, приводятся многочисленные легенды и предания, сохранившиеся у островитян. Там же дан большой словарь и первая в мире грамматика языка острова Пасхи. С. Энглерт собрал родословную не только потомков Хоту Матуа, но и многих других островитян, знатоков письма и древних традиций, которые передавались из уст в уста, хотя европейские исследователи об этом даже не подозревали.

Вот характерный пример. Мы приводили слова К. Раутледж, горевавшей о том, что старик Томеника унес с собой «остатки некогда высокоценных знаний». С. Энглерту удалось установить, что это было далеко не так. Старый Томеника имел учеников среди островитян. Более того, в их числе был даже хозяин дома, в котором остановилась сама Раутледж! Однако никто из учеников Томеники не хотел говорить иностранке то, чему обучил их старый знаток письмен. Ибо письмена эти, как и дощечки, на которых записывались знаки, были строгим «табу».