А то я после удара головой малех подзабыла.
У служанки случается просветление, из-за чего на лице появляется радостная улыбка. Конечно же, никто не сошел с ума, просто хозяйка чуток головой приложилась и вновь станет прежней, когда рана сойдёт. Вот только почему на ней нет следов повреждения — не ясно. Сторож когда-то говорил, что она — травница, а значит, возможно, тело мазями вылечила, а на голову не хватило.
— На первом этаже, недалече от кухни, — отвечала служанка, не смотря на хозяйку, как полагалось по этикету. — Дверь направо, ежели по коридору от центрального входа идти.
— Понятно, благодарю, — тепло улыбнулась я и, наконец, оставила приходящую в себя служанку в покое. На самом деле, я не слишком понимала, почему эта женщина реагирует именно так. Вроде же ничего странного не делаю — просто убралась, как и любой воспитанный человек. Надо будет уточнить этот момент позже.
Теперь путь лежит в столовую. Но перед тем, как спускаться, я мельком заглянула в свою комнату, где сменила туфельки и сняла ненужные аксессуары, кроме кулона, конечно. Интересно, и почему диадема с пустой выемкой для украшения? Неужели тоже продали? Хм… сегодня же поговорю с Ксандром про наше финансовое положение. Это первое, от чего я буду отталкиваться, думая над планом приспособления к этому миру.
На первом этаже дверь в столовую была приоткрыта, словно меня уже давно ждали. «Странно, — думала я. — Неужели внутренние часы врут, и я задержалась более чем на десять минут?»
С удивлённым выражением лица я открыла дверь шире, и запах тушеного мяса ударил в нос. Слюна заполнила весь рот, и если бы я сейчас открыла его, то влага, наверняка, потекла бы по подбородку.
Живот скрутило сильным спазмом, будто бы я не ела давно, хотя с утра точно перекусывала бутербродом.
Как только я вошла, Ксандр встал и подошел ко мне, приглашающе протянул руку.
— Вот и ты, — улыбался он, из-за чего его лицо светлело. Какой же он красивый. И как меня отталкивает его запах. Вроде после прогулки от него уже не так несет, но я все еще чувствую последствия обильного употребления алкоголя. — Что-то случилось?
— А почему ты спрашиваешь? — я приняла его руку, но взглядом непонимающе бродила по белоснежной скатерти круглого стола, на которой, кроме пустых тарелок и приборов, пока ничего нет. Откуда же этот пленительный запах еды?
— Ты задержалась, — укорял мужчина.
— На сколько? Минут на пять? Полагаю, немного опаздывать — прямая обязанность приличной женщины.
Ксандр молча отодвинул стул для меня. Подождал, пока я сяду, чтобы задвинуть. «Как хорошо, что пока я не заметила существенных отличий от европейского этикета, — с оптимистичной улыбкой на лице думала я. — Было бы тяжко, если б, к примеру, здесь было принято не придвигать за дамой стул, а вышибать из-под нее, как сделала со мной судьба».
— Значит, память к тебе постепенно возвращается? — с подозрением спрашивал мужчина, когда сел напротив. После этого позвал кухарку, говоря, что она может потихоньку выносить блюда.
— Надеюсь на это, — скромно улыбнулась я, но от пристального взора Ксандра резко похолодела. Он будто тоже проголодался, и если бы не позвал кухарку, я бы решила, что он собирается съесть меня. Прямо здесь. На столе.
Я, конечно, не искушена в любовных делах, но мужское желание трудно спутать с чем-то другим. Ксандр хочет меня. Очень сильно и страстно. Я смотрела на его торс, укрытый белой рубашкой, видела ключицу, которую он не скрывает и вообще пренебрегает верхней пуговицей. Я видела тонкие, красивые пальцы и не понимаю, почему в голове не гуляют мысли о том, как и где они могут доставлять удовольствие. Не испытываю возбуждения, хотя мужчина в моем вкусе, несмотря на нюансы. Что-то здесь не так. Что-то со мной не так. С этим телом… Может, уродливые раны как-то связаны с этим?.. Я могла только догадываться, но в одном уверена точно: я сделаю все, чтобы не остаться жертвой в сложившейся ситуации. Разберусь со всем, что выпадет на мою долю и обустрою быт. Кстати, о быте…
— Ксандр, — нежно обратилась я, чтобы развеять поток мыслей, пока мы ждали еду, — а могу я в свободное время заняться обустройством дома?
На лице мужчины проскользнуло легкое недовольство.
— К сожалению, это не наш дом, милая Вайлет, — с тяжестью в голосе ответил Ксандр. — Этот особняк мы снимаем, хотя и задолжали за предыдущий месяц…
Опять двадцать пять! У нас вообще что-нибудь свое есть? Или все в долг? Я любопытно осмотрела высокие потолки, дорогие колонны и вензеля, картины на стенах в золотистых рамах, много декоративных растений и лакированной мебели. А ещё ковер из белой шкуры какого-то гигантского животного, похожего на медведя. И это в столовой…
— Быть может, нам стоило присмотреть что-нибудь поскромнее? — осторожно спросила я.
— Я предлагал, но ты захотела остановиться именно здесь.
Пока я обдумывала, стоит ли интересоваться причиной такого выбора, нас отвлекли тяжёлые шаги из смежной комнаты.
Дверь за спиной Ксандра после стука тихонько отворилась, и знакомая тучная кухарка внесла первое блюдо. Покачиваясь, быстренько дошла до стола, разгрузила подносы. Видно, что не слишком аккуратно, хотя и старается. На ее лице я замечаю усталость, а потому предлагаю:
— Может, я помогу?
Теперь кухарка смотрела на меня удивлённым взором. «Да что здесь за люди-то такие, что их до глубины души обычной помощью поразить можно?» — спрашивала я сама себя.
Переведя взор на мужчину, поняла, что он также немного в шоке от вопроса.
— Зачем, милая? — хмурился Ксандр. — Оставь грязную работу неотесанной прислуге. Твои ручки не созданы для подобных занятий.
«Как слащаво и неприятно прозвучало», — подумала я, поморщившись.
— Глупости, — ответила я и привстала. — Ей трудно, не видно, что ли? Что я, должна смотреть, как человек страдает?
— Да все хорошо со мной, — испуганно говорила кухарка и вытерла потный красный лоб рукой, — просто немного голова кружится с утра. А на кухне жарко… вот и…
Я встала, обошла стол, но стук кулаком по деревянной поверхности заставил меня замереть в страхе.
— Сядь на место, — процедил мужчина. — Негоже моей невесте всякой черни помогать!
Я опешила, хлопала глазами, потому что совсем не ожидала подобного разговора. А ещё, к его несчастью, с чужими людьми я умела постоять за себя. Научилась за годы травли в школе и больше никогда и никому не позволю навязывать мне свою волю.
— Во-первых, не сяду, — вскинула я подбородок. Я больше не похожа на ту запуганную нервную девочку, которой очутилась в новом теле. Тревожность и страх постепенно уходили, давая