Ася снова замычала и, кое-как высвободив одну руку, уперлась ей в плечо Ионова, желая того скинуть с себя. Ей надо освободиться. Прекратить это безобразие. Потому что Ионов по-прежнему находился между сном и явью. И ей совсем не льстила перспектива узнать, что он целует, возможно, и вовсе не её. А кого-то из прошлого.
Второй рукой она сжала покрывало, и мир снова сместился, без каких-либо усилий с ее стороны…
… комната. Уже знакомая спальня. Плотно задернутые шторы. Застывший в дверях Ионов. На его лице непонимание, страх, затаенная надежда. И взгляд — ищущий, беспокойный. А потом отчаянный крик, рвущийся из груди:
— Нет!!!
Отчаянный рывок вперед.
Вот он врывается в комнату, падает на колени. Его крик переходит в вой. Тихий, надрывный, полный звериной тоски.
Тонкая струйка крови медленно выползает из-за угла кровати. На серой паркетной доске она кажется уродливой, неуместной кляксой. Противоестественной.
Лицо Матвея искажает гримаса горя. Трясущимися руками он тянется к двум телам. Они лежат — одинокие, покинутые — там, у панорамного окна…
— Нет… нет… мать вашу!!
Кровь течет по его рукам. Их кровь. Тех, к кому он хочет приблизиться, сгорбившись и с трудом переставляя колени. Тех, кто был ему дороже всех на свете. Тех, кого он любил сильнее всех. Это кровь тех, кого он называл своей семьей.
Маленькая узкая ручка с тонкими пальчиками. На ней сверху — защищая, оберегая в самый последний роковой момент — женская ладонь с красивым маникюром. И на них — кровь… Капли, соединяющие в леденящую душу полоски.
Губы Матвея задрожали. Глаза прищурились, ресницы затрепетали. Рот исказился.
— Убью!! — крик отчаяния. Самого последнего, за которым только чернота и пустота. За которым приходит осознание, что уже не вернуть — ничего и никого…
…Асю точно током ударило. В самое сердце. Находясь под целующим её мужчиной, она увидела самую страшную трагедию в его жизни. Пришлось действовать кардинально — кое-как ухватив его за короткие волосы на затылке, она дернула его от себя, надеясь болью привести Ионова в чувство.
Тот в ответ зарычал, мотнул головой и оторвался от её губ. Выражение лица невозможно было разобрать — в комнате стоял полумрак, но блеск глаз виднелся отчетливо. И в них светилось недоумение, пришедшее на смену вожделению.
— Какого черта? — глухо бросил Ионов, жадно всматриваясь в лицо девушки.
Та, облегченно вздохнув, прошипела сквозь сжатые губы:
— Вот именно — какого черта, Ионов? Ты чего творишь?
Мужчина мотнул головой, словно прогоняя наваждение.
— Ася?
Как же в тот момент захотелось его ударить. Наотмашь. Чтобы остался красный отпечаток ее ладони на щеке с однодневной щетиной.
А ещё захотелось расплакаться. По-девичьи. Прямо под ним.
— Да, Ася, — зло бросила она, переборов мимолетную слабость. — Она самая. Удивлен?
— Э-э-э-э…
Хороший ответ. Такой содержательный.
— Может, слезешь с меня? Отпустишь? — Ася разозлилась ещё сильнее.
И только видение, в котором он, пораженный горем, сломленный, стоял на коленях рядом с трупами жены и ребенка, не позволили ей опуститься до элементарной грубости.
Как же тяжело…
Кто-то говорит, что способности интуита — благословенный дар? Плюньте ему в лицо. А ещё лучше предложите поменяться на денек с ним местами. И тогда ему откроются тайны — но не те, где он увидит чужие секреты, которые сможет использовать в корыстных целях, а увидит чужие страдания. Те, что меняют человека раз и навсегда. Которые показывают гниющее нутро общества, в котором ради достижения богатства, ради удовлетворения похоти и низменных желаний убивают, калечат ближних и преступают закон.
Добро пожаловать по ту сторону Ада.
Ионов грубо выругался, быстро скатился с Аси и рывком встал с кровати, продолжая смотреть на девушку. Теперь уже обвиняюще.
— Что ты делаешь в моей комнате?
Другой реакция Ася и не ожидала. Нелюдимый хозяин пришёл в себя, очнулся и требует объяснений.
Девушка молча поправила задравшуюся блузку, потом встала с кровати и отошла от Ионова на несколько шагов. Поближе к двери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я поднималась к себе, когда услышала, что ты стонешь во сне, — честно ответила она, не собираясь что-либо скрывать.
Мужчина поморщился.
— Тебе не стоило входить и будить меня.
С последним она была не согласна, но своё мнение озвучивать не стала.
— Это я уже поняла по твоему недовольному лицу.
— А почему я тебя поцеловал? — вопрос вырвался у Ионова самопроизвольно.
Ася криво усмехнулась.
— И это ты меня спрашиваешь? Извини, чего не знаю, того не знаю.
— Черт!
— Полностью согласна.
Он запустил пальцы в короткие волосы и взъерошил их.
— Тебе не стоило…
— Матвей, ты повторяешься, — Ася сжала руки в кулачки.
Какая абсурдная ситуация! Глупее не придумаешь! Вот тебя целует привлекательный мужчина, а через полминуты ты узнаешь, что он вовсе и не тебя целовал.
Да и поделом. Нефиг заходить в мужские спальни без приглашения.
— Почему ты до сих пор не спишь? — по тому, как Матвей неуклюже развернул плечи, Ася догадалась, что он пытается скрыть неловкость момента. Да и вопросы задает детские.
— Потому что, — буркнула она и, чувствуя, что всё, она на пределе, направилась к двери. Пора и честь знать.
Но не тут-то было.
Ионов схватил её за руку, останавливая.
— Ася.
— Пусти.
— Ася…
— Да пусти ты! — фыркнула она, дергая руку.
Мужчина что-то хотел сказать. Но заметил, как увлажнились глаза девушки, как затрепетали ее реснички в невольном порыве скрыть истинные эмоции, и передумал.
— Я не хотел.
Ася коротко кивнула и, как только почувствовала, что её больше не удерживают, поспешила выйти из чужой спальни.
В свою комнату едва ли не влетела. Правда, дверь за собой прикрыла без шума. Прислонилась спиной к деревянной поверхности, всхлипнула и безвольно съехала на пол, прикрывая рот рукой.
Беззвучные рыдания сотрясли хрупкое тело Аси.
ГЛАВА 6
Утром зарядил дождь. Сначала мелкий, редкий. Покрапывал, стекая по стеклам. К девяти часам усилился и забарабанил по крыше.
Ася проснулась рано, ещё не было и шести. Позволила себе час поваляться в постели. Потом, вспомнив, что у неё стоит тесто, кое-как умылась и поплелась вниз.
Настроение было скверным. И тут дождь ещё… Как назло. Умывшись холодной водой и заплетя волосы в косу, Ася накинула на тело легкий домашний сарафан. Выходить на улицу она не планировала. Сегодня решила обойтись без обуви. Полы в доме Ионова были добротными, и босые стопы не без удовольствия шлепали по теплому паркету.
Краситься Ася так же не стала.
На кухне её снова ждал накрытый полотенцем завтрак. Уже?
Сердце невольно сжалось. Вот какого хрена Ионов так поступает? То бесцеремонно, она бы даже сказала, холодно отталкивает от себя, четко обозначая границы общения, то готовит завтрак для малознакомой девицы. Парадокс.
Сегодня её ждал омлет с тремя кусками хорошо прожаренного мяса. Мужской вариант начала дня. И сок. Морковный. Со сливками.
Ася невольно улыбнулась. Ну, вот что за человек… Приложить бы его чем-нибудь тяжеленьким по голове, может, поумнел бы. Или хотя бы почаще улыбаться начал.
Завтрак Ася проглотила быстро. Он оказался вкусным и сытным. Вот так ненароком и привыкнешь каждое утро съедать то, что тебе готовят.
Поставив чайник, Ася принялась за пироги. Думать о чем-то плохом себе запретила. Хватит и прошедшей ночи.
Мама говорила, что у мужчин в организме встроен очень хитрый механизм, который посылает сигнал хозяину, когда на кухне поспевает обед. Мужчины всегда появляются вовремя. Так произошло и с Асей. Как только она достала из духовки последнюю партию пирожков — хлопнула входная дверь и послышались тяжелые шаги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ася замерла и прикусила губу. Сердце учащенно забилось. Температура тела подскочила, и жар, исходящий от духовки был тут ни при чем. Пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия, она поставила поднос на столешницу и лишь тогда повернулась.