Жек приблизился к двери, ведущей в бассейн и сауну, и приоткрыл её. В нос ударил специфический запах. Нет, Никифорыч, без сомнения, мёртв по-настоящему. Следовательно, его убили. Сделал это убийца. Убийцей является кто-то из находившихся в момент убийства и находящихся в настоящее время в квартире людей.
Жанна жива, Маргарита невиновна, Шурик гадает на картах
Жек отправился вниз. Идти было тяжело. Эх, не надо было нажираться. Это в молодости водка бодрила, сил придавала, вплоть до той самой, не всегда уловимой, грани, когда отключались сначала голова, а потом и ноги. Теперь же жизни прибавляли лишь начальные порции спиртного, а все последующие – оковами на члены, пеленой на мозг.
В коридоре второго этажа, на хозяйской его половине, прислонившись к стене и опустив голову, стояла Маргарита Степановна. Она не сразу подняла взгляд на приблизившегося Жека, а спустя едва ли не минуту. И Жек вдруг понял, что женщина пьяна, изрядно пьяна. А ведь только что была трезвой… как будто.
– Андрей Сергеич жив, – сообщил Жек.
– Знаю. Он ужрался и – мордой в кетчуп. Я тоже немножко не рассчитала.
– Позвольте, я вас провожу. Вам надо отдохнуть.
– Я отдохну после. Потом. Сначала я узнаю, кто убил Володю. Они будут здесь жить до тех пор, пока не сознаются. Я забальзамирую его тело и выставлю почётный караул. Они будут по очереди стоять у гроба, по ночам, в одиночестве. И однажды он встанет и скажет убийце: «Иди и сознайся!» И придут. Вы бы посмели ослушаться покойника?
Жек представил нарисованную вдовой картину и содрогнулся. Затем он подумал, что данный путь раскрытия преступления может оказаться слишком продолжительным и как бы Маргарита Степановна не принудила и их с Жанной жить в этом мавзолее.
Вдова удалилась по коридору и пропала. Вошла, видимо, в свою комнату. Жек прислушался. То ли к звукам, то ли к своим мыслям. Ничего не услышал и просто побрёл в направлении гостевых комнат. Надо было предложить вдове сыграть в карты. Для того, мол, чтобы чуть развеять мрачные мысли. И выиграть. Да, просто отыграть у неё обещанный гонорар за раскрытие убийства. А если сюда плюсом пойдут Сергеич да Никита, то и вообще красота.
Кто-то вцепился в руку Жека. Это оказался Кулебяка-Колумб.
– Я знаю, кто убил его! – зашептал он, подпрыгивая на месте.
– Кто же? Я слушаю.
Кулебяка неожиданно смутился.
– Я неточно выразился. Я знаю, кто знает!
– И кто же?
– Инна и Галина Викторовна!
– И на кого они показывают?
– Они не показывают, они скрывают. Но если их допросить с пристрастием…
– Это как? Иголки, утюг, раскалённое железо?..
– Не думаю, что это возможно. Хотя если это дело поручить упырю…
– Кому? – не понял Жек.
– Ну Андрею Сергеичу. Кому же ещё? Он же жив. Вы в курсе? Упырь бы их выпотрошил, упырь бы…
– Какие основания? – без энтузиазма поинтересовался Жек. – Какие у вас основания полагать, что именно им что-то известно?
– Я подслушал их разговор. Случайно услышал. И не разговор, а так, несколько реплик. Десяток слов всего, но очень значимых. И не слова, а междометия, в основном. Но мне стало ясно, что они знают, кто убийца, и не хотят, чтобы убийца был найден! Дословно: «Не дай Бог».
– Не дай Бог? А ещё какие слова вы слышали?
– Только эти. Остальные – это, по преимуществу, междометия типа «ох» и «ах».
Жек с сомнением воззрился на собеседника.
– В таком случае мне совершенно непонятно…
– Уверяю вас, Пётр Аркадьич! Можете мне поверить!
– Ладно, будем работать, – Жек посчитал, что разговор окончен и сделал попытку уйти, однако Колумб вновь вцепился в его руку.
– Что вы намерены предпринять?
– Ещё не знаю.
– Но это же очевидно! У вас имеется подслушивающая аппаратура?
– С собой нет, а в кабинете… Да, в кабинете у меня полно всего.
– Понятно, понятно… – пуще прежнего заволновался Кулебяка. – Хорошо, я согласен. Можете использовать меня?
– То есть?
– Я спрячусь в комнате одной из них и буду слушать. У меня огромные возможности. В смысле габаритов. Кроме того, я могу не дышать до трёх минут. И у меня есть диктофон. Лучшей кандидатуры вам не найти.
Жек подумал, подумал и пожал плечами.
– Валяйте.
– Хорошо, я согласен отработать первые сутки за сто долларов. Если потребуется отсидеть менее трёх часов, то достаточно и пятидесяти. Вторые сутки идут уже за сумму, превышающую первоначальную…
– На одну бутылку пива, – не дал ему до конца огласить прейскурант Жек. – Понятно? Да? За первые сутки – одна бутылка, за вторые – две. В случае успеха у вас появится шанс избежать следственного изолятора.
– Договорились, – слегка расстроился Кулебяка. – Что ж, пойду готовиться к операции.
– Идите.
– А трубку вы мне не подарите? – с надеждой сказал Кулебяка. – Мне ведь ваша трубочка шибко приглянулась.
– Ладно, берите, – махнул рукой Жек после непродолжительной паузы, в течение которой решал, так ли уж ему необходима эта трубка Петра, которую он так и не раскурил.
– Вы, Пётр Аркадьич, прикройте меня. Вы уж запретите ко мне в комнату шляться.
– Что там у вас в комнате?
– А там я сплю. Скажите, что он, мол, под домашним арестом и к нему нельзя. Мол, в интересах следствия. А то искать начнут.
Кулебяка исчез, а Жек, поразмышляв ещё некоторое время на тему только что состоявшегося разговора, решил, что это правильно, что необходимо использовать все имеющиеся возможности, даже подслушивающую… Даже подслушивающих внештатных помощников использовать.
Неожиданно Жек вспомнил о Жанне. Где эта авантюристка? Пожалуй, напрасно он выпустил её из-под контроля. Где она и чем занимается? Страшные картины замелькали в его воображении. Вот Жанна, намотав на руку волосы Инны, тушит сигарету о лицо несчастной девушки. Вот Жанна с омерзительным хрустом ломает пальцы связанной по рукам и ногам Инны. Инна вопит и кричит, выворачивая челюсти, но звуков не слышно.
Действительно, подозрительно тихо. Жек пошёл по комнатам. Андрей Сергеевич и Борис Андреевич выпивали в комнате Андрея Сергеевича. Шурик сидел в своей комнате и раскладывал пасьянс. Интересное занятие для молодого мужчины. Инна спала в своей комнате. Пардон! Это не Инна. Это же Жанна, разметавшись, спит на кровати Инны. А может быть, она!.. Неужели её убили?!
Жек бросился к Жанне, схватил её руку и принялся искать пульс. Пульса не было. Жек застонал, сжимая голову руками. Боже! Несчастная Жанна! Сиротка многострадальная! Что она видела в своей жизни? Голодные годы с матерью-алкоголичкой, интернаты, псевдоколледжи, затем бездомное существование с необходимостью жить и зарабатывать в мире жадных и похотливых мужиков! Жек всхлипнул.
– Жек! Что случилось, Жек? Ты плачешь? Кто тебя обидел?
– Жанна, ты жива?! – обрадовался Жек. – А я подумал… Где у тебя пульс?
– Ты думал, я умерла? – Жанна нежно погладила Жека по щеке.
– Я думал, тебя убили, Жанночка! Я втянул тебя и… Но почему ты спишь? Спишь в рабочее время, как будто мы уже закончили расследование!
– Не знаю. Вошла, а её нет. Думаю, дождусь. И уснула. Считай, на перекур ходила. Кстати, дай сигарету.
– Не здесь. Пошли.
Жек вспомнил о Кулебяке и осмотрелся. Где же он спрячется? В шкафу? Но там быстро обнаружат. Разве что под кроватью. Жек встал на колени и заглянул под кровать. Колумб там, пожалуй, поместится.
– Что там ищешь? Презервативы использованные?
– Смотрю, где можно разместить подслушивающую аппаратуру.
– У тебя есть? – удивилась Жанна.
– Приобрёл по случаю.
– Дорого отдал? Мне тоже надо.
– Бутылка пива.
– Это ж даром. Дашь мне потом наколку.
В коридоре Жек сообщил Жанне:
– А водитель Шурик раскладывает пасьянс.
Глаза Жанны загорелись.
– Это уже что-то! Ты, смотрю, не терял времени даром, пока я кемарила.
– Почему это тебя так взволновало? – спросил Жек.
– Ну как же! Пасьянс, свеча, хрустальный шар, корешки травок, заговоры, магия, смерть!
– Его же задушили. И не корешками травки.
– Ты не понимаешь! Идём к нему! – решает Жанна.
– Но с ним уже разговаривали. И не просто ля-ля-ля, а с использованием скотча и, возможно, иных средств физического воздействия.
– Физическое – это одно, а психологическое – как раз то что надо.
– Владеешь способами психологического воздействия?
– Нет. Но я ощущаю, когда на меня воздействуют. Смотри, я задаю вопрос – он отвечает и при этом пытается воздействовать на меня, ну, чтобы я поверила. Он воздействует – я чувствую. Потом расшифровываю кривую и делаю выводы.
Жек скептически усмехнулся, но спорить не стал.
Шурик по-прежнему корпел над картами.
– Привет! – сказала Жанна. – И что нам карты говорят?
– Да я в них не понимаю, – отмахнулся Шурик. – Это я так, время убиваю.