— В самом деле?
Между тем Джордж Уайт вернулся к теме, явно поглощавшей все его мысли.
— У меня есть особые причины радоваться, что встретил вас, мисс Брук. Я оказался в ужасно затруднительном положении, и, сдается мне, вы — единственная на всем белом свете, кто может мне помочь.
— Весьма сомневаюсь, что способна помочь кому-либо выпутаться из неприятностей, ибо, насколько могу судить по собственному опыту, неприятности столь же неотделимы от жизни человека, как кожа от тела.
— Ах, в моем случае это не так! — пылко возразил Уайт. На миг он умолк, а затем, словно во внезапном порыве, разом вывалил на слушательницу все свои печали. Оказывается, в прошлом году он обручился с юной девушкой, до недавнего времени исполнявшей обязанности гувернантки в большом доме в предместьях Редхилла.
— Не соблаговолите ли уточнить в каком именно? — прервала его Лавди.
— Конечно. В Вуттон Холле, а возлюбленную мою зовут Энни Ли. И пусть кто угодно узнает об этом, мне все равно! — крикнул он, запрокинув голову назад, словно рад был объявить сию весть всему миру. — Матушка Энни, — продолжал он, — скончалась, когда та была еще совсем крошкой, и мы оба считали, что и отец ее тоже много лет как умер, и вдруг внезапно, недели две тому назад, ей стало известно, что он не погиб, а отбывал срок в Портленде за какое-то давнее преступление.
— А вы не знаете, откуда ей стало это известно?
— Понятия не имею. Знаю только, что я внезапно получил от нее письмо, в котором она уведомляла меня об этом и отменяла нашу помолвку. Я разорвал письмо в клочья и написал в ответ, что не позволю чему бы то ни было встать между нами и женюсь на ней хоть завтра, если она согласна выйти за меня. Но Энни не ответила, а вместо того я получил несколько строк от миссис Коупленд, владелицы Вуттон Холла, где говорилось, что Энни уволилась и вступила в какое-то монашенское сестричество и что она, миссис Коупленд, обещала Энни никому не открывать ни названия, ни местонахождения этой общины.
— И вы полагаете, я способна сделать то, чего поклялась не делать миссис Коупленд?
— Именно, мисс Брук! — с энтузиазмом вскричал молодой человек. — Вы же просто чудеса творите — это всем известно. Такое впечатление, будто когда надо что-то выяснить, вам стоит только появиться на сцене, оглядеться по сторонам — и в момент все становится ясным как божий день.
— Увы, я никак не могу притязать на такие чудотворные способности. Впрочем, в вашем случае никаких особых талантов не требуется. Сдается мне, я уже вышла на след мисс Энни Ли.
— Мисс Брук!
— Разумеется, я не могу утверждать это со всей определенностью, но ваше дело вы вполне можете уладить сами — причем уладить таким образом, что еще и мне окажете огромную услугу.
— Буду в высшей степени рад оказаться вам хоть в чем-то полезным! — вскричал Уайт с прежним пылом.
— Благодарю вас. Позвольте, я объясню, в чем дело. Я специально приехала сюда, чтобы проследить за действиями сестер монахинь, состоящих в некой общине и навлекших на себя подозрения полиции. Так вот, я обнаружила, что сама оказалась под пристальным наблюдением — возможно, сообщников этих сестер — и что если я не перепоручу эту работу какому-нибудь своему человеку, то могу с тем же успехом немедленно возвращаться восвояси.
— Ага! Вижу, вы хотите, чтобы этим человеком был я.
— Именно. Я должна как можно подробнее отслеживать все перемещения сестер и поэтому хочу, чтобы вы отправились в снятую мной комнату в Редхилле, заняли наблюдательный пост у окна и слали бы сообщения мне в гостиницу, где я буду сидеть взаперти с утра до вечера: это единственный способ сбить с толку моих назойливых соглядатаев. Так вот, сделав это для меня, тем самым вы и себе окажете добрую услугу, ибо я почти не сомневаюсь, что под синим саржевым капюшоном одной из сестер вы обнаружите хорошенькое личико мисс Энни Ли.
Ведя этот разговор, они продолжали идти, пока не остановились на вершине холма у начала одной-единственной узкой улочки, из которой и состояла вся деревня Нортфилд.
Слева от них находились сельская школа и домик учителя, а почти напротив, на другой стороне улицы, под сенью вязов раскинулся деревенский пруд. За прудом была дорога, по обеим сторонам которой тянулись два ряда крошечных домиков с квадратиками садов спереди. На одном из домиков висела яркая вывеска «Почта и телеграф».
— Ну, а теперь, поскольку мы снова среди людей, — сказала Лавдей, — нам лучше расстаться. Негоже, чтобы нас с вами видели вместе, не то мои шпионы перенесут внимание с меня на вас и мне придется искать другого помощника. Лучше не мешкая отправляйтесь на велосипеде в Редхилл, а я, не торопясь, вернусь в гостиницу. К часу приходите ко мне туда и сообщите об успехах. Пока не могу сказать ничего определенного насчет вознаграждения, но если вы точно выполните все мои распоряжения, ваши услуги будут оплачены мной и моими работодателями.
Оставалось обговорить еще кое-какие подробности. Уайт, по его словам, успел провести в этих краях всего лишь один день, так что ему нужно было объяснить, где что находится. Лавдей посоветовала молодому человеку не пользоваться отдельным хозяйским входом, чтобы не привлекать к себе внимания, а пройти через магазин, как обычный покупатель, а потом объяснить все миссис Голайтли, которая наверняка окажется за прилавком. Назваться надо братом мисс Смит, снявшей у нее комнату, и попросить позволения пройти к сестре в комнату, поскольку она послала вас прочесть пришедшие ей письма и ответить на них.
— Покажите ей вот этот ключ от боковой двери, — велела Лавдей, — он будет вашим поручительством, и скажите, что вы не сочли возможным воспользоваться им, не уведомив ее.
Молодой человек взял ключ и хотел было спрятать его в карман жилета, но, обнаружив, что место занято, переложил его в боковой карман куртки.
Мисс Брук внимательно наблюдала за ним.
— У вас превосходный велосипед, — заметила она, когда молодой человек снова сел на него, — и, надеюсь, он пригодится вам, чтобы проследить за передвижениями сестер монахинь по округе. Уверена, в час дня, когда вы принесете первый отчет, вам будет что рассказать.
Уайт снова рассыпался в благодарностях и наконец, приподняв перед дамой шляпу, быстро укатил прочь.
Лавдей смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, а потом, вопреки выраженному в недавнем разговоре намерению вернуться «не торопясь» в гостиницу, направилась по деревенской улице в противоположную сторону.
Это была чудесная деревушка. Нарядные круглощекие дети, направлявшиеся в школу, застенчиво приветствовали молодую женщину поклонами и реверансами, девочки при этом накручивали на палец упругие локоны; каждый домик выглядел воплощением чистоты и аккуратности, и сады, несмотря на глубокую осень, изобиловали поздними хризантемами и ранним морозником.
В конце деревни Лавдей неожиданно оказалась перед большим красивым особняком из красного кирпича. Он был обращен фасадом к дороге, а позади него начинался большой ухоженный парк. Справа за домом виднелось какое-то строение — по всей видимости, вместительная и удобная конюшня. К ней примыкала, вероятно, с недавних пор, низкая пристройка из красного кирпича.
![]()
Эта пристройка очень заинтересовала сыщицу.
— Скажите, этот дом, случайно, не Норт Кейп? — спросила она садовника, проходившего мимо с лопатой и мотыгой в руках.
Тот ответил утвердительно, и молодая женщина задала следующий вопрос: не может ли он сказать, что это за маленькая пристройка рядом с домом — выглядит она как помпезный коровник — так что же это такое? Лицо садовника просветлело, он будто только и ждал этого вопроса. Садовник объяснил, что это — электростанция, где вырабатывается электричество, которое освещает Норт Кейп.
С особой гордостью — словно это было его личной заслугой — он отметил тот факт, что Норт Кейп на всю округу один-единственный дом с таким освещением.
