- горько усмехнулась Софья.
Она вновь устало прикрыла глаза. Скрипнула дверь, выдавая чье-то присутствие. Она не хотела никого видеть, но мужской голос вторгся в ее сознание.
- Софья Алексеевна, как Вы себя чувствуете?
Девушка с трудом разлепила веки. Любомирский. Значит, это был не кошмарный сон. Ей это все не привиделось.
- Плохо, - выдавила она из себя, - Где моя одежда?
- Она Вам пока не понадобится, - усмехнулся князь.
- Что Вы намереваетесь сделать со мной?
- Всего лишь жениться на Вас, - равнодушным тоном ответил Андрей.
- Быстрее ад замерзнет, чем я дам Вам свое согласие! - ответила Софья.
- Весь Петербург знает, что Вы провели ночь в моей постели, - пожал плечами Любомирский, - Думаю, у Вас просто нет выбора.
Соня приподнялась на подушке, и рассмеялась, глядя ему в лицо.
- Одним больше, одним меньше, какая разница. Вы ошиблись, Ваша светлость, полагая, что этим напугаете меня.
- Думаешь, ты нужна теперь Воронцову, - в бешенстве прошипел Любомирский, - Да он знать тебя не захочет.
- Пусть так, - вздохнула Софья, - Но и Вы моим супругом, Ваша светлость, не станете.
- Можешь уходить, - процедил сквозь зубы Андрей, - Сама обратно приползешь.
- Велите принести мое платье, - произнесла девушка, отпуская его жестом оскорбленной королевы.
Любомирский вышел. Через некоторое время вернулась горничная вместе с ее платьем. Девушка помогла ей одеться. Софья вышла из спальни и спустилась в холл. Ее слегка пошатывало, и она понятия не имела, где находится. Тем не менее, она решительно шагнула за порог дома, когда дворецкий распахнул перед ней массивную дубовую дверь.
На улице было холодно, а ее ротонда осталась в доме Воронцова. Обняв себя за плечи, Соня зашагала по проспекту. Редкие прохожие в это ранее утро с удивлением взирали на молоденькую барышню, которая в одном бальном платье шла по улице. Мимо промчался экипаж, и остановился немного впереди. Дверца открылась, и на мостовую с подножки спрыгнул Никита Александрович Строганов.
- Софи! Что произошло?! Почему ты здесь одна в такое время?! – посыпались на нее вопросы.
- Долго рассказывать, - вздохнула Соня, опираясь на его руку, чтобы сесть в экипаж.
По дороге до своего дома Соня рассказала ему о том, что произошло.
- Я поговорю с Василием, - пообещал Строганов.
- Спасибо Вам, Никита Александрович. Только боюсь, это все бесполезно. Думаю, столичная жизнь не для меня, - грустно улыбнулась Соня.
Едва она вошла в дом, как к ней бросилась баронесса.
- Сонечка, детка, Господи, да где же ты была? Что с тобой произошло? Ты такая бледная.
- Тетушка, я хочу вернуться в имение, - махнула рукой девушка, - Здесь для меня все кончено.
- Ты должна поговорить с князем, - остановила ее баронесса.
- Зачем? Если бы он хотел меня видеть, он бы уже был здесь, - пожала плечами Соня.
Тяжело опираясь на перила, девушка поднялась в свою спальню. Софья проспала почти сутки. Выспавшись, она почувствовала себя значительно лучше, и все-таки решила последовать совету баронессы, и поговорить с Воронцовым. Оставалась крохотная надежда, что он выслушает, и поймет ее.
Подъехав к дому князя, она все не решалась выйти из экипажа. Собравшись духом, Соня поднялась по ступенькам, и взявшись за бронзовый молоток постучала.
Дверь открыл дворецкий. При виде ее он буквально потерял дар речи.
- Могу я видеть его светлость? – спросила девушка.
Он молча отступил в сторону, пропуская ее в холл. Соня не решилась сама пройти дальше и, остановилась в ожидании. Вернувшийся дворецкий, проводил ее в кабинет князя.
Пропустив ее вперед, он поклонился хозяину и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Василий, небрежно развалившись в кресле, вперил в нее тяжелый взгляд.
- С чем пожаловали, Софья Алексеевна? – равнодушно произнес он.
- Я хотела бы объясниться… - тихо начала Сонечка.
- Не утруждайте себя выдумками и ложью, - оборвал ее Воронцов, - Барон Строганов уже поведал мне Вашу душещипательную историю. Признаться, я удивлен, Вашим визитом. Неужели Вы уже так быстро наскучили Любомирскому это с Вашими то талантами и способностями.
Не думая, что делает, Софья в мгновение ока оказалась рядом с ним. В тишине кабинета звонкая пощечина прозвучала как выстрел. Василий схватился за щеку, и недобро усмехнулся.
- Бог мой! Какой, однако, горячий нрав! Пожалуй, я оставлю Вас при себе в качестве любовницы, - улыбнулся он.
- Когда-нибудь, Ваша светлость, Вы будете на коленях умолять меня простить Вам Ваши же слова, но не ждите, что я буду к Вам снисходительна.
Повернувшись так, что пышная юбка из темно-зеленого бархата завернулась вокруг стройных ног, Софья поспешила покинуть его.
- О, не спеши, дорогая, - с трудом сдерживая, клокотавшую в душе ярость, ответил Василий, хватая ее за руку повыше локтя и разворачивая лицом к себе, - Мы еще не закончили.
Прижимая ее к себе твердой рукой, Воронцов впился поцелуем в нежные губы. Соня ощутила, как закружилась голова, тело охватила знакомая слабость, как бывало всегда, стоило ей оказаться в его объятьях. Она прильнула к нему, чтобы удержаться на ногах.
- Дьявол! – выругался князь, отпустив ее, - Убирайся из моего дома, чтобы духу твоего здесь не было.
Окинув его последним насмешливым взглядом, Софья, гордо расправив плечи, вышла из его кабинета. Она не видела, какими глазами провожал ее Василий. Сколько в его взгляде было отчаяния, злости и сожаления. Дойдя до ожидавшего ее экипажа, девушка спокойно поднялась на подножку, и захлопнула за собой дверцу. Оказавшись одна, там, где никто не мог ее видеть, Софья разрыдалась, оплакивая свою растоптанную любовь и несбыточные мечты о счастье с любимым человеком.
Глава 13
Господи, как же хорошо дома. Выйдя из громоздкого дорожного экипажа во дворе усадьбы, Софья вдохнула полной грудью. Все вокруг знакомо, все дышит покоем, и звенящую тишину вечерних сумерек нарушает только отдаленный лай собак в деревне.
Багряное солнце опускается за горизонт, унося с собой еще один прожитый день. День, прожитый без него, без надежды, без любви. Соня вздохнула, и неспешно поднялась на крыльцо, где ее встретил дед. Старый граф, обняв ее, заглянул в потухшие синие глаза. В чем ее упрекнуть? Разве знала она, как коварны, хитры, и лживы представительницы высшего света? Откуда было ей набраться этой премудрости? Сам виноват. Не уберег.
Ужин прошел в молчании. Соня почти не