– Ну-ну, – заметил Холден. – Похоже, что Драммер передумала допускать Хьюстона на Медину. Прискорбно.
– Странно, что Алекс не дал предупреждения, – ответила Наоми, выстукивая по панели системы. – Алекс? Все нормально?
– Я у вас хотел спросить, – отозвался из динамика пилот. – План изменился?
Холден вытянул из кармана ручной терминал.
– Амос? Переворот – твоя работа?
– Привет, кэп, – ответил сзади настоящий Амос, вплывая в тесноватый для него дверной проем. – Не моя. У нас новости?
По спине у Холдена пробежал холодок, не имевший отношения к температуре воздуха. Наоми уже занималась журналом и системой управления «Роси», но голос Клариссы по рации опередил ее выводы:
– Я получила тревожное предупреждение от системы воздушной циркуляции. – Ее зыбкий голос звучал сильнее обычного. – На нее пришла ручная команда из машинного – сбросить выход кислорода до нуля и залить все азотом.
– Плохо, – сказал Холден. – Нехорошо так делать.
– Я держала ручной контроль. Никто не сменит мне установки среды без моего согласия, – проговорила Кларисса с таким спокойствием, словно и не имела в виду: «Моя паранойя только что нас спасла». – Однако хотелось бы понять, что происходит.
– Машинный, мастерские и реактор – все перекрыто, – сообщила Наоми, прокучивая экран с такой скоростью, что Холден не мог уследить за показаниями. – По- моему, нам отрубили движок, но мне никак не…
Впрочем, Холден уже подтянулся в коридор. Амос прижался к стене плашмя, пропуская его, а затем толкнулся следом. Через камбуз, к лифту и на один уровень вниз. Сердце сбивалось с такта, пульс гремел в ушах, но это всего лишь адреналин. Всего лишь страх. С воздухом все в порядке.
Он надеялся, что в порядке.
Карцер представлял собой каюту, которую отделили от остальных и управление дверью которой отключили изнутри. За прошедшие годы здесь провели кто дни, кто недели и месяцы десятки пленников. Сейчас дверь была полуоткрыта, панель управления мигала, выдавая сообщение об ошибке. Холден осторожно подтянулся и заглянул внутрь – «тебя достанут из-за двери и из углов», – хотя уже заранее мог бы сказать, что увидит.
Каюта, не считая плавающего в ней мусора, была пуста. Ленточками парило стенное покрытие. Набивка матраса напоминала зависший в воздухе февральский снегопад. Яркие полоски указывали, откуда были вырваны ящички вместе с кусками направляющих планок. Стенная панель летала у койки, а на обнажившейся электронике не приходилось искать места, где закоротили дверной замок.
Губернатора Фригольда нигде не было.
– Вот это новость, – сказал Амос.
Глава 7
Бобби
В гравитации ускорения при равномерном разгоне есть свои удобства. Обычно при космических перелетах приходится унизительно присасываться днищем к вакуумному туалету. В невесомости, когда отходы ничто не удерживает, либо так, либо дели свое жизненное пространство с шариками мочи. Так что возможность просто посидеть на горшке в командном гальюне, спокойно делая свои дела, дорогого стоит. Собственно, и то, что это воспринималось как роскошь, – тоже довольно унизительно, если вдуматься.
Бобби как раз потянулась себе за спину, к раздатчику салфеток на переборке, когда без предупреждения исчезла сила тяжести. Инерция разворота толкнула ее вверх от сиденья, а штаны остались болтаться на уровне коленей. Слава богу, «Роси» мгновенно подключил вакуумную систему, избавив ее от борьбы с летучим дерьмом.
Еще кувыркаясь в воздухе, дотягиваясь до резинки штанов, она рявкнула:
– «Роси», свяжи меня с рубкой!
– Йо! – почти сразу отозвался Алекс. – Ты где…
– Ты хоть бы лампочкой подмигнул, а? Сижу в гальюне, сливаю себе, а тут… попробовал бы натянуть штаны в невесомости!
– Это не я, – оправдался Алекс. – Похоже, что… э, погоди.
Система связи моргнула. По другому каналу прозвучал голос Наоми:
– Алекс? Все в порядке?
– Я вас хотел спросить, – ответил тот. – План изменился? Наоми? М-м, Бобби, по-моему, у нас ЧП.
Ей хватило его интонации. Упершись одной ступней в переборку, Бобби другой зацепилась за скобу и поддернула штаны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Подтверждаю, – отозвалась она бесстрастным, невыразительным голосом: – в дело вступила старая десантница. – Сейчас буду.
Холдена с Амосом она нашла у дверей импровизированной тюремной камеры. Они осматривали вырванный из стены экран. Пленника на месте не было.
– Давно он смылся? – осведомилась Бобби, придержавшись рукой за дверную раму.
– «Роси» начал выдавать ошибку от этой двери чуть не час назад. – Амос поморщился. – Моя вина, кэп. Надо было обратить внимание, но я занимался…
– Забыли, – приказал Холден. – Главное – не дать ему натворить еще дел.
– Он в машинном, а то бы не сумел вырубить движок и раскрутить корабль, – подсказала Бобби.
– Там и есть, – согласился Холден. – Наоми, как может, мешает ему устроить разгром, по ей приходится работать по удаленке, а этот тип, как видно, недурно разбирается в технике.
– А варианты? – спросила Бобби.
С тактической точки зрения ситуация была не из лучших. Если пленник заперся в машинном, да еще сумел загерметизировать расположенные над ним мастерские, им придется взламывать две двери. Даже если Наоми перехватит контроль над системой управления, физическая близость к реактору даст Хьюстону возможности, какими она не располагает. И Бобби не хотелось даже думать, что это за возможности. Холден барабанил пальцами по колену и от этого движения понемногу разворачивался в воздухе.
– Если сочтет, что выхода у него нет, может просто назло подорвать реактор, – заговорил он, высказывая вслух то, о чем подумалось Бобби. – Значит, к стандартному штурму прибегнем в последнюю очередь. Амос, это дело на твою ответственность. Бери в помощь Клариссу, пусть перепаяет дверные сенсоры мастерских так, чтобы ты сумел их отрубить незаметно для Хьюстона. Потом закрепи на двери машинного заряд шахтной взрывчатки и жди от меня сигнала.
– Понял, – ответил Амос и толкнулся по коридору. – Персик? Встречаемся у люка мастерской…
– Если я не нужна для штурма, то… – начала Бобби, но Холден остановил ее, мотнув головой.
– Ты давай к кормовому сервисному люку. Сможешь зайти с тыла. Что избавит нас от весьма рискованной попытки взлома.
– Есть… – протянула Бобби. – Только при работе двигателя там доступ перекрыт.
– Наоми позаботится, чтобы движок не заработал.
– А если не сумеет?
– Ты сваришься, – кивнул Холден. – Мы тут играем наперегонки со временем. Неизвестно, когда Хьюстон решит, что смерть в огне взрыва романтичнее тюремной камеры.
– Бетси в тот люк не впишется – тесновато.
– Верно, – согласился Холден. – Но я не сомневаюсь, что ты и в одиночку надерешь ему задницу.
– И я не сомневаюсь.
– Тогда снаряжайся, десантник. На выход.
* * *
Бобби не была мастером по корабельной механике, но повернуть ключ или заварить ровный шов умела. За последние пару десятилетий, с тех пор как «Росинант» стал ее домом, она немало времени провела за бортом. Иногда с Амосом, невесть почему прозвавшим ее Бабцом и зачастую полагавшим, будто Бобби разбирается даже в том, о чем она понятия не имела. Иногда с Клариссой, которой случалось нечаянно назвать ее Робертой: та объясняла каждое свое действие подробно, словно для полного профана.
Незаметно все они стали ей родными. На Марсе еще жили ее кровные родственники, братья и племянники, но Бобби редко о них заговаривала. Чаще всего – на запись, выпущенную в пространство на кончике лазерного луча. Вместо них у нее был Амос – ворчливый старший брат, со смешком позволявший ей запороть ремонтные работы, чтобы потом переделать и больше об этом не вспоминать. И Кларисса, надоедливая младшая сестренка-всезнайка, прятавшаяся за правилами и расписаниями, как в раковину, укрывающую хрупкую сердцевину.
И еще Холден с Наоми, невольно ставшие родителями корабля. И Алекс, лучший друг, какого у нее никогда не бывало, и человек, с которым, как она недавно сообразила, она не прочь состариться вместе, хотя ни разу не видела его голым. Странно любить таких людей, выбрать их родней и своим племенем, но она полюбила и не собиралась от них отступаться.