— Не уверена, что смогу снова выйти замуж. Брак не для меня. Надеюсь, что девочки уже поняли это.
Раньше, когда они были поменьше, они постоянно донимали меня этим. Иногда я чувствовала себя виноватой. Однако лучше уж жить одной, чем с плохим человеком, и самое интересное, что мне так больше нравится. Теперь я сомневаюсь, что могла бы с кем-то делить моих девочек. Наверное, стыдно признаться, но временами у меня возникает такое чувство. Вероятно, я стала собственницей в отношении дочек.
— Это можно понять, ведь все это долгое время вы прожили с ними одна.
Он откинулся на сиденье и бросил на нее взгляд.
— Возможно. Джессика и Вал — самое лучшее, что есть у меня в жизни. Они — замечательные дочки.
Они остановились в фешенебельном районе Беверли-Хиллз, всего в двух кварталах от знаменитой Родео-драйв. Мелани огляделась. «Бистро Гарденс» был прекрасным рестораном в стиле «артдеко»[1] с обилием цветущих кустарников во внутреннем дворике.
Ленч был в полном разгаре. Среди шикарной публики Мелани заметила несколько знаменитостей, потом неожиданно для себя обнаружила, что взоры посетителей прикованы к ней. Она увидела, как две дамы что-то возбужденно шепчут третьей, а метрдотель, с улыбкой встретивший их, не сводил с нее глаз.
— Здравствуйте, доктор. Здравствуйте, мисс Адамс, очень приятно снова видеть вас. — Она не могла припомнить, встречалась ли она с ним прежде, но он знал, кто она такая, и хотел подчеркнуть это. Удивившись, она последовала за ним к столику во внутреннем дворике ресторана, и Питер вопросительно посмотрел на нее.
— Вас всегда узнают?
— Не всегда. Все зависит от того, где я нахожусь.
Полагаю, что здесь так принято. — Она бросила взгляд на переполненный ресторан, где собирались на ленч сливки общества. Она вновь улыбнулась Питеру. — Это напоминает обход пациентов с доктором Галламом в больнице, где все смотрят на вас. Все зависит от того, где вы находитесь.
— Согласен с вами. — Но он никогда не замечал взглядов в свою сторону. Теперь он видел, с каким интересом смотрят на Мелани и как прекрасно она владеет собой.
— Прекрасное место. — Она вдохнула весенний аромат и повернулась лицом к солнцу. В Лос-Анджелесе было совсем как летом, и Мелани наслаждалась неожиданным отдыхом в этом райском уголке. Она прикрыла глаза, блаженствуя в солнечных лучах. — Спасибо, что привезли меня сюда.
Он с улыбкой откинулся на спинку стула.
— Я подумал, что кафетерий не совсем в вашем стиле.
— Сгодился бы и он, вы же знаете. Чаще всего я питаюсь в кафетериях. Зато какое удовольствие оказаться в таком роскошном месте. Когда я работаю, у меня почти не остается времени на еду или чтобы просто помечтать об обеде в модном ресторане.
— У меня тоже.
Они обменялись усмешками, а Мелани удивленно подняла бровь.
— Вы полагаете, что мы оба слишком увлечены работой, доктор?
— Подозреваю, что так. Но мне кажется, что мы оба любим то, что делаем. Это помогает в жизни.
— Да, вы правы. — Она выглядела умиротворенной, а он впервые за последние два года чувствовал себя на редкость спокойно.
Наблюдая за ним, Мелани снова пришла к выводу, что ей очень нравится его стиль.
— Вы сегодня вернетесь в больницу?
— Конечно. Я хочу провести еще кое-какие исследования у Патти Лу.
Мел нахмурилась при этих словах, подумав о ребенке.
— Ей трудно придется завтра?
— Мы постараемся сделать все, чтобы она перенесла это как можно легче. Операция для нее — единственный шанс.
— И вы по-прежнему намерены вынуть ее сердце, устранить пороки и поставить на место?
— Думаю, да. Слишком мало доноров для детей, можно прождать и месяцы. В среднем мы делаем в год двадцать пять — тридцать трансплантаций. Как вы видели сегодня во время обхода, в основном мы занимаемся шунтирующими операциями.
— Питер. — У нее был озадаченный вид. Она отпила глоток вина, принесенного официантом. — Почему вы используете клапан свиньи?
— В этом случае нам не требуются антикоагулянты крови. Мы все время пользуемся клапанами животных, и при этом не происходит отторжение.
— А вы могли бы воспользоваться целым сердцем животного?
— Ни в коем случае. Немедленно бы произошло отторжение. Человеческое тело — загадочная и прекрасная вещь.
Она кивнула, думая о маленькой негритянке.
— Я надеюсь, вам удастся помочь ей.
— Я тоже надеюсь на это. В настоящий момент еще три пациента ждут доноров.
— Кто будет прооперирован первым?
— Кому подойдет донорское сердце. Мы стараемся подбирать так, чтобы разница в весе донора и реципиента составляла не более тридцати фунтов. Нельзя пересадить сердце девочки, весящей девяносто фунтов, мужчине с весом около двухсот фунтов или наоборот. В первом случае оно не выдержит вес мужчины, а во втором оно ей не подойдет.
Мелани покачала головой, все больше испытывая благоговейный трепет перед его работой.
— Вы делаете поразительные вещи, Питер.
— Меня это тоже до сих пор удивляет. Не столько мое участие, сколько вся механика операций, похожая на чудо. Я люблю дело, которому служу, и это помогает мне.
Она внимательно посмотрела на Питера, затем обвела взглядом шикарных посетителей ресторана и вновь взглянула на него.
— Прекрасно, когда делаешь то, что нравится, не так ли?
Он улыбнулся ее словам. Чувствовалось, что работа приносила Мелани радость и удовлетворение.
Потом Мелани вдруг спросила об Анне:
— Ваша жена работала?
— Нет. — Он покачал головой, снова вспоминая постоянную поддержку, которую она ему оказывала.
Анна была совсем не похожа на Мел, но в начале карьеры ему требовалась именно такая жена. — Она сидела дома и заботилась о детях. Поэтому им еще труднее было после ее смерти. А ваши дочери не ропщут, что вы так заняты?
— Может быть, иногда, но мне кажется, им нравится то, чем я занимаюсь.
Она усмехнулась и стала похожей на совсем юную девушку.
— Возможно, мое появление на телеэкране производит впечатление на их друзей, и это им нравится.
Питер тоже улыбнулся. Это производило впечатление даже на него.
— Подождите, что будет, когда мои ребята узнают, что я обедал с вами. — Они рассмеялись. Питер расплатился за обед, и они с сожалением встали, неохотно прерывая приятную беседу. Сели в машину, Мелани потянулась.
— На меня напала лень. Здесь совсем уже лето. — Стоял еще только май, но ей вдруг захотелось поплавать в бассейне.
Заводя машину, Питер тоже подумал о лете. "
— Мы, как обычно, поедем в Аспен. А что вы делаете летом. Мел?
— Мы каждый год ездим в Мартас-Винъярд.
— А что там?