Читать интересную книгу Внебрачная дочь продюсера - Анна Литвиновы

Продюсерский центр «БАРТ».

Внизу – телефоны, рабочий и даже домашний. Только мобильного нет.

Леся мгновенно вспомнила, по контрасту с велеречивой, византийской визиткой, как съежился и сник Борисоглебский, минуту назад распушавший перед нею перья, стоило только к ним подойти Брагину. Вообще-то она читала, а потом не раз наблюдала вживую, что мужики между собой строго выдерживают так называемую гомосоциальную (не путать с гомосексуальной!) иерархию. Словно гамадрилы в стае. И когда Брагин подошел к ним с Виленом Арсеньевичем, иерархическая лестница выстроилась незамедлительно, отбросив сценариста и кастинг-директора куда-то к ее подножию.

– Ну-с, Вилен, – по-хозяйски молвил Брагин, – познакомьте меня с вашей очаровательной собеседницей.

– Это, м-м, Леся, она студентка. А это, – в голосе Борисоглебского послышалось неприкрытое чинопочитание, – один из лучших продюсеров современности, генеральный директор объединения «БАРТ» Иван Арнольдович Брагин.

«Лучшему продюсеру современности» пришлась по душе неприкрытая лесть Борисоглебского, и он бархатисто молвил, обращаясь к Лесе:

– Вы можете называть меня просто Иваном…

И тут Борисоглебский немедленно, без боя, оставил их тет-а-тет. Словно сутенер. Словно самец, давно записанный в стае в изгои. И даже ни малейшей попытки не сделал, чтобы отвоевать понравившуюся ему девушку. Правда, Леся засекла тот взгляд, что он бросил украдкой на Брагина.

В том взоре сплелись унижение и зависть. А еще – неприкрытая ненависть. Человек, сверливший соперника таким взглядом, может убить. Но… но, наверное, для того, чтобы он все-таки решился на убийство, его нужно ущемить гораздо сильнее, нежели отбить случайную знакомую на вечеринке…

Леся настолько увлеклась размышлениями, что едва не проехала нужную станцию: репродуктор в вагоне объявлял остановки крайне неразборчиво. Впопыхах выбежала на платформу.

Меньшово являл собой современный город, на первый взгляд ничем от столицы не отличающийся. Железную дорогу пересекал мощный виадук с многочисленными развязками. Подле него возвышались монолитные шестнадцатиэтажные дома. На пристанционной площади вели бойкую торговлю многочисленные ларьки и магазинчики. Сновали автомобили. Несколько автобусов обещали развезти желающих по городу, а также доставить в Москву.

Леся остановилась в тени пыльного тополя и достала из рюкзачка мобильник и визитку Борисоглебского. Надо ковать железо, пока горячо.

Она позвонила «кинодраматургу-писателю» по домашнему телефону. Тот не отвечал. Девушка выждала гудков двадцать, однако даже автоответчик не включился.

Тогда Леся набрала рабочий номер Вилена Арсеньевича. В трубке отозвался приятный женский голос:

– Продюсерский центр «БАРТ».

Итак, Борисоглебский действительно работает у Брагина. На Брагина. (Точнее, наверно, сказать в прошедшем времени: работал.) Интересно, подчиненный «директор кастингов» выиграл что-то от смерти продюсера?

– Я хотела бы поговорить с Виленом Арсеньевичем, – проговорила Леся в трубку.

– Соединяю, – мгновенно откликнулась секретарша.

Раз телефонистка не выспрашивает звонящих, кто и по какому поводу хочет переговорить со сценаристом, – значит, Борисоглебский не слишком большая сошка в «БАРТе».

– Слушаю, – раздался в трубке басок обладателя самой навороченной визитки в мире.

Леся разорвала соединение. Она не была готова к общению с Борисоглебским. Однако главное девушка выяснила: рабочее место сценариста – в офисе фирмы, и он сейчас там. А для того чтобы придумать, как к нему подобраться, у Леси в запасе был целый день…

…Борисоглебский шествовал по той же стороне переулка, где находилось кафе, и с каждым шагом приближался к нему.

Леся выскочила из дверей, прижимая к груди рюкзачок, – и немедленно налетела прямо на Вилена Арсеньевича. Удар получился чувствительным. Рюкзачок вылетел из рук и шлепнулся на асфальт. Оттуда посыпались журнал «Иностранная литература» за 1988 год (его Леся позаимствовала сегодня из книжных завалов на террасе), мобильник, косметика, ключи от Васечкиной дачи. Борисоглебский остановился и злобно глянул на невежу.

– Простите, ради бога! – вскричала девушка. – Вы не ушиблись? Это я виновата!

Борисоглебский уже открыл было рот, чтобы дать неуклюжему прохожему достойную отповедь, однако заметив, что причиной происшествия стала экстравагантная девушка в черном, благодушно пробасил:

– Ничего-ничего…

А когда юное создание бросилось поднимать с асфальта рассыпанные ею у его ног вещи (при этом в разрезе кофточки блеснули две свежие, упругие грудки), старый сатир милостиво произнес:

– Давайте я вам помогу.

Он, совершенно очевидно, не узнавал Лесю. Сдерживая кряхтение, Вилен соизволил присесть на корточки рядом с нею и стал помогать собирать с асфальта рассыпанное добро.

– О, древняя «Иностранка», – пробормотал старый перец. – Откуда вы ее взяли?

– Да вот, хотела перечитать «Дивный новый мир».

Разговаривая с Борисоглебским, Леся старательно огрубляла голос – ничто, как голос, так не выдает человека. И ничто так не возбуждает мужчин, как низкие женские голоса.

Последний факт Леся почерпнула, как и множество прочих сведений, не из личного опыта, а из научно-популярной литературы.

Вещи были собраны, свалены в рюкзачок, и Леся с мужчиной, по-прежнему сидя на корточках, впервые посмотрели друг на друга глаза в глаза. На лице Борисоглебского мелькнуло выражение: «Где-то я тебя уже видел…» Однако Леся опередила его. С радостным узнаванием она воскликнула:

– Вилен Арсеньевич!..

Борисоглебский был польщен, что его узнала столь молодая особа. Он постарался резво вскочить и даже протянул Лесе руку. Однако она поднялась на ноги без посторонней помощи и воскликнула:

– Вы приезжали к нам на съемки, помните? Я тогда к вам подойти постеснялась, а уж теперь, когда мы с вами столкнулись – в самом буквальном смысле столкнулись! – хочу вас попросить об автографе!

Нет лучшего способа расположить к себе творческого человека, чем попросить у него автограф, об этом Леся тоже где-то читала, хотя уже и не помнила, где и когда. Со сценаристом метод, примененный девушкой впервые, сработал более чем успешно. Польщенный Борисоглебский расплылся в улыбке. Затем взглядом опытного бабника окинул девушку. Смотрел он на нее как будто впервые (а ведь он однажды уже раздевал ее глазами – в субботу в ресторане).

Леся поняла: первый контакт установлен, и она не узнана (пока не узнана?). И еще ей показалось, что в голове у главного редактора объединения «БАРТ» созревает некий план…

…Всякая импровизация должна быть хорошо подготовлена. (Еще одна истина, почерпнутая Лесей из бесчисленного прочитанного ею научпопа.) Поэтому девушка провела полдня в меньшовском интернет-кафе: узнавала будущих контрагентов.

Вилен Арсеньевич Борисоглебский, как почерпнула Леся из киноэнциклопедии, родился в 1942 году. («Старичку, оказывается, шестьдесят шесть, ему пора на даче гладиолусы выращивать, а он хорохорится, по приемам ходит да за девушками пытается ухлестывать!») В 1965 году он окончил сценарный факультет ВГИКа. С 1967-го и аж по 1990-й (целых двадцать три года!) проработал на «Мосфильме»: сперва редактором, а потом главным редактором творческого объединения. Автор сценариев двух полнометражных документальных и одного художественного фильма.

После девяносто первого года в жизни редактора-сценариста появилась лакуна длиной в целых десять лет. Как провел он девяностые, киноэнциклопедия не сообщала. А в двухтысячных – новый всплеск творческой активности: Борисоглебский разразился сценариями аж пяти сериалов – каждый совместно с двумя-тремя, всякий раз новыми, соавторами. Однако довольно быстро, в 2003 году, его сценарные подвиги закончились, и о последних достижениях Вилена Арсеньевича справочник извещал скупо: «С 2003 года работает главным редактором продюсерского центра „БАРТ“.

«Интересно, – подумала Леся, – Борисоглебский пришел в „БАРТ“ и одновременно перестал писать сценарии. Связаны ли эти события? Наверно, да. А почему Борисоглебский покончил с писаниной? Времени перестало хватать? А может, ему запретил покойный Брагин?» Из этих вопросов неумолимо следовали другие: «А много ли потерял милейший Вилен Арсеньевич на том, что перестал кропать сценарии? И если потерял изрядно, винил ли за это покойного Брагина? Может, Борисоглебский спал и видел, как убрать продюсера с дороги?»

Гадать можно было бесконечно, да только информации, чтобы строить полноценные версии, явно не хватало. Брагина уже не спросишь. А «кастинг-директор» вряд ли скажет правду…

Попутно Леся просмотрела все имевшиеся в сети изображения Борисоглебского. Заметила, что на многих, даже двадцатилетней давности, карточках сценарист представал в очках. И только на двух фото (из десяти) щеголял без оных. Значит, видит он, в принципе, плоховато, и это не старческая дальнозоркость – зрение у него страдает давно. А ведь в субботу в ресторане Вилен форсил без очков. «Вряд ли старичок вдруг освоил контактные линзы, – подумалось Лесе. – Да и щурился он на вечеринке изрядно. Что ж, значит, есть шанс, что он меня в новом образе не узнает…»