Читать интересную книгу На основании статьи… - Владимир Кунин

— Попросил бы выбирать выражения. А то я привлеку вас к уголовной ответственности за оскорбление должностных лиц при исполнении служебных обязанностей. И никакие последующие звонки в обком, или под кем вы там ходите, вам не помогут.

— Ибо весь наш следственный эксперимент пишется на магнитофон, — неожиданно для всех добавил Кирилл Теплов и выдвинул верхний ящик «своего» письменного стола.

Там действительно работал редкий по тем временам японский кассетный магнитофон, которым снабдил Теплова его хитроумный и опытный начальник — заведующий корпунктом газеты.

А Константин Сергеевич Степанов — старший следователь по особо важным делам Ленинградской прокуратуры в эту секунду уже думал о том, что впопыхах и жена, и Лиза забыли взять с собой очень много важных для себя вещей. Сегодня утром, например, когда он заваривал чай, перед тем как уехать на работу, он обнаружил под кухонным столом Лизину любимую куклу Глашу с отбитым носом и многократно вкривь и вкось клеенным паричком. Глашу он сам покупал пять лет тому назад Лизе на ее трехлетие. И Лиза по сей день обожала эту старую, верную, ободранную Глашу…

«Боже мой… Как все омерзительно сентиментально! До паточной приторности. Интересно, он помогал им переезжать?» — подумал Костя.

— Так вот, — сказал он. — Возвращаясь к нашим, так сказать, «золотым» баранам. Данные монеты, изготовленные подследственным Алимхановым, следствие квалифицирует даже не как «фальшивку», а как обыкновенный русский сувенир. Как уже осточертевшие всем матрешки и балалайки. Для иностранных туристов и гостей города трех революций.

Он даже не заметил, что автоматически повторил то, что накануне, в запальчивости и обиде, говорил ему Кирилл Теплов.

— Ну, знаете ли! — возмущенно развел руками «Росювелирторг» в защиту Пробирной палаты…

— Да знаем, знаем! Не хуже вас знаем, — вдруг злобно и почему-то тонким голосом прокричал Леха Петраков.

Он подскочил к сейфу, достал оттуда мощные слесарные «кусачки» и метнулся к Костиному столу:

— Специалисты хреновы! Глазки-то свои разуйте! — прокричал Леха.

Николай Иванович, майор Зайцев, лучший специалист Ленинграда и его окрестностей по фальшивомонетчикам, пребывающий в ожидании подлого и трагического увольнения, понял, что сейчас произойдет, и добавил нехорошим голосом:

— Пошире, пошире распахните. Очки наденьте. Может, и вправду увидите какую махинацию.

Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан милиции Леха Петраков схватил один из алимхановских «золотых» червонцев и, с усилием сжав «кусачки» двумя руками, разрубил монету пополам.

Не ту, которую когда-то в 1893 году отчеканил знаменитый Санкт-Петербургский «Монетный дворъ», а ту, которую у себя дома, в однокомнатной квартирке на Обводном канале, в начале 1963 года сотворил «гениальный» Рафик-мотоциклист.

Определение «гениальный» было впервые озвучено майором Н. И. Зайцевым. А уж он-то знал толк в этом деле…

Словно профессиональный карточный шулер-исполнитель, игрок в «очко», прикупивший к десятке заведомо известного ему туза, Леха небрежно бросил две половинки монеты на стол и гадко усмехнулся:

— Смотрите, нюхайте. Знатоки, мать вашу…

Внутренность «золотой» монеты, изготовленной подследственным Алимхановым Р. Ш., была из «томпака» — грязно-черного сплава цинка и меди с незначительным вкраплением каких-то искрящихся крупинок.

Спустя полчаса представители Государственной Пробирной палаты в своих строгих черных костюмах из адмиральского крепа перестали быть похожими на портреты членов Политбюро и теперь смахивали на рядовых служащих небольшой похоронной конторы и ритуальных услуг.

По их робкой и вежливой просьбе и распоряжению старшего группы — следователя Ленинградской прокуратуры К. С. Степанова, из внутренней тюрьмы конвой привел Р. Ш. Алимханова.

В ожидании Рафика-мотоциклиста Пробирная палата, ломбардные жучилы и «Росювелирторг» почему-то невольно сбились в пугливую стайку и обреченно уставились на дверь, словно в комнату сейчас со страшным рыком должен ворваться гигантский саблезубый тигр!

Вошел старший конвоя, закрыл за собой дверь и спросил — можно ли заводить арестованного.

— Заводи, — сказал майор Зайцев.

Старший открыл одну дверь, затем вторую, образующую крохотный звукоизоляционный тамбур, и негромко прокричал:

— Алимханов! Пошел… — И при двух распахнутых дверях стайка приглашенных участвовать в следственном эксперименте увидела в коридоре еще одного конвойного.

В проеме дверей возникла аккуратненькая фигурка молодого и очень ладненького полувосточного человечка невысокого роста, в синем шерстяном тренировочном костюмчике с белой «олимпийской» полоской по воротнику курточки. На ногах у «саблезубого тигра» были мягкие белые баскетбольные кеды.

Старший конвоя вышел, плотно притворив за собой обе двери.

— Здравствуйте, — вежливо сказал «ужасный тигр» подследственный Р. Ш. Алимханов, по кличке Рафик-мотоциклист, коренной ленинградец, двадцати восьми лет от роду, неженатый, без вредных привычек.

Он с удивлением оглядел неожиданное и странное для этого кабинета количество народа, сообразил, что это не «свидетели», не «терпилы» и «не проходящие по делу», и на всякий случай еще раз повторил:

— Здравия желаю, граждане начальники.

— Здорово, Шаяхметыч! — ответил ему капитан Леха Петраков.

— Привет, Рафик, — улыбнулся Николай Иванович, майор Зайцев.

Стоя спиной ко всем и демонстративно возясь с магнитофоном, Теплов подмигнул Рифкату. Тот еле заметно кивнул.

— Присаживайтесь, Алимханов, — ледяным тоном проговорил Степанов.

— Куда, Константин Сергеевич?

— А вот к моему столу. Рядом со своими сувенирными цацками. Товарищи из Государственной Пробирной палаты и «Росювелирторга», наверное, захотят задать вам пару вопросов, — медленно проговорил Костя и подумал: «Хоть бы этот засранец не ляпнул ничего лишнего!..»

Но тут в помощь старшему следователю по особо важным делам К. С. Степанову пришла сама Государственная Пробирная палата. У ее главного в креповом костюме снова окреп голос — уж больно нестрашным показался ему арестованный.

— Простите, Константин Сергеевич, но раз вы считаете, что изделия этого… гражданина — не более чем сувенирные, как вы сказали, «цацки», то в чем же вы его обвиняете? Или он, с вашей точки зрения, невинен, как агнец божий? Что же вы тогда ему инкриминируете? В данном случае я спрашиваю вас как представитель государственного органа власти.

«Начистить бы тебе хлебало, сволочь государственная!» — подумал Костя и очень правдоподобно сыграл не менее государственное возмущение:

— Он — «невинен»? Он — «агнец божий»? Да он у нас вовек не отмоется. Как миленький пойдет по статье сто пятьдесят третьей, части первой, за противозаконную частнопредпринимательскую деятельность! А это пять лет заключения — не греши, отдай. С конфискацией всего имущества. Понял, Алимханов?

— Так точно, Константин Сергеевич.

— Я вам не Константин Сергеевич, а гражданин следователь.

— Так точно, гражданин следователь. Я все-все понял, — благодарно произнес Рафик, не отрывая глаз от своей разрубленной монеты.

Следственная группа (и примкнувший к ней Теплов) вздохнула с нескрываемым облегчением.

— Константин Сергеевич, — ученически поднял руку представитель «Росювелирторга». — Мог бы я задать пару вопросов това… гражданину Алиманову?

— Алимханову, — поправил его Степанов. — Пожалуйста.

— Скажите, по каким признакам вы сами отличаете свое, скажем, «изделие» от настоящей золотой монеты конца девятнадцатого века?

— Трудно, — полыценно и мягко улыбнулся Рафик. — Но можно. По звуку. Берете мою СУВЕНИРНУЮ денежку… — Тут он с признательностью оглядел всю следственную группу. — И с одного метра высоты роняете ее ребром на мраморную доску. И, к сожалению, звук падения — на четверть тона ниже, чем если бы вы проделали то же самое с настоящим золотым николаевским десятирублевиком. Уж я бился, бился… Может, если бы меня не взяли, то…

— Не могли бы вы рассказать, каков процесс изготовления этих «сувениров»? Поэтапно. Так сказать, по техническим фазам. От «А» до «Я», — полюбопытствовала Пробирная палата.

Рафик взглянул на Степанова и на Зайцева. Убедившись в том, что те не собираются ничего говорить по этому поводу, удивленно пожал плечами:

— Чего же тут рассказывать? Может, лучше вам самим посмотреть? Вот гражданин майор Николай Иванович и гражданин следователь Константин Сергеевич еще полтора месяца тому назад, в начале следствия, весь этот процесс, при помощи специалистов из криминалистической лаборатории, сфотографировали. Как вы и сказали — поэтапно. По всем техническим фазам. Целый альбом. На память. Как говорится — «Люби меня, как я тебя, и будем вечные друзья!».