— Рискну предположить, одного из последних ласковых дней этого лета, — вслух уточнила я. Затем распахнула окно и выглянула наружу, куда свесились и мои густые, медного цвета волосы, на ночь заплетенные в косы и завязанные на концах голубыми лентами.
Я снова принялась напевать «Сладко и нежно», когда из конюшни вышел Коннан Тре-Меллин. Он заметил меня прежде, чем я, в ночной рубашке и с взлохмаченными волосами, успела отпрянуть от окна.
— Доброе утро, мисс Ли! — весело окликнул он меня.
Значит, это была его лошадь. Выезжал ли он на прогулку рано утром или же отсутствовал всю ночь? Я представила себе, как он навещает одну из веселых окрестных дамочек округи, и была раздосадована тем, что на его лице не было заметно и тени смущения, в то время как я покраснела всеми видимыми глазу участками кожи.
— Доброе утро, — ответила я, и мой голос прозвучал довольно неприветливо.
Он широко шагал к дому через лужайку, рассчитывая, как я была уверена, рассмотреть меня поближе в ночном облачении и тем самым заставить испытать еще большую неловкость.
— Великолепное утро! — воскликнул он.
— О да, — согласилась я.
И отпрянула от окна.
— Привет, Элвин! — продолжал звучать его голос. — Ты тоже встала?
— Привет, папа!
Ее голосок звучал мягко и нежно, но в нем слышались все те же тоскливые нотки, которые я уловила накануне. Несомненно, она пришла в восторг от того, что увидела его, что уже проснулась к тому моменту, когда услышала его голос, и была бы безмерно счастлива, если бы он остановился и уделил ей хоть немного времени.
Он не сделал ничего подобного.
Стоя перед зеркалом, я придирчиво посмотрела на свое отражение. Чрезвычайно непривлекательное зрелище. И далекое от утонченности. Розовая фланелевая рубашка, застегнутая до горла, распущенные косы и физиономия, все еще сохраняющая цвет рубашки!
Я надела халат и неожиданно для себя стремительно направилась через классную комнату в спальню Элвин. Она сидела верхом на стуле и разговаривала сама с собой:
— В самом деле, ведь бояться нечего. Все, что ты должна делать, это держаться покрепче и не бояться… тогда ты не упадешь.
Она была так сосредоточена на своем занятии, сидя спиной к двери классной комнаты, что не слышала, как я вошла и стояла уже несколько секунд, наблюдая за ней.
За эти мгновения я многое успела понять. Ее отец — сам прекрасный наездник — хочет обучить дочь искусству верховой езды, но Элвин, которая отчаянно стремится заслужить его одобрение, попросту боится лошадей.
Верховая езда была той сферой, где я успела добиться впечатляющих успехов, потому что мы долгое время жили в сельской местности и держали лошадей! В раннем детстве я и Филлида уже участвовали в конных состязаниях.
Я шагнула было вперед, собираясь пообещать девочке свою поддержку в этом ее стремлении, но остановилась. Элвин была очень несчастна. Утрата матери — страшный удар для любого ребенка, но когда при этом обожаемый отец не проявляет к нему ничего, кроме равнодушия, — это уже двойной удар, выдержать который не под силу существу, которое только готовится вступить в жизнь…
Вот почему я осторожно прикрыла дверь и вернулась в свою комнату.
Да будет так. Я обязательно добьюсь успеха в своей работе. Я приму вызов Коннана Тре-Меллина, если он этого хочет. Я заставлю его гордиться своей дочерью и дарить ей ту любовь, которой он так бесчеловечно ее обделяет.
* * *
Этим утром Элвин опоздала на урок, поскольку в соответствии с традициями семьи завтракала в обществе отца. Я представила их себе сидящими за большим столом в комнате, которая использовалась как столовая, когда в доме не было гостей. Ее называли маленькой столовой, но маленькой она была только по стандартам «Маунт Меллина».
Я представила себе его читающим газеты или просматривающим деловые бумаги, в то время как Элвин молча сидит на другом конце длинного стола в надежде хоть как-то привлечь к себе внимание отца, который слишком эгоистичен, чтобы осчастливить ее этим вниманием.
Мне пришлось послать за ней, что вызвало у девочки глубокое негодование.
Я постаралась сделать уроки как можно более интересными, и, должно быть, мне это удалось, потому что, несмотря на явную агрессивность, Элвин все же не смогла скрыть своего интереса к истории и географии, которым было посвящено это утро.
После ленча я решила найти Коннана Тре-Меллина и поговорить с ним.
Раздумывая о том, где бы этот человек мог находиться в данное время, я увидела, что он вышел из дома и направился к конюшне. Я тут же последовала за ним и услышала, как он отдает распоряжение Билли Трехэю оседлать для него Ройял Рассета.
Увидев меня, он, казалось, удивился. Затем улыбнулся, скорее всего вспомнив, в каком неприглядном виде я красовалась в окне сегодня утром.
— Неужели это мисс Ли? — произнес он.
— Я собиралась поговорить с вами, — натянуто произнесла я. — Но, возможно, выбрала неподходящий момент…
— Это зависит от количества слов, которыми вы намерены обменяться со мной. — Он вынул из кармана часы и взглянул на них. — Я могу уделить вам пять минут, мисс Ли.
Буквально в двух шагах стоял Билли Трехэй. Если хозяин собирался вести себя по отношению ко мне оскорбительно, мне никак не хотелось, чтобы кто-то из слуг стал тому свидетелем.
Будто прочитав мои мысли, Коннан Тре-Меллин произнес:
— Давайте прогуляемся по лужайке. Оседланная лошадь через пять минут, так, Билли?
— Так, хозяин.
Мистер Тре-Меллин зашагал прочь от конюшни.
— В юности, — начала я, едва поспевая за ним, — мне довелось немало времени провести в седле. Как мне кажется, Элвин очень хочет ездить верхом. Я прошу вашего позволения научить ее…
— Я охотно позволяю вам попытаться сделать это, мисс Ли, — ответил он.
— Звучит так, будто вы сомневаетесь в успехе.
— Вы не ошиблись.
— Не понимаю, как вы можете a priori сомневаться в моей способности научить ее.
— О, мисс Ли, — почти насмешливо произнес он, — вы меня не так поняли. Я сомневаюсь не в вашей способности учить, а в способности Элвин учиться.
— Вы хотите сказать, что другим не удалось ее научить?
— Это не удалось мне.
— Но ведь…
Он пожал плечами.
— Странно, конечно, наблюдать такой страх в ребенке. Большинству детей это дается так же легко, как дыхание.
Его голос звучал отрывисто и жестко. Мне хотелось крикнуть ему: «Что ты за отец!» Я представила себе их уроки — полное отсутствие понимания, нетерпимость, едкий сарказм. Неудивительно, что ребенок испуган.