– Ришар, можно вас на минуточку? – робко позвала миссис Эн.
– Что, милая?
– Я… это… кажется, у меня таймер сработал.
– Не может быть!
– Простите, но я абсолютно уверена, что…
Ришар наконец удосужился взглянуть на миссис Эн. Гель явно передержали. Волосы у миссис Эн будут на пару тонов темнее, чем ей бы хотелось. Тонкие ноздри Ришара нервно затрепетали.
– Джорджия, – елейным голоском позвал старший колорист, – будь любезна, смой с миссис Эн краску, а потом на пару секунд нанеси золотой гель с блеском.
– Но, Ришар… – Миссис Эн многозначительно постучала по инкрустированному бриллиантами хронометру. – Я, знаете ли, спешу!
– Доверьтесь мне, милая, – ослепительно улыбнулся колорист. – Результат вам понравится, обещаю! – Вырвав локон миссис Эл, он подтолкнул меня к раковине. По опыту знаю: чем добрее Ришар с клиентами, тем стервознее с персоналом, в данном случае со мной. Стараясь не дышать, я шагнула к миссис Эн. Как бы сейчас повела себя Фейт Хоником?
Накинув на шею клиентки свежее полотенце, я стала быстро смывать темнеющий гель.
– Все в порядке? – спросила миссис Эн.
Глядя на нее сверху вниз, я заметила, как напряглось разглаженное подтяжками лицо.
– Да, конечно, – с фальшивым оптимизмом сказала я. На самом деле ее волосы вместо золотисто-ореховых стали фиолетовыми. – Через секунду приготовлю новый состав…
Я понеслась в подсобку, молясь всем богам, чтобы дама не посмотрела в зеркало.
Золотой блеск не поможет, дело зашло слишком далеко. Чем же мне насолить Ришару? Сделать, как он сказал, и злорадно ждать скандала? А ведь миссис Эн, если память мне не изменяет, жена известного адвоката… Пытаясь взять себя в руки, я покачала головой. Нет, ситуацию нужно исправлять.
Итак, профессионализм одержал верх над стервозностью, в конце концов, я ведь дочь Дорин! Быстро смешав несколько оттенков, я приготовила состав, единственный, который спасет миссис Эн, и аккуратно нанесла на волосы. Через три минуты проявились терракотовые тона. Отправив миссис Эн на бесплатную укладку, я вернулась к Ришару, который, закончив с миссис Эл и разговорами о шелковых цветах и фитнесе, занялся свежепостриженной пожилой дамой.
Ришар заговорил со мной минут через пять. Не общался он и с клиенткой, милой на вид старушкой: аляповатые полиэстровые брюки, фальшивая сумочка от Гуччи и часы «Таймекс» в качестве аксессуаров. Раз носит «Гуччи», то Ришара недостойна!
Наконец старший колорист повернулся ко мне.
– Почему бы тебе не сходить пообедать? – старательно имитируя французский акцент, предложил он. – Да, еще купи себе что-нибудь из одежды, а то похожа, – он взмахнул рукой, изображая аппетитные округлости, – на официантку…
Из зеркала на меня смотрели круглые как блюдца глаза старушки с «Гуччи». Только бы не разреветься и не надерзить! Нет, не доставлю ему такого удовольствия! Я медленно кивнула, будто смакуя мудрость Ришара, а потом критически посмотрела на себя в зеркало, оценивая то, что считала удачной вариацией на тему «Дресс-код “Жан-Люка”». Черные обтягивающие брюки, туфли с квадратными носами и золотой пряжкой, а сверху – белая туника. Утром я казалась себе соблазнительной и сексуальной, а сейчас – дешевой провинциалкой с полным отсутствием вкуса. Может, Ришар прав и я не умею одеваться так, как подобает служащей салона «Жан-Люк»?
– Хорошо, – пролепетала я, – как скажете.
– Подождите, милая! – засуетилась старушка и зачем-то полезла в сумочку.
– Не стоит давать чаевые Джорджии. – Мое имя Ришар произнес так, будто я была конченой идиоткой. Нужно направить на него луч теплого света… Нет, не помогает…
– Отчего же… – Пожилая дама продолжала рыться в сумочке. Господи, пусть ее кошелек окажется не фальшивым «Гуччи»!
– Нет, я настаиваю! – издевался Ришар. – Наши ассистенты получают более чем достаточно.
Старший колорист игриво подмигнул старушке, а потом посмотрел в зеркало, ожидая моей реакции. Я словно окаменела. Ложь, грязная ложь! Ассистенты только за счет чаевых и живут, Жан-Люк нам сущие гроши платит. Даже визитки заказываем сами! Это ведь далеко не впервые: Ришар постоянно говорит посетителям, чтобы не давали мне на чай. Интересно, зачем? Что ему мои жалкие гроши! «Это потому, что ты по-настоящему талантлива и он это знает! – утешал Патрик. – У тебя талант, а у него – только дерьмо…»
Я шла по Пятой авеню, чувствуя себя жалкой козявкой. Даже меньше, чем козявкой – сине-зеленой водорослью, амебой, которых мы рассматривали под микроскопом на биологии. У таксофона автоматически остановилась и стала искать в кошельке мелочь. Сейчас мне поможет только один голос на свете… Я бросала в автомат десятицентовики, чтобы дозвониться до Википими, их нужно десять.
– Салон «У Дорин», здравствуйте!
– Мама? С каких пор ты сама берешь трубку?
– С недавних! – засмеялась она. – Жду следующую посетительницу!
– Ясно… – выдохнула я. Как же мне хотелось домой! Пришлось сжать зубы, чтобы не разреветься. Что я делаю в Нью-Йорке? Те крохи, что зарабатываю, Дорин не спасут, так ради чего мучиться?
– Джорджия? – взволнованно спросила мама. Ну почему она так далеко? – Доченька? С тобой все в порядке?
– Да, конечно, просто очень соскучилась!
– Милая, я тоже скучаю.
Нужно срочно взять себя в руки.
– Скоро пришлю тебе пятьсот долларов. Это, конечно, немного, с чаевыми получится гораздо больше…
– Доченька, за меня не беспокойся, – попросила Дорин. – Главное, береги себя.
– Я тебя люблю.
Завыла сирена, мимо пронеслись пожарные.
– И я тебя, – отозвалась мама.
На противоположном конце провода стояла тишина, какая бывает лишь в Википими: если выключить сушилки и фены, слышно, о чем говорят на улице прохожие…
Губы предательски задрожали, и я поняла, что сейчас разревусь.
– Все, мне пора, – буркнула я и повесила трубку.
На Пятьдесят восьмой улице, на востоке граничащей с Пятой авеню, целая галерея дорогих бутиков. В витринах искрятся драгоценные камни, переливаются меха, кожа, даже хлопок, который здесь тоньше и нежнее шелка. Мимо проходят клиенты «Жан-Люка». Я приветливо улыбаюсь, но меня не узнают…
Вот из «мерседеса» осторожно выбирается высокая блондинка. Она была у нас только вчера, ее постриг сам маэстро, а Фейт сделала мелирование. Когда девица ушла, мы всем салонам смотрели «Вог», где опубликовали ее фотосессию: на одном развороте она нежилась в гамаке на португальской вилле своих родителей, на другом каталась на вороном коне.
Я помахала ей рукой, о чем тотчас же пожалела. Конечно же, мисс Совершенство меня не узнала! На красивом лице застыл вопрос: «Откуда я вас знаю?» Наверное, не может вспомнить: массажистка я, парикмахерша или маникюрша.