ревновать. И каждый раз возвращалась в его постель. Сдавалась и признавала свое поражение.
Наш роман дал мне многое и многое отобрал.
Мои работы стали другими, более пронзительными, взрослыми. В них появилась печать страдания и опыта. Думаю, именно они произведут фурор на выставке и будут названы лучшими.
Но у меня больше не будет Тима. Мы все еще говорим о свадьбе вслух, я даже пригласила Рената приехать на нее. Мои слова – это необходимая боль, которая должна заставить его мужское эго взыграть и забыть обо мне. И на этом все. Когда Ренат уедет, я найду повод расстаться с Тимофеем. Жить с ним, после того, что было у меня с его братом, я не смогу. Сказать правду – значит измазать его в грязи, посмеяться над его чувствами, всем светлым, что он дал мне. Растоптать и уничтожить.
Очень надеюсь, мы сможем остаться друзьями, а он найдет девушку, в которую влюбится по-настоящему. Тимофей, как никто другой, заслуживает счастья, но только его счастье не во мне.
Сегодня Ренат уезжает и с самого утра все валится из рук. Пальцы дрожат, и сердце разрывается.
Как его опустить?
Он необходим мне как воздух.
Моя любовь.
Моя страсть.
Мое безумие.
Мое солнце.
Но его мир там, среди песков, а мой здесь, в мастерской моего отца.
Отец всегда говорил, что без настоящего страдания нет творчества. Он знал, о чем говорит. Их с мамой больная любовь мучила обоих, но делала его великим творцом. Мне казалось, я никогда не смогу достичь его уровня. Но после расставания с Ренатом, точно стану близка. Больно уже сейчас. А когда я останусь одна, станет невыносимо. Но такова расплата.
На улице дождь льет стеной и барабанит по лобовому стеклу так, что дворники не справляются. Вселенная плачет вместе со мной. Выбираюсь из машины и бегу к Ренату, пытаясь судорожно перевести дыхание в лифте. Нажимаю на звонок, и дверь сразу распахивается, как будто он стоял рядом с ней и ждал.
– Ренат, я пришла попрощаться, – падаю в его объятья и вдыхаю терпкий пряный аромат.
Он пытается что-то говорить, но я не слышу, только чувствую жар его тела, его обжигающее дыхание на своей шее. Все потом. Ренат бросает меня на постель, и я тянусь к его ремню, мне необходимо как можно скорее почувствовать его внутри себя. Наши тела сталкиваются, он проникает глубоко, заставляя вскрикнуть. Пальцы на бедре впиваются до боли и влажные поцелуи рассыпаются по телу. Мой, только мой одержимый мужчина, которого нужно отпустить, оттолкнуть, чтобы остаться собой, свободной, цельной.
Оргазм пронзает тело, заставляя выгнуться и задохнуться. Вот и все.
– Даже босоножки не сняла, – усмехаюсь и провожу шпилькой по изодранной простыне.
– Сейчас, – Ренат скатывается с кровати и начинает отстегивать тонкие ремешки на лодыжке, зацеловывает кожу на ступне, – нам нужно поговорить.
– Зачем? – отстраняюсь и поправляю на себе белье. Разговоры раздражают, как будто слова могут что-то изменить или исправить, – ты уезжаешь, заводишь себе какую-нибудь восточную жену или двух, кучу детей и лет через десять приезжаешь в гости большим счастливым табором. Я остаюсь, выхожу замуж за Тимофея, рожаю ему сына или дочку и живу счастливо. Такой вот «happy-end» для нас обоих.
Черт, ничего этого у меня с Тимофеем не будет, но Ренат должен поверить в ложь и отпустить меня. Я вижу, как его ранят мои слова, но по-другому не могу.
– Я не согласен, – он поднимается и поправляет на себе одежду, а я застываю и медленно выдыхаю.
Просто не будет.
– И какие у тебя, интересно, варианты? Не забывай, Тимофей твой брат. Твоя сестра моя лучшая подруга и Рита Максимовна, твоя мама, меня очень любит. А отец называет дочкой, потому что я часть твоей семьи.
Вот такая правда.
– Я хочу, чтобы ты уехала со мной, – Ренат смотрит прямо мне в глаза не отрываясь.
– Ты спятил? – меня обдает жаром. Сажусь на кровать и подбираю под себя ноги. Знала, будет тяжело, но не думала, что Ренат зайдет так далеко. Неужели он не понимает, что это невозможно.
– Соня, я люблю тебя и хочу, чтобы ты уехала со мной.
– Нет, – спрыгиваю с кровати и начинаю натягивать на себя платье, – да как тебе такое в голову вообще могло прийти? Никуда я не поеду.
– Соня, пожалуйста, послушай.
– Нет, – прерываю его, – я выхожу замуж за твоего брата, у нас все отлично.
– Серьезно? – Ренат стискивает зубы, – и зачем тогда тебе был я?
– Это была ошибка, – я, наконец, справилась с платьем и принимаюсь за босоножки, – моя и твоя.
Ошибка. Вот самое верное слово, которое подходит к нам обоим.
– Ты сама себя обманываешь, Соня. Если бы ты так любила Тима на самом деле, никогда не подпустила бы меня к себе.
– Ренат, – подхожу и обнимаю его за талию, – давай расстанемся на хорошей ноте. Мы оба позволили себе больше, чем было возможно. Наш роман был прекрасен, и я могу честно сказать, что так хорошо с мужчиной мне не было никогда. Но пора возвращаться в реальность.
Как же больно. Мне. Ему. Нам обоим.
– Я тебя не отпущу, – Ренат обнимает меня за плечи и с силой сжимает, в его глазах появляются опасные огоньки, – ты уедешь со мной.
– Пусти, – пытаюсь его оттолкнуться, но у меня не выходит, – я не поеду в эту жуткую страну ни за что в своей жизни.
– Она не жутка, Соня, – Ренат обнимает меня за талию и ведет в гостиную.
– Там один песок, ужасная жара и женщины носят паранджу, да они вообще за людей не считаются.
– Соня, ну что за предрассудки. Ты не будешь ее носить, если не хочешь.
– Не хочу и не буду, я никуда не поеду, – отталкиваю Рената и вжимаюсь в диван, – я хочу жить здесь.
Его слова начинают меня порядком пугать.
– Поедешь, – звучит угроза и он присаживается на противоположный край дивана.
– Нет, и ты меня