– Не надо, Ренат, – Соня подходит сзади и упирается мне лбом в спину, ладони скользят по спине и сердце в груди начинает колотить как дурное, – просто забудь.
– Как ты? У тебя получилось? – рвутся из меня безжизненные слова.
– Ренат, – в ее голосе появляются нотки отчаяния, – думаешь мне легко? Я ведь изменила своему мужчине с его братом. С тобой. Думаешь, я могу взять и выбросить это из головы, как будто ничего не было? Ты уедешь, а я останусь тут, и вина останется со мной, ты понимаешь это? Так что, пожалуйста, не делай еще хуже, уходи прямо сейчас и забудь, – жаркое дыхание опаляет мне спину, пробирается под кожу, доходит до самого сердца.
– Жалеешь, скажи, ты жалеешь? Я должен знать.
Мы оба не двигаемся с места.
Молчим.
Я жду приговора.
– Я ужасная, Ринат. Испорченная. Я не жалею.
Не жалеет.
Поворачиваюсь к Соне и смотрю в ее большие и измученные глаза. Провожу тыльной стороной ладони по бархатной коже щеки, скольжу пальцем по приоткрытым губам. Соня отступает, и я иду следом, оттесняя ее к столу в центре, усаживаю на столешницу и стягиваю ужасные штаны и майку, которые скрывают ее идеальное тело, затем с нее слетает белье. Принцесса тихо постанывает и цепляется руками за столешницу.
– Ты потрясающая, – голодно смотрю на нее, сидящую на столе, с бесстыже-раздвинутыми ногами и опускаюсь на колени, – моя принцесса.
Целую внутреннюю сторону бедра, ласкаю языком розовые складочки, раздвигаю их и слизываю вязкую терпкую влагу. Соня тихо постанывает и нетерпеливо двигается ближе, ее глаза затуманены и грудь вздымается от частого и сбившегося дыхания. Прикусываю зубами клитор и оттягиваю его до сладкой боли, отпускаю и провожу языком. Соня дергается и возбужденно искусывает свои губы. Поднимаюсь и нажимаю рукой ней на солнечное сплетение, раскладываю на столе. Медленно расстегиваю ремень и молнию на джинсах, потом сбрасываю одним рывком майку и подхожу совсем близко. Трусь грубой тканью о ее нежную кожу между ног.
– Разденься, хочу видеть тебя всего, – затуманено шепчет Соня, и я подчиняюсь.
Сбрасываю оставшуюся одежду и обхватываю член, кладу ладонь ей на живот и начинаю медленно входить, с маниакальным удовольствием наблюдая, как соединяются наши тела. Поднимаю длинные, загорелые ноги и укладываю себе на плечи, веду по ним пальцами. Соня вся идеальная, от кончиков волос, до сладких пальчиков на ногах, до тонких щиколоток, до сочных розовых половых губок, об которые влажно трется мой член.
– Принцесса, моя принцесса, – глухо и иступлено шепчу чуть слышно и подаюсь вперед, слушая, как она громко стонет от удовольствия. Хочу, чтобы она забыла о брате, чтобы растаяла в моих руках, влюбилась. Сошла с ума, как я схожу.
Мы шумно кончаем вместе, и я все никак не отоврусь от зрелища, как ее выгибает и потрясывает на этом столе передо мной, кончив на животик – веду по нему всей ладонью, пачкая грудь и шею, засовываю пальцы в рот, давая Соне ощутить мой вкус. Она послушно смыкает губы и слизывает все язычком. Смотрит с такой мольбой и отчаянием. Нам обоим было хорошо, но вкус предательства жжет обоих.
– Еще пару часов, только для нас двоих, и я уйду, – прикрываю глаза и сажусь на шаткий стул рядом. Соня закрывает лицо ладонями и молчит.
– Хорошо, только Тим никогда не должен узнать, я не переживу, пожалуйста.
– Я не скажу, – обнимаю ее щиколотку пальцами, рассматриваю изящные пальчики и ровные ногтевые пластины с розовым лаком. Целую каждый.
Сейчас я готов довольствоваться даже этим. Пара часов это в миллион раз лучше, чем вообще ничего. Подышу ею, буду прикасаться, унесу с собой Сонин запах и воспоминания о ее стонах в моих руках.
– Мне нужно кое-что закончить, – она поднимается и берет со стола влажную тряпку, стирает мои следы со своего тела, – хочешь помочь?
– Да, – улыбаюсь принцессе, наблюдая, как она опять натягивает на себя убогие тряпки.
– Оденься, не могу смотреть на тебя голого, – она вспыхивает и отворачивается к столу.
– Как скажешь, – натягиваю на себя одежду и опираюсь на стол, наблюдаю за Сониными плавными движениями. Она снимает влажный кусок ткани, под которым обнаруживается заготовка круглой формы, – что это будет?
– Тарелка, наверное, – она пожимает плечами, – дай руку.
Подхожу к ней сзади и протягиваю ладонь, которую Соня опускает на влажную мягкую глину. Не сильно прижимает и вдавливает, оставляя мой детальный отпечаток руку со всеми линиями и завитками на пальцах.
– Теперь я, – убирает мою ладонь и кладет свою, она меньше и уже, давит сильнее, топя ее в глине. Снимает с шеи цепочку с моим подарком и камень отпечатывается в том месте, где находятся наши безымянные пальцы. Соня берет длинный тонкий инструмент и выкладывает рисунок цепочки, которая связывает наши отпечатанные ладони, – залью красной глазурью.
– Почему красной, розовая закончилась? – улыбаюсь я.
Она мотает головой.
– В наших отношениях нет ванили, Ренат. И я бы взяла скорее черную, но с ней у меня не всегда получается хороший результат. Знаешь, – она складывает в руках влажную ткань уголком и принимается выглаживать края тарелки, – Тимофей просто потрясающий человек. Он буквально вытащил меня из ужасной ямы, в которой я оказалась после смерти отца. Вытащил, пригласил в свою, вашу семью, где меня все полюбили. И я всех люблю. Твоего прямого отца, нежную маму и взбалмошную Мили. Они все, что у меня есть, Ренат. Не отбирай.
Обнимаю мою хрупкую принцессу и целую в мокрую щеку. Сделать больно, это последнее, чего мне хочется.
– Обещаю.
Глава 08
То, что происходит между нами подобно сумасшествию. Стоит нам расстаться и сразу же тянет обратно. Как маньяк забираю каждый раз Сонины трусики и дышу ее ароматом, думая лишь о следующей встрече. Ни на одну женщину больше смотреть не могу, только она стоит перед глазами.
Считаю последние дни до отъезда и холодею. Мысль о том, что все прекратится, перекрывает доступ кислорода в легкие и заставляет задыхаться от бессилия и злости. В голове уже давно созрел план, как