Вариантов у меня было несколько, и поразмыслив, я остановилась на путешествии в Муспельхейм. Там как раз сейчас зима, так что температура не зашкаливает за нормальную (а летом там, надо сказать, просто ужас — жара стоит сорок-пятьдесят градусов в тени). Теперь же температура была градусов тридцать-тридцать пять, что вполне привычно.
Поскольку заниматься составлением маршрута, получением визы и прочими формальностями мне было решительно некогда, то всю организацию поездки я с легкой душой поручила турагенству, и теперь мне нужно было только следовать инструкциям.
Что я могу рассказать об этом путешествии? Пожалуй, я скажу лишь, что Муспельхейм просто завораживает — даже не природой, хотя побывать в настоящей пустыне было невероятно увлекательно. Он пленяет каким-то непривычным укладом, неторопливым течением жизни — вроде бы такой же, как у нас, и одновременно совершенно чужой. Когда напрочь отсутствуют многие привычные понятия — вроде зимних праздников, и напротив, привычны совершенно дикие для нас вещи. Признаться, любопытно было и понаблюдать за орками, так сказать, в «природных условиях». Впрочем, это я загнула — не дикие животные ведь, а разумная раса. Но до сих пор я видела лишь орков, давно живущих в Мидгарде, а потому хотя бы частично воспринявших нашу культуру и традиции. Здесь же все казалось совсем другим.
Там, дома, гаремы представлялись чем-то нелепым, и казалось, что женщины живут почти в рабстве. Здесь же окружающие относились к такому положению вещей с полным безразличием — и не потому, что всем было плевать на бедственное положение орчанок. Просто тут это было естественным, и никто от этого не страдал, и меньше всего переживали о своей «несвободе» сами обитательницы гаремов. Им нравилась такая жизнь, богатая и по-своему привольная. К примеру, в Муспельхейме орк имеет право взять жену только в том случае, если может построить ей отдельный дом, так что никаких склок на кухне нет и не предвидится. Каждая орчанка-жена живет в собственном доме и на полном обеспечении мужа. Разве что скучновато им, на мой взгляд, но этого мнения сами орчанки не разделяли, занимая свое время множеством домашних и личных дел.
Необычно вот так, со стороны, взглянуть на совершенно чуждый мир. До того я побывала лишь в Ванахейме и Хельхейме, хотя и они произвели на меня впечатление, но не настолько сильное. В Муспельхеме переплелись старинные обычаи и верования с современными знаниями, здесь можно увидеть рядом и почти сказочные дворцы, и обычные небоскребы. Смуглые мужчины в белых одеждах и женщины в черных, синих или алых одеяниях смотрелись весьма колоритно. Орки вообще красивая раса — сильные, гибкие, они обладают почти кошачьей ловкостью и грацией. Если к тому прибавить чуть раскосые темные глаза и черные волосы, то портрет получается и вовсе экзотический. Правда, с местными мужчинами я все же связываться поостереглась — местные законы весьма суровы к приезжим женщинам, занимающимся проституцией. Поди потом докажи, что познакомилась с мужчиной без всякой задней мысли! Здесь не признают продажной любви и полагают, что раз уж у орка и иноземки случилась любовь, то путь женщине в законные наложницы — по нашему, содержанки. Но никакой проституции! У женщины должен быть один мужчина и защитник, и все тут.
Не считая царящих здесь необычных нравов, больше всего меня поразили, конечно, пустыня и океан.
Вместе с небольшой группой туристов я отправилась на катание по пустыне. Катание, естественно, не на верблюдах, а на вполне современном джипе. Выехали мы вечером, когда спала жара, так что катались всего несколько часов, но впечатлений хватило с головой.
Например, я никогда не думала, что песок бывает разным. А теперь я воочию увидела ярко-красный песок, светло-желтый и ярко-желтый, а еще серый… Он отличался не только по цвету, но и по рыхлости, даже по величине песчинок. Так что ехать, куда глаза глядят, на тяжелой машине чревато — легко можно увязнуть.
И еще, что песок бывает совершенно вездесущим — малейший ветерок поднимает в воздух миллиарды песчинок, и они иногда ненадолго почти зависают в воздухе, совсем как снег. Хорошо еще, что гид посоветовал купить очки для ныряния, потому что под обычные песчинки проникали очень легко, и пришлось бы постоянно щуриться, как одна из моих попутчиц, которая пренебрегла дельным советом.
Гид, веселый дядька лет пятидесяти, примерно через час предложил нам покататься с горки. Видя наше недоумение, он объяснил, что это местное развлечение — кататься на доске. Поначалу мы опасались, но потом оказалось, что это еще лучше, чем привычные с детства горки — в конце концов, лед твердый и сильно подбрасывает, а здесь «санки» скользят мягко и плавно. Забавно вспомнить детство и накататься всласть, с визгом и шутками.
Вдоволь наездившись с горки, мы отправились ужинать — в программу входило посещение настоящего оазиса. После экзотического ужина мы, наконец, отправились обратно в город.
Этой ночью, засыпая, я вдруг поняла, что чувствую себя совершенно, почти неприлично счастливой. Что я живу не по привычке, а наслаждаюсь проживаемыми днями. И что я, оказывается, совсем разучилась получать от жизни удовольствие и погрязла в трудностях и рабочих заботах. Твердо решив, что я непременно изменю свою жизнь к лучшему (как минимум, заведу нового любовника), я, наконец, сладко уснула. И снились мне этой ночью пряные южные ночи и огромные южные звезды…
А завтра была поездка к океану. Моя гостиница тоже была на берегу, но это был всего лишь залив, который мало чем отличался от привычных морей. А вот океан был совсем другим — неспокойным и кишащим жизнью. Пронизанная солнцем теплая вода, легкий ветерок, снующая вокруг разнообразная живность… Я стояла на берегу, и отчаянно хотелось расправить руки, как крылья, и взлететь над сверкающей гладью воды. И ошеломляющее ощущение беззаботной радости… В общем, отпуск удался на славу.
Единственное, что мне несколько подпортило последние дни пребывания в этом волшебном месте, так это звонок от Ната. Домовой сообщил, что звонила Альбина и просила передать, что пятнадцатого июля в десять у нас будет общее собрание, и без меня там, конечно же, обойтись никак нельзя. Я про себя выругалась — самолет прилетает в Альвхейм в восемь утра как раз пятнадцатого, так что у меня остается время только на то, чтобы заехать домой, бросить вещи и ехать на работу. И ведь Альбина прекрасно знает, когда я приезжаю, неужели нельзя было назначить другое время? Но поговорить с ней нельзя — в отпуск я принципиально беру только второй мобильный, номер которого есть лишь у самых близких. Связи с начальством не оставалось — не «светить» же этот номер, а то коллеги мне потом жизни не дадут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});