наверняка сложная… Я плохо вожу грузовик, не хочу улететь в пропасть из-за этой рухляди. Да и ты ведь опыта ездить в горах не имеешь? Верно?
— Верно, — ответил Василий вздыхая. — И тоже не факт, что и там не берут сбор, государственная граница ведь одинаковая.
— Различия есть: там чехи, тут поляки… Я бы рискнул, если бы машина была надёжная, а ехать с открытой дверцей, чтоб в случае чего попытаться выпрыгнуть… Я не каскадёр! Тормоза дрянь, аккумулятор дрянь… и водитель неумеха… Давай дальше думать!
Расстроившийся Васька достал припасённую для дома бутылку «Смирновки», разлил содержимое по стаканам.
— А если подзаработать?
— Ты знаешь где? Там мы хоть дома были, знали что к чему и друзья подсказывали… А тут? Где найдем госхоз с полями помидоров или плантацию хмеля?
Выпили, помолчали, повторили. Под выпивку закуска пошла быстрее. Эдик сходил в машину, принёс коробку с вишнями, запас в дорогу с последней работы. Они выпили ещё по одной, Эдик напряженно думал, наконец, не выдержал и предложил:
— Знаешь, Вася, есть крайний вариант, который мне не очень хотелось бы осуществлять, но если деваться будет некуда, и ты согласишься, то его можно использовать. Мне конечно жалко грузовик, он может прокормить семью несколько лет, но я боюсь, вдруг не доеду…
— Ну и… — не выдержал затянувшейся паузы Шум.
— В моей будке дрянная легковушка, металлолом на запчасти, а в твоем кузове — хорошая. Если иного выхода не будет — предлагаю бросить мою «ИФУ» в ближайшем лесу, а запчасти перегрузить к тебе. Я добавляю денег на проезд, а ты мне отдашь в Белоруссии свои «Жигули».
Нервно морщась Шум зачесал «репу». Ему было жалко отдавать свою «копейку», хоть она и почти даром досталась. Но ведь три «Жигулёнка» он уже перегнал, а самосвала дома у него нет. И если наступит этот крайний случай и прижмёт…
— Я подумаю до утра, — ответил Василий. — Как говорится в сказках, утро вечера мудренее…
Офицеры допили бутылку, завершили ужин и отправились спать в кабины грузовиков. Эдик долго мостился в неудобной машине: раскинул матрас, набросал сверху бушлаты, устроился слегка скрючившись. Шуму было удобнее, в его «МАЗе» позади сиденья водителя было спальное место, просторный лежак…
Утром приехал специалист, наладил компьютер, и очередь сдвинулась с места. Однако худшие опасения оправдались. Уговорить, уломать чиновников пропустить в виде исключения без денег или хотя бы за пятьдесят марок не удалось. Закон есть закон! Офицер ткнул пальцем в циркуляр, где были прописаны тарифы. Увы, отдай денежки и проезжай, нет марок — свободен!
— Я вот брошу грузовик посреди дороги и уйду! — пригрозил немцу Василий.
— И сядешь в тюрьму, — ответил говорящий на хорошем русском языке немецкий чиновник.
— За что? — изумился Шум.
— За нарушение экологии. За брошенный на дороге мусор.
— Какой мусор? — не понял Вася. — Мы не сорили, мы поужинали и за собой убрали.
— Ваша неисправная машина и есть мусор! — ухмыльнулся немец. — Выпишу штраф в тысячу марок…
«Вот так попали, вот так влипли!» — расстроился Эдик. — «Даже собственную машину просто так не бросишь…»
Может быть, действительно поехать в Чехию? Но один из водителей в толпе поведал, что вернулся от чешской границы, там проезд временно закрыт, а значит, отпал последний вариант. Приятели уныло поплелись к «МАЗу». Ситуация складывалась во всех отношениях неблагоприятная.
— Тут грузовик бросать нельзя. Что делаем? — спросил Василий. — Генерируй идеи, начальник! Ты же мозг…
Эдик и так напряженно думал, без подсказки, а что придумать, когда сами создали безвыходное положение?! И тут Громобоеву пришла идея.
— Знаешь, Вася, не обязательно перегружаться вблизи КПП. Мы не станем бросать «ИФУ» прямо тут, но, ни кто не может нам запретить отъехать в подальше сторону, в ближайший лес…
Сказано — сделано. Василий завёл свой самосвал, развернулся, а «ИФА» заводиться вновь не пожелала — опять что-то отказало. Пришлось подгонять поближе «МАЗ», от него «прикуривать», и лишь потом приятели поехали искать укромное место.
Ближайший лес они нашли километрах в пяти от границы, свернули на просёлок, въехали поглубже, остановились. Подавив несколько березок и ёлочек, Шум умудрился развернуться, и сдать задом поближе к кунгу. Эдик включил подъемник, опустил заднюю грузовую аппарель на уровень кузова самосвала и приятели занялись перегрузкой барахла. Предстояло как можно быстрее перенести запчасти, вещи и снять как можно больше запчастей со старенького «Жигулёнка».
Как назло, в этот момент мимо них по обочине протиснулся старенький «Трабант». Немец подозрительно посмотрел на русских, ничего не сказал, дал газу и скрылся за поворотом. Офицеры едва успели перенести вещи, «прихватизированную» из части большую маскировочную сеть, перекинуть аккумуляторы, как услышали вой сирены. Они даже не подумали ничего такого и не насторожились, но через минуту возле них уже притормозил микроавтобус защитного цвета. Из машины вышло четверо вооружённых пистолетами полицейских, которые разделились попарно. Немцы как в плохом детективном фильме выхватили оружие и направили его на русских.
— Вот влипли! Наверняка тот проезжавший старый хрен нас заложил! — прошипел Эдик. — Если что мы сломались, ремонтируемся…
Главный полицейский судя по знакам различия строго спросил, в чём дело, почему два грузовика стоят в пограничной зоне в заповеднике.
— Лесничий доложил, что здесь, похоже, орудует русская мафия! Быстро предъявите документы на машины! — потребовал старший. — Угнали? Украли?
— Да, нет, у нас всё в порядке. Мы не смогли доехать до границы, ремонтируемся, — начал оправдываться Эдик под дулом пистолета и пристальным взглядом полицейского. — Могу принести и показать документы?
— Даже нужно! — сказал пожилой полицейский, который довольно сносно объяснялся по-русски.
Полицейский, который пошёл следом за Эдиком был заметно напряжён, и следил за каждым движением подозрительного русского.
Громобоев спокойно влез в кабину. Главное, чтобы тщательно не обыскивали, а то найдут пневматический пистолет, топорик, газовый баллончик, объясняйся потом с ними в участке…
Эдик протянул пачку документов, за эти бумаги он был спокоен. Главный среди полицейских рассмотрел ксерокопии, покрутил, повертел, похмыкал, но фальшивки не показались ему подозрительными. Потом немец спросил они кто такие.
— Я капитан, он старший лейтенант. Уезжаем домой! Полк расформирован.
— Совсем уезжаете? — поинтересовался немец.
— Насовсем… — подтвердил Эдик.
— Точно не задумали скрыться и нелегально остаться в Германии?
— Нет, что вы, честное слово машина не заводится.
Эдик говорил правду и был спокоен на этот счёт, при всём желании «ИФА» не оживёт. Он протянул ключи зажигания молодому полицейскому, тот сел в кабину, попробовал завести, грузовик даже не фыркнул, и не чихнул.
— Плохо! Зачем покупать неисправную машину? — удивился немец. — Непорядок! Оштрафовать бы вас надо…
— Мы сломались в пути, — начал оправдываться Эдуард. — Был сильный ливень