— Ваша светлость желали бы вина, перед тем как отойти ко сну?
Ричард резко обернулся на звук его голоса. Видимо, он не смог сразу справиться со своими эмоциями, потому что Том успел заметить на его лице выражение нечеловеческой печали. Увиденное горько поразило Тома. Через мгновение Ричард уже пришел в себя, и снова предстал перед ним храбрым воином. Король был мрачен, но уверен в себе.
— У нас хорошая позиция, — обратился он к своему оруженосцу. — Наши солдаты лучше. Бог явит нам Свое решение. Если мы проиграем завтра, Англии придет конец. Она задохнется и умрет под французским игом.
— Мы победим, сэр, мы должны победить, — горячо откликнулся Том.
Ричард пристально посмотрел на него, но потом овладел собой и произнес, положив руку на плечо своего верного слуги:
— Мы пойдем и посмотрим на лошадей, ты и я. Затем мы отправимся спать, потому что завтра нам предстоит тяжелый день.
Вскоре они разошлись, и король отправился в свой шатер. Том не мог уснуть и бродил по лагерю. Он желал скорого начала битвы и делился своим настроением с теми, кто не спал. Он вдохновлял других своим стремлением задать жару противнику. Но в душе Том хранил боль своего хозяина, которая прожгла его, как клеймо. О чем он там раздумывал, когда стоял на холме? Не о битве. Может быть, он вспоминал Анну и своего сына, иначе что еще могло вызвать такое отчаяние, такое чувство безысходности?
Перед наступлением рассвета в лагере началось движение. Начальники будили солдат, а повара готовили завтрак. Конюхи кормили лошадей и вычищали их. Король был у себя, его лицо хранило следы усталости и хронического недосыпания. Пажи одели его в золоченые латы. Он появился, когда армия уже собралась и построилась. Том шел за ним, держа в руках королевский шлем. Вокруг него стояли также другие оруженосцы и личная стража — у всех на доспехах была эмблема белого вепря. На костюмах королевских глашатаев были изображены леопарды как символ Англии и лилии, символизировавшие Францию. Конюх вел под уздцы королевского скакуна, который выгибал шею и приплясывал от возбуждения. Лошадь была украшена по-королевски, чтобы быть достойной своего седока. Из шатра вышел не изнеженный король, а мужественный военачальник, не знающий страха, не полагающийся на слепую удачу. Он быстро обвел взглядом своих людей, затем посмотрел на небо, чтобы понять, велика ли вероятность дождя. Том вспомнил, что бабушка часто говорила ему о том, как похож Ричард на отца — величайшего полководца своего времени. Перед Томом в тот день предстал Ричард Йорк — он оседлал скакуна и водрузил на голову шлем, увенчанный тонкой золотой короной.
Армия тихо разошлась по своим позициям, причем в битве должны были принимать участие и восемьдесят человек из личной охраны короля. Они передвинулись к западу, заняв место у гребня холма, а люди Норфолка рассеялись по склону. Нортумберленд оставался в Чейни, чтобы отразить возможную атаку Стэнли. Войска Тидра и французов были разбиты на три части, которые заняли позиции на равнине. Армии противников по численности почти были равны. Если бы Нортумберленд не привел своих людей, а Стэнли имел возможность выступить на стороне валлийца, то армия Ричарда в два раза уступала бы мятежникам по численности солдат.
Тидр первым ринулся в атаку. Он использовал малую артиллерию, чтобы двинуться на подножие холма. Норфолк, украшенный эмблемой серебристого льва, ответил градом стрел, и потери понесли обе стороны. Люди Оксфорда были вынуждены отступить под натиском армии Ричарда. Зазвучали трубы, противники снова бросились навстречу друг другу. Под звон клинков обе линии сомкнулись в рукопашной схватке. Стоя на холме, Ричард мог наблюдать за ходом сражения. Он отправлял подкрепление, как только видел, что английские воины терпят поражение и линия их обороны ослабевает. В центре был Джек Норфолк, который дрался как лев, а рядом с отцом стоял его сын. Далее видны были сражающиеся лорд Феррерз и лорд Зуке, кузен невесты Тома. Они без устали раздавали удары направо и налево, защищая фланги. Вновь прозвучала труба в лагере Тидра. Противник перестроился. После короткого затишья битва разгорелась с новой силой.
К вершине холма промчался вестник, сообщивший Ричарду о том, что самозванец обнаружен: он был верхом, в окружении пятисот людей, которые, похоже, до последнего оставались в резерве. В этот самый момент пришла печальная весть — лорд Норфолк и лорд Феррерз пали в битве. Времени для раздумий не оставалось. Король бросил подкрепление на передовую, а вестника немедленно отправили к Нортумберленду с приказом примкнуть к сражающимся. Вскоре пришел и ответ: «Гордый Нортумберленд хочет остаться на месте, чтобы отразить возможную атаку Стэнли».
Гэтсби, один из королевских секретарей, подошел к Ричарду.
— Сэр, нам следует отступить, пока битва еще не проиграна, — произнес он. — Завтра мы можем собрать больше воинов и атаковать противника.
— Нет, — ответил Ричард, — дело должно быть решено здесь и сегодня.
— Люди Стэнли могут нанести нам удар в любой момент… — продолжал секретарь.
Но король лишь оборвал его нетерпеливым взмахом руки.
— Мой шлем, — подозвал он Тома. — Мы отправляемся за Генри Тидром.
Послышался радостный боевой клич. За королем были готовы отправиться его самые верные люди, служившие ему не за страх, а за совесть. Том оглянулся и увидел Френсиса Ловелла, на доспехах которого был его свой личный символ — бегущая гончая, Джона Кенделла, королевского секретаря, Рэдклиффа, Эштона, Стаффорда, сэра Роберта Брекенбери — констебля Тауэра, примчавшегося из Лондона со своими воинами. Вокруг Ричарда собрались и все его пажи, и другие оруженосцы, некоторые из них еще не вышли из мальчишеского возраста. В общей сложности их было восемьдесят против пятисот людей Тидра. Но их было достаточно, так как убей они валлийца, и армия мятежников распалась бы сама собой. Смерть предводителя означала бы разгром врага и его бегство. Стэнли немедленно перешел бы на нужную сторону. Их жизнь теперь целиком зависела от их победы.
Издав воинственный клич, Ричард пустил лошадь вскачь вниз по холму, и его люди ринулись за ним, вторя ему победно и грозно. Они принадлежали ему душой и телом. Том пришпоривал коня, а его взгляд неотступно следовал за фигурой, увенчанной золотой короной. Из-под конских копыт летели комья земли. На поле боя развевались знамена Англии с изображением креста святого Георгия и белого вепря — символа Глостера. Все войско бросилось вскачь по равнине. Вдруг они оказались под самым носом у облаченных в красные туники воинов Стэнли, которые тоже направлялись к валлийцу, стоявшему под флагом с изображением красного дракона.