я смотрела на садящееся солнце, словно завороженная, совершенно не обращая внимания на слезящиеся глаза. Невольно подумалось о том, что мама непременно бы смогла запечатлеть этот момент на холсте, мне же оставалось только сохранить закат в памяти. О том, что, по идее, мы пришли за водой, даже и вспоминать не хотелось.
Обернувшись, я увидела, что Ричард уселся под плакучей ивой, беспечно бросив котелок на землю. Я бы и не заметила парня, если бы не его сапоги, видневшиеся из-под склоненных ветвей. Он совершал сейчас страшное преступление — не видел этого прекрасного заката. Быстрым шагом подойдя к дереву, я поднырнула под ветви и, взяв Дика за руку, мягко потянула на себя, заставляя встать. Напустив на себя нарочито недовольный вид, он подчинился, и солнце заставило его сощурить глаза. Я подвела его к краю берега и аккуратно развернула лицом к озеру.
— Смотри, как красиво, а ты хотел просидеть все под деревом, — шутливо отчитала я своего спутника.
Я продолжала наблюдать за ним, невольно осознавая, что мне нравится это делать, нравится смотреть, как происходят метаморфозы с лицом Ричарда. Он смешно сморщился от солнца, но черты все-таки немного смягчились. И все равно Дик пытался поспорить со мной хоть о чем-нибудь:
— Это закат, который бывает каждый день, сколько мы их уже видели? — произнес Ричард в свойственной только ему манере и повернул голову, смотря на меня.
— Нет, — еле-еле качнула я головой, — этот закат больше не повторится.
Повернув голову налево, я продолжила рассматривать небо. Скрылось уже больше половины солнечного диска, глаза снова начали слезиться, и я непроизвольно сморщилась. Наверное, у меня сейчас было на редкость глупое выражение лица, но абсолютно не хотелось что-то с этим делать. Только не сейчас. Боковым зрением я ощущала, что Дик непрерывно смотрит на меня, и от этого улыбка помимо воли начала наползать на лицо. Казалось, стоит пошевелиться, и вся магия этого места пропадет, но взгляд стал слишком пристальным, так что я не выдержала и повернулась к Ричарду.
Он стоял буквально в одном шаге от меня, ветер еще больше взъерошил его торчащие в разные стороны волосы. Из-за этого Дик сразу стал похож на совсем еще юного мальчишку. Солнце продолжало слепить глаза, и я, не выдержав, слегка прикрыла веки, попутно пытаясь справиться с непослушными прядями волос. Очередной порыв ветра затих. Я снова посмотрела на Дика и увидела, как он сделал шаг навстречу. А спустя какое-то мгновение ощутила, как мягкие губы соприкоснулись с моими.
Голова тут же начала кружиться, словно я выпила крепкого вина. Помимо воли я подалась чуть вперед, цепляясь пальцами за рубашку Дика, чтобы не упасть. Его руки скользнули вниз по моей спине и остановились на талии, еще крепче прижимая к себе. Казалось, что ноги оторвались от земли. По телу разлилась приятная истома, а сердце и вовсе было готово выпрыгнуть из груди. Я чувствовала себя тряпичной куклой в надежных руках, но, о ужас, эти ощущения мне безумно нравились. Этот момент как будто длился целую вечность, но прекратилось все так же резко, как и началось.
Открыв глаза, я с изумлением обнаружила, что небо и земля по-прежнему на своих местах, хотя по моим ощущениям они давно перевернулись. Мы бестолково смотрели друг на друга, а на лице Дика и вовсе застыла блаженная улыбка, но через некоторое время оно начало приобретать выражение легкого ужаса. Я и сама уже оказалась в подобном состоянии. Медленно, но верно пришло осознание того, что произошло.
Краска смущения залила лицо, я опустила голову вниз и уткнулась взглядом в рубашку Дика, которую все еще продолжала сжимать. Расцепив пальцы, принялась разглаживать складочки, пытаясь хоть как-то справиться с нервозностью. В висках пульсировала прилившая кровь, а молчание только добавляло неловкости в сложившуюся ситуацию. Не знаю, какие мысли сейчас роились в голове у Ричарда, но я была близка к самой настоящей панике. Если раньше за мной не замечали особой склонности к обморокам, то теперь я находилась на грани потери сознания.
— Я, это, пойду, — пробормотала я, все еще смотря прямо перед собой.
— Угу, — издал сдавленный звук парень. Кажется, он тоже пребывал в похожем состоянии. Я безуспешно дернулась вправо, но по-прежнему находилась к плену рук.
— Дик, — пискнула я, зажмуриваясь на мгновение.
— Да? — хрипло спросил он.
— Ты всё ещё держишь меня.
— О, прости. — Руки разжались, а я оказалась на свободе.
Бочком, не поднимая взгляда, я переместилась в сторону и принялась отчаянно продираться сквозь кусты по направлению к лагерю. По-хорошему, надо бы умыться, но берег оккупировал Дик. Ноги все еще ужасно тряслись, но если бы я остановилась, то просто упала бы на землю. Надо же было так влипнуть! Прайд, ты дура. Круглая дура! Угораздило же влюбиться в кровника. После произошедшей сцены глупо отрицать, что у меня к нему имелись какие-то чувства. Но я же всеми силами старалась подавить в себе эту слабость, а что в результате вышло? Вспомнив, что, собственно, вышло, я чуть не завыла в голос. Как-то незаметно выбралась на поляну, где расположился наш лагерь, и пересекла ее, намереваясь побродить среди деревьев, пока окончательно не успокоюсь.
— Ты куда? — удивленно спросил меня Эван.
Подальше от твоего братца!
— Да там травка одна, ее на закате рвать надо, — сказала я первую пришедшую на ум фразу.
— А, — протянул он. Но все равно продолжил допытываться: — А вода где?
— В озере. В смысле, Дик принесет, — оборачиваясь, проговорила я, а затем попыталась продолжить свой путь, но тут же наткнулась на Лекса.
— Ты куда это?
Они сговорились, что ли? Вместо ответа кивнула куда-то за спину мага, и он послушно меня пропустил. Судя по всему, уже успокоился. Везет ему!
— У тебя температуры случайно нет? А то красная какая-то, — не унимался наш колдун.
— На солнце, наверное, обгорела.
— А Дик-то где?
Я пожала плечами и поспешила удалиться в очередные кусты, но сразу же влетела в короля Филиппа. Он, хвала Всевышнему, сразу же отодвинулся, давая дорогу, но все равно спросил, куда же я дела Форса. Но вопрос остался без ответа, потому что я практически убегала от места стоянки. Заладили: «Где Дик? Где Дик?». Вот этого точно не хотелось знать в ближайшее время. Раздраженно пнув подвернувшийся по пути сучок, я продолжила петлять, пока не нашла поваленное дерево и не усадила на него свои бренные останки. Нервы были взвинчены просто до предела, а руки так и тянулись придушить кого-нибудь — то ли себя, то ли Форса, с этим