Наверху их не должно быть слишком много. Следили сегодня с середины дня — получалась ровно дюжина. Пятеро своих, из заведения, семеро — при дорогих гостях; хозяева и гости в подвале, и им, если Кит все рассчитал правильно, сейчас не до того, что происходит снаружи. Да и стены с дверями у подвала очень крепкие, а наружу даже маленького окошка не ведет. Это очень удобно… и для их дел, и для дел разгневанных горожан под предводительством пронырливого студента.
Который уже нырнул — и уже внутри. Чердак, потолки низкие. Себе — самое вкусное. Первую стычку. Остальное сделают те, кто войдет снизу, а ему уж придется заниматься бумагами. Хорошо бы провернуть все потише. Тогда останется время спокойно распотрошить тех, в подвале.
Шум может начаться и в соседнем доме, принадлежащем тому же заведению. Там, конечно, сейчас все должны спать, а особых любителей подраться за хозяев — поильцев и кормильцев… и убивцев, зло ухмыляется Кит, — не найдется, наверное. С другой стороны, можно и не выходя из здания устроить такой переполох, что вся улица на уши встанет. Одна визжащая в окно стряпуха — уже шум, а две? А обслуги в «Соколенке» десятка полтора, это не считая собственно детей: и поломойки, и кухонные, и прачка… как в любом веселом доме, чуть ли не больше, чем тех, кто развлекает клиентов. Если все это завопит разом, иерихонские трубы лопнут от зависти. А что ж им не вопить, если заведение, где они служат, можно сказать, длань кормящую, какие-то негодяи укусить норовят?..
Но пока там ни гу-гу. И, может быть, обойдется.
Дверь в коридор. Открывается бесшумно, за петлями здесь следят. А вот и охрана. Не торопились. Кит делает шаг вперед и в сторону. Самый первый, самый замечательный момент. Когда противник еще считает, что жив. Еще уверен в себе. Еще думает, что силен, многочислен и справится с любой опасностью. И не знает, что сейчас с ним сойдутся на длину ножа. А потом его не станет.
Двое на двоих — это не дело, это разминка, с которой начинается хорошая настоящая драка.
Один хоть как-то похож на соперника, и его Кит берет себе — не местный, пришел вместе с одним господином, приехавшим аж из Лютеции. Достаточно серьезный человек… был. Он еще не знает, что он уже — был, а не есть. Двигается — легко, хорошо, изящно даже. Делает несколько выпадов, в руке широкий нож, отличное оружие для тесных коридоров, вторая обмотана плащом. Не совершает глупых ошибок… совершает умные. Принимает Кита за профессионального грабителя, как раз такого, который и пролезет в чердачное окошко. Те не любят драк, сражаются, только будучи загнаны в угол, предпочитают отступить и вовремя сбежать… вот высокий человек в темном почти военном платье и нападает, резко и решительно. И просчитывается, потому что Кит движется не от удара, как делал бы грабитель-самоучка. На удар, уклоняется, обходит, оказывается рядом, почти в обнимку. Мешает только рукоять ножа, глубоко ушедшего под грудину… а другим ножом можно ударить в спину второго, местного. Напарник, конечно, обидится — но ничего не скажет. Не за то ему платят. Он на службе. Кит, в общем, тоже. Но… но будем считать, что это — доплата сверху. Тем более, что страшно вспомнить, сколько лет назад, когда Киту предложили выбрать профессию, ему обещали в том числе и это… конечно, сильно приврали.
Оба тела еще нужно опустить на пол. Тихо. Чердачных комнат три. Две пусты, через третью они зашли. Лестница. На ней человек, один. Сейчас поднимется. Кит слегка двигает подбородком в сторону напарника. Тот кивает. Одного можно не убивать. Одного можно взять. И положить — вдруг потребуется живой человек, никогда же не знаешь.
Что есть — то и берем, хотя этот не кажется слишком разумным: дельный охранник не бросился бы в атаку, увидев, что на полу лежит чье-то тело. Одно, поскольку второе успели убрать в комнату. Не прыгнул бы вперед толковый человек, не поглядев по сторонам от двери, не позволил бы орлеанцу оказаться у себя за спиной — и уж тем более сумел бы уйти от удара по шее. Впрочем, ушел бы недалеко — налетел бы на удар Кита, похитрее. Но что вышло — то вышло, дареному противнику в зубы будем смотреть потом, если понадобится; а пока он временно покинул сцену, можно хорошо связать ему руки и ноги, а заодно и заткнуть рот. Так, чтобы попытка освободить ноги обеспечивала неприятные ощущения в руках, а желание пошевелить руками — множество острых ощущений во рту. Пара лишних минут, но торопиться некуда, а результат того стоит. Это не местный вышибала, это личный телохранитель еще одного заезжего господина. Неплохая добыча.
Внизу треск. Что-то у них там происходит. Двери внизу не выбивали, открыли. Не такие уж хитрые там замки. Так что если хрустит, значит драка. Кит встает на кровать и распахивает окно — в соседнем доме по-прежнему темно и тихо. А вот у входа в «Соколенок» стоит человек, которого раньше там не было. Свой человек.
— Пошли, — говорит Кит.
Нужно ведь не просто заведение разнести — а еще при этом не оцарапаться.
Шум, стук… скрежет зубовный, наверное, тоже: редко кто орет в голос, даже получив серьезную рану, не те люди, иначе приучены, — не пойми что пока внизу, и это даже хорошо, потому что от всех, кто в здании осталось не больше половины, никак иначе, а люди Кита… кажется, счет совсем иной. Наверху сработали хорошо, внизу, думается, не хуже.
Сейчас всех уложим — и займемся обыском. Здесь — и у соседей. Тут все примерно известно, а вот у соседей может выйти и задержка, и гвалт. Так что этих — последними. Потому что потом их все равно придется на улицу выставить — для верности. Вдруг огонь перекинется?
— Шарло! — это его имя на сегодняшнюю ночь… — Они к левому входу!
Ну вот, только порадовался…
Слышно, что чужие, слышно, что много. От семи до десятка, и если приходится прислушиваться, настораживаться, чувствуя по-кошачьи, и усами, и хвостом — не бездельники. И не такие балбесы, как половина здешних. Кто, откуда, зачем?.. С черного хода, не того, что ведет ко второму дому… и там-то как раз не шумели.
Придется смотреть. Придется выяснять по ходу дела — очень хорошо, нарочно не придумаешь, потому что набранный разбег нужно куда-то деть…
Очень хорошо, да. Как говорит Никки «Пошел на льва с копьем, а их там прайд»… что интересно, выражение лица у него при этом мечтательное. Дельные люди строили эти лестницы — захочешь, не слетишь. На втором этаже все в порядке. Бой идет на первом. Не драка. Бой.
— За мной! — Это и напарнику, и двоим своим, тоже бросившимся на шум.
А сколько в том прайде — сейчас выясним.
Больше пяти, точнее пока не видно, потому что дверь, ведущая из большого зала к черному ходу, не так уж и широка, двоим пройти, а за дверью — темнота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});