Сережа сбегал за Колей и Степаном. И еще целый час Трофим Денисович наставлял их и под конец предупредил, чтобы они на большой риск не шли, действовали осторожно. Двух-трех коробок ракет достаточно. Трудно будет — не надо рисковать, достанем другим путем.
2
Ветер дул с юга. Море шумело, волны с грохотом обрушивались на берег, пена и брызги долетали до каменных оград. В этот ветреный, зато солнечный октябрьский день всех участников сегодняшнего праздника отпустили домой после первого урока. Шли веселой гурьбой через виноградники: виноград уже убран по всей долине, но в садах еще рдеют на деревьях поздние сорта яблок и желтеет айва.
Бал в честь генерала Слащева и по случаю тысячеверстного победоносного марша добровольческой армии на Москву и взятия ею города Орла обещал быть действительно грандиозным. Сначала будут произноситься речи, потом — салют из пушек, а после «живых картин», исполненных учениками гимназии, — концерт с участием известных артистов, танцы, два духовых оркестра, ужин под открытым небом. А после каждого тоста в небо взовьются разноцветные ракеты из десяти ракетниц. Здо рово!
Программу этого пышного празднества составил вместе с графиней Макс. Он же сочинил сценарий «живых картин» и был их режиссером. Уже состоялись три репетиции, после которых хлопцы яростно отплевывались. Коля каждый раз говорил: «Не могу участвовать в этой гадости, сбегу!» Но Сергей и Юра напоминали: «А ракеты дядя достанет?» И Коля сдавался.
Приятели очень просили Лизу, чтобы она поговорила с графиней и им разрешили помогать артиллеристам при пушечном салюте и ракетном фейерверке. Ведь Лиза сама очень хочет пальнуть из пушки и из ракетницы.
Не сразу, но согласие было получено при условии, чтобы «дети» повиновались старшим и соблюдали осторожность. «Дети… — ворчал Степа. — Милые дети…»
К балу и приему гостей готовилась вторая графская дача, «парадная», на берегу моря.
Угощение предполагалось на славу. Привезли несколько возов чубука — сухих прошлогодних виноградных лоз, жар которых считался непревзойденным для шашлыков, жаровни и древесный уголь для изготовления чебуреков. Были привезены сервизы из великокняжеских имений, шампанское и вина из Нового Света. Под наблюдением Сайдами, деда Османа, были зарезаны, освежеваны и замочены в уксусе молодые жирные барашки.
Юра с ребятами и Лизой тоже готовили дачу к приему. Они помогали четырем солдатам вычищать стволы старинных пушек от птичьих гнезд, камней и прочего сора.
Две огромные чугунные пушки стояли на каменных лафетах у ворот, выходивших на дорогу, опоясывавшую Ферейновскую горку. Их не трогали. Чистили, шесть маленьких медных пушек, стоявших вдоль ступеней парадного входа. Они были закреплены цементом в гнездах широких каменных перил, тремя коленами опоясывавших мраморные ступени. Это были пушки времен Крымской войны 1854 года.
Не сорвет ли пушки из их гнезд при салюте? Выдержит ли цемент? Юра и Коля настаивали, чтобы артиллеристы пальнули хотя бы из одной для пробы. Хлопцы по очереди дули в запальную дырку, чтобы доказать годность пушек для стрельбы. Из этих пушек надо стрелять так же, как из шомпольных ружей, только вместо пистона подносят зажженный фитиль.
Но больше всего ребята интересовались ракетными салютами: какие ракеты бывают, кто и как их будет пускать, откуда? Ведь им разрешили помогать артиллеристам.
Солдаты объяснили, что на здешнем оружейном складе есть ракеты четырех цветов: красные, синие, белые и оранжевые. Бывают еще и осветительные, чтобы на войне осветить ночью местность: не подбираются ли к позиции вражеские разведчики, не собирается ли проскользнуть шпион. Чуть услышишь подозрительный шум, пустишь такую ракету, и вся местность перед тобой, как днем, как на ладошке видна. А пускают ракеты из пистолетов-ракетниц.
Пожилой усатый солдат вынул из кармана шинели большой пистолет с широким дулом. «Очень похож на старинную запорожскую пистоль из музея Дмитро Ивановича», — подумал Юра.
— Десять солдат с ракетницами сегодня нарядили сюда, — сообщил артиллерист.
— Зачем десять? — возразил Коля. — Ведь здесь нас четверо да еще Лиза… Нам разрешили пускать фейерверки!
— Это как унтер скажет, — дипломатично ответил солдат.
Юра почти забыл о поручении Трофима Денисовича. Он увлеченно возился возле пушек, торопил солдат:
— Давайте пальнем разок для пробы хоть из одной пушечки. И заряды для холостых выстрелов приготовлять пора.
— Надо бы съездить за порохом и ракетами, — сказал солдат. — Коня нам не дали: не генералы, говорят, пешечком пробегитесь. А пешком туда-обратно не очень охота… Вот коня бы вы, господа хорошие, раздобыли нам…
Парламентером опять отправили Лизу.
Через несколько минут была запряжена линейка. Старший солдат, Коля, Степа и Юра, сразу захвативший вожжи в свои руки, поехали в комендатуру.
Офицер уже знал, что нужен порох для салюта и ракеты, и лишь спросил у солдата:
— Сколько надо?
— А в какой упаковке порох? — поинтересовался солдат.
— Не знаю. Эй, вахмистр, проводи к; фельдфебелю. Пусть возьмут, сколько им надо.
Мальчики многозначительно переглянулись. У них на этот счет уже был подготовлен свой план. Ракеты для Трофима Денисовича — первым делом! Но они решили и для себя поживиться черным порохом для охоты.
Порох стоял в жестяных банках — девять банок. А ракеты — в картонных коробках, по десять штук в каждой. На коробки были наклеены цветные ярлыки.
— Трех банок пороха да по коробке ракет каждого цвета хватит, — сказал солдат.
— На все залпы? — спросил Юра. — На все фейерверки?
— На какие все? На один.
— Залп и ракетный салют в честь генерала Слащева! Залп и салют по случаю взятия Орла! Залп и салют за взятие Царицына! — И Юра загнул сначала один, потом второй и третий пальцы.
— По случаю взятия Киева! — напомнил Степа.
— За победу Юденича под Петроградом и Колчака в Сибири, — добавил Коля.
— Ну, это ты, хлопец, хватил лишнего, — усмехнулся солдат. — Адмирал драпает уже четвертый месяц…
— Ладно, и без Колчака получается пять, — сказал Юра и показал ладонь с растопыренными пальцами.
— Вы что, господа хорошие?! Да столько выстрелов пушчонки эти не выдержат, разнесет их на черепки…
— Ну, пусть не из пушек, пусть за все остальное будут ракетные салюты, — предложил Коля.
— За какое остальное? — удивился солдат.
— Тост за победу генерала Миллера, наступающего с англичанами от Архангельска и Мурманска! — сказал Степа.