— Ага, теперь мне все понятно. Выпьем за мировой товарообмен! — сказала графиня, выпила целый стакан и ушла.
— Если будет мировая революция, можно будет поехать в Индию? — спросил Юра.
— В Индию? Конечно! Будешь помогать делать революцию, бороться с мировым империализмом, — ответил Семен.
— А когда можно поехать? — деловито поинтересовался Юра.
— Не морочь хлопцу голову! — сказала Ганна. — А то он от тебя не отстанет и завтра в Индию соберется.
Ганна сидела за столом розовая, красивая, нарядная. Но Юра считал, что больше всего ей идет матросский бушлат и красный платочек. Он даже спросил тихонько:
— Почему ты не надела бушлат? — но она только отмахнулась.
Юсуф беседовал с Петром Зиновьевичем.
— Теперь простому мусульманину жить можно! А раньше эти бандиты курултаевцы, эскадронцы жить не давали. Пугали аллахом и гнали служить то русскому генералу, то турецкому… Совсем беда! Разбойников из татар делали. Приказывали резать другие нации, резать соседа. Муллы и сейдаметовцы совсем задурили татарские головы. А теперь совсем по-другому стало. В Крым приехал большевик-татарин, и простой мусульманин очень слушает его, любит его.
— А в Африке тоже будут советские республики? — интересовался Юра.
— Обязательно будут! — гремел Семен. — Мировая революция освободит от рабства все народы!
— Поеду воевать за революцию в Африку! — заявил Юра. Видимо, полстакана вина чуть вскружили ему голову.
Сидевшая рядом Надежда Васильевна засмеялась:
— Вот что, Юра! Пока ты еще не уехал в Африку — займемся нужными делами. Издан декрет о том, чтобы ценнейшие библиотеки во дворцах князя Юсупова, миллионера Мальцева, Канкрина и другие были взяты под охрану. Они должны стать достоянием народа. Но прежде их надо привести в порядок, сделать опись книг. Надеюсь, что ты и твои друзья помогут мне в этом. У графа Берниста огромная библиотека, ею надо заняться. Потом надо составить список тех семей в Судаке, в которых отцы убиты на войне и дети сильно голодают. Голодающим детям будут выдавать бесплатный паек. Много дел, Юра… — И, обратившись к Петру Зиновьевичу, она сказала: — На днях я беседовала с известным писателем Вересаевым. Он теперь в Феодосии. Комиссар просвещения. Просто удивляешься, сколько начато замечательных дел на культурном фронте. А всего только два месяца прошло, как утвердилась в Крыму советская власть… Ну, я пошла. Так приходите на собрание интеллигенции, Петр Зиновьевич! Столько дел впереди, столько больших дел!
Утром Семен с товарищами и Ганна уезжали в Феодосию. Собирая свои вещи в сундучок, Ганна плакала. Юлия Платоновна хлопотала вокруг нее, совала то одну, то другую вещь и тоже плакала.
Мужчины сидели на веранде и говорили о всякой всячине, стараясь не замечать плачущих женщин. Семен рассказывал, как он в апреле, когда советские войска подходили к Севастополю, проник в город.
— Как раз там проходила огромная — несколько тысяч человек! — демонстрация рабочих, требующих, чтобы «союзники» убрались из города. Смотрим — на мачтах французских линкоров «Жан Барт» и «Франс» взвились красные флаги. Народ с набережной кричит: «Ура!» — а с французских кораблей отвечают: «Вив ля революсьон!» А потом на берег сошли с пением «Интернационала» несколько сот французских революционных матросов и присоединились к нашей демонстрации. Вот тут многие прослезились, и я, грешным делом. Вот что значит на деле «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Наконец Ганна кончила свои сборы, уезжающие уселись в бричку, застоявшиеся кони рванули вперед. Юра выбежал за ворота и долго смотрел на медленно оседавшую на дороге пыль.
Пролетевшие вслед за этим две недели почти не остались в памяти Юры.
Началось изъятие излишков у буржуазии. Юра с хлопцами под командой Надежды Васильевны составляли список книг графской библиотеки. Их было много — около десяти тысяч! Лиза помогала.
Дни стояли жаркие. Хлеб выдавали по карточкам, мало и не каждый день. Юра ловил с мальчиками рыбу — «не для удовольствия, а для продовольствия».
В тот день в конце июня они ушли с рыбалки днем. Все было спокойно. А вечером прибежал Сережа, принес в мешке три буханки хлеба, несколько банок консервов и записку от Семена.
«Пишу от себя и от Ганны. Пока прощайте! Писать некогда. Друзья кричат — скорее, а то белые накроют. До свиданья. С революционным приветом. Семен, Ганна.
Пусть контрреволюция не радуется. Мы вернемся под победными знаменами революции! Только семьдесят пять дней стояла сейчас власть Советов в Крыму, но народ увидел, чего она хочет, к чему стремится. И советская власть вернется в Крым, чтобы стоять крепко навеки! Семен».
Сначала Судак опустел, так как кое-кто переехал к родственникам и знакомым подальше. А в следующие дни сюда опять понаехало немало народа из других городов.
В Судак снова вошли деникинцы.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
СХВАТКА
Глава I. СНОВА «ЕДИНАЯ НЕДЕЛИМАЯ»
1
Красная Армия оставила Крым, ушла на север. Правительство Крымской Советской Республики, советские учреждения, многие семьи красноармейцев и командиров эвакуировались. Снова через Судак проходят и проезжают печенеги. Только теперь они еще злее и нахальнее, чем прежде. Снова на щите объявлений появились грозные приказы, подписанные генералом Деникиным, генералом Слащевым. И в каждом приказе обязательно повторяются слова «единая неделимая Россия» и «расстрел». Трехцветные царские флаги торчат на доме бывшей управы, на пристани. В гостинице день и ночь идут офицерские попойки, из окон несутся пьяные крики и песни, а иногда и стреляют: мимо опасно ходить. В комендатуру ведут окровавленных, избитых арестованных…
Слухи, один другого страшнее, приходят из Керчи, Феодосии, Ялты.
Мальчики, ошеломленные, подавленные неожиданной переменой, слонялись по городку, по пляжу. Быстро, как одна неделя, промелькнули два с половиной месяца советской власти. А в Судаке она просуществовала и того меньше. Так и не успели они довести до конца перепись книг для пополнения городской библиотеки, хотя им стали помогать и Рая, и Володя Даулинг, и даже Франц Гут. К осени библиотеку должны были перевести в большую дачу, оставленную каким-то бывшим петроградским министром. Осенью же думали открыть клуб молодежи с разными кружками… Прошло только пять дней, как Сережа уехал в Симферополь, чтобы познакомиться там с ребятами из Союза молодежи, посмотреть, чем они заняты. Он еще не вернулся. Что с ним? Говорят, что в Симферополе деникинцы устроили резню, расправу…