Карен Сингер была очень милой леди. Все так говорили. Репортер в этом не сомневался ни секунды.
- Насколько мне известно, у вас неприятности с вашей старой подругой Лейк Истмэн?
Карен недовольно фыркнула.
- Лейк сейчас переживает трудные времена в связи с гибелью Гарри Таунсенда. Надеюсь, для вас не секрет, что между ними были довольно близкие отношения?
- Какие бы их ни связывали отношения, все же это не предлог для того, чтобы причинять вам столько беспокойства, Карен. Я имею в виду ее поведение. Она практически вас преследует. Наверное, иногда вы испытываете сильное желание ее задушить?
Карен посмотрела на свои сложенные руки.
- Я не обсуждаю своих друзей у них за спиной.
У входа в ресторан почувствовалось оживление.
Репортер вытянул шею.
- Кажется, Карен, вам этого не придется делать. Пришла Лейк.
- Моя подруга сидит вон там, - величественно сказала Лейк, отмахиваясь от трех официантов, пытавшихся услужливо убедить ее сесть за другой столик. - Нет, мы должны пообедать вместе с моей дорогой, дорогой подружкой, - Лейк чуть не перевернула вверх ногами меню, совершив, спотыкаясь, стремительный рывок вперед. Она с трудом приземлилась за столиком Карен.
- Ну вот и мы! - запела она.
- Не нужно, Лейк! - сказала Карен сквозь зубы. - Прошу тебя, не нужно так себя вести. Только не здесь.
Репортер перевернул страничку в своем блокноте. События приобретали интересный оборот.
- Я тебя знаю, - ткнула она его пальцем в грудь. - Ты работаешь в одном журнале.
- Да, конечно. Вы правы.
Лейк наклонилась к нему.
- Хочешь взять у меня интервью?
- Я уверен, что мы сумеем что-нибудь сообразить в ближайшем будущем…
- Ну, а если сейчас? Могу рассказать тебе кое-что весьма интересное.
- Лейк, ты плохо себя чувствуешь. Мы должны пойти домой, - Карен перехватила взгляд официанта. - Принесите ей кофе, прошу вас.
- Пожалуйста, прошу вас, - сердито передразнила ее Лейк. - Скажите, какие мы вежливые! Какие мы хорошие! Она просто душка, не правда ли, мистер репортер? Готова побиться об заклад, что тебе до смерти хочется узнать, что она скрывает под своей очаровательной шкурой, под всеми этими ложными манерами?
К столику подошел официант с чашкой кофе.
- Уберите это! - отрезала Лейк. - Я не хочу кофе, - она чуть не выбила чашку из его рук. - Не хочешь ли знать, почему распадаются пары всеобщих любимцев?
Карен встала с места.
- Ты можешь продолжать в том же духе, если тебе угодно. Но я не намерена торчать здесь и наблюдать за твоими кривляньями.
- Ну-ка сядь! - Лейк, схватив ее за запястья, больно вывернула ей руки. - Уйдешь, когда я разрешу, - она с выражением триумфа на лице взирала на репортера. - Он спал со мной, - объявила она. - Ее святоша-муж. И это продолжалось долгие годы. И ты только одна не знала об этом, - она рассмеялась в опасном возбуждении, озорно подмигивая репортеру.
Тот посмотрел на Карен.
- Не хотите ли вы это опровергнуть или подтвердить?
Стремительно вскочив, Карен одним ударом отправила Лейк на пол. Своими маленькими красивыми руками она схватила ее за шею и сильно сдавила ей горло.
Двое официантов с трудом оторвали ее от жертвы.
Пошатываясь, Лейк поднялась на ноги. Она хрипло смеялась.
- Даже не пытайся убежать от меня. Не стану же я носиться за тобой всю жизнь?
Карен всю трясло от гнева.
- Лейк, оставь меня в покое, - зашипела она. Глаза у нее горели. - Или клянусь, Лейк, в противном случае, я тебя убью, - она подошла к столу, чтобы забрать сумочку.
Репортер бросил на нее испытующий взгляд.
- Давайте проверим, все ли правильно я записал: 'Оставь меня в покое или, в противном случае, я тебя убью". Все верно?
Он улыбнулся.
- Мне не хотелось бы неверно цитировать ваши слова.
Около десяти вечера Карен предпринимала все, чтобы успокоиться и немного расслабиться. К ней в гости пришла Джекки, и они немного поиграли в карты.
- Ну как себя чувствует Розанна?
Джекки пожала плечами.
- Думаю, что ее состояние соответствует нашим ожиданиям. Пока за ней присматривает моя мать. Боюсь, как бы она ее не раскормила.
- Ты едешь домой на Рождество?
- Угу, - кивнула Джекки. - Завтра вечером. Мне, конечно, не хочется оставлять тебя одну, тем более после того, что произошло сегодня.
Карен в удивлении посмотрела на нее.
- Неужели уже обо всем известно? Что я там наговорила? Репортер находился в двух шагах от нас.
- Может, тебе лучше на некоторое время отсюда уехать?
- Покуда люди не забудут, как она унижала меня на глазах у всех? На это уйдет немало времени. Кроме того, я не намерена позволить ей меня прогнать отсюда.
- Может, все-таки стоит уехать? - настаивала на своем Джекки. - Возьми отпуск, отдохни, пока все здесь не уляжется.
- Нет, - упрямо отрезала Карен. - К тому же я не знаю, куда ехать. У меня нет надежного места.
Раздался звонок в дверь.
- Сиди, - сказала Карен. - Я открою.
Она не узнала человека, стоявшего в дверях, но он, кажется, знал ее.
- Вы - Карен Сингер, - он кивнул сам себе. - Ну наконец я вас отыскал, и, поверьте, это было далеко не просто.
Он казался каким-то грубым, неотесанным человеком.
Инстинктивно Карен сделала шаг назад.
- Кто вы такой?
Он не ответил на ее вопрос.
- Вот, возьмите. - Он протянул ей грязный большой конверт из манильской бумаги. - Это для вас. Не спрашивайте меня, что там внутри. Это не мое дело. Не мое. Ну берите же!
Она осторожно взяла конверт. Он повернулся, намереваясь удалиться.
- Эй, подождите секунду! - крикнула она. - Я даже не знаю, от кого это послание!
Он остановился.
- Это от Дэниэля Фокса. Что-то вроде последней просьбы.
- Что вы имеете в виду?
- Видите ли, Фокси не оказался настолько хитер, как это предполагает его фамилия (лиса. - Прим. пер .). Он умер.
Карен, захлопнув дверь, вскрыла конверт. На пол выпало несколько других, меньших по размеру конвертиков. Джекки подняла один из них.
- Тут написана дата. Что это все значит?
- Понятия не имею.
Карен, вскрыв другой конверт, вытряхнула его содержимое на ладонь. Оттуда выпал золотой медальон в форме сердечка.
В другом конверте лежал студенческий билет. В следующем - паспорт. В пятом - зеленая карточка иммигранта. В шестом она обнаружила пятидолларовую купюру, на которой было нацарапано "С днем рождения, Трейси!" . В седьмом она нашла чек банка "А и П". В восьмом лежала артистическая карточка объединения "Эквити". В верхнем углу был виден кровавый отпечаток большого пальца. Только один из всех конвертов - девятый - был запечатан. В нем лежало заявление Дэниэля Фокса, в котором он клялся, что большой конверт из манильской бумаги был найден в кабинете Карла Истмэна.