- Угу, - он не обращал особого внимания на ее слова, все это он не раз слышал прежде.
- Она убила Гарри Таунсенда, - блондинка закачала головой. - Я не знаю, как она это сделала, но она это сделала. Потому что я любила его. Вы должны что-то предпринять. Нужно начать расследование. Вы намерены это сделать?
- Да, конечно.
- Хорошо, - ее проницательные глаза сузились. - Вы мне позвоните, когда ее задержите. Я хочу при этом присутствовать. Ну… - она облизала сухие губы. - Мне пора.
- Почему бы вам немного не подождать здесь. Я отвезу вас домой, - предложил Смит.
Что- то в ее облике подействовало на него. Он искренне хотел ей помочь.
- Нет, не нужно, - она лениво помахала ему. - Вот возьмите, - она старательно нацарапала номер своего телефона у него в блокноте. - Это мой личный телефон. Соединитесь со мной, когда ее сюда доставят, - у нее была почти застенчивая улыбка. - Разве вы меня не помните?
Он ответил, что не помнит.
- Когда-то я была Силки Шогнесси. Ну, в "Девушке наверху". Скоро выходит на экраны моя картина. Сейчас идет монтаж. Это довольно долго. Называется "Ангел более светлого дня". Это я. Я и есть этот ангел.
Он сказал, что ему очень хотелось бы посмотреть ее фильм.
- Мне тоже. Но, может, она убьет меня до его выхода, - вздохнула она. - Может, на Рождество.
- Мы ее задержим задолго до рождественских праздников, - успокоил он ее. - Даже до Дня благодарения осталась еще целая неделя.
Плечи у нее обвисли.
- Вы ее не поймаете, - вдруг неожиданно она широко зевнула чуть ли ему не в лицо. - Я иду домой спать.
После ее ухода Смит обратился к одному из своих приятелей сыщиков, одному мудрецу по имени Дельгадо. Дельгадо был мастер добывать различную бесполезную информацию.
- Эй, Дельгадо, - позвал его Смит. - Ты помнишь, что два месяца назад умер один актер, Гарри Таунсенд?
Дельгадо кивнул. Он был явно не Оливье.
- Попридержи язык, - упрекнул его Смит. - Ты помнишь, при каких обстоятельствах?
- Самоубийство, не так ли? - он помолчал, мысленно перелистывая страницы газет того времени.
- Да. Это было связано с семейной трагедией, и парень покончил с собой.
Дельгадо только спустя несколько минут понял, почему его приятель затеял этот разговор.
- Что, здесь снова была твоя блондинка?
Смит скорчил гримасу.
- Она вовсе не моя блондинка.
- Знаешь, по-моему, ты слишком ей веришь, - Дельгадо подошел к бачку с кофе. - Она просто наркоманка, Билл.
- Мне просто любопытно. Могу я быть любопытным?
- Конечно, можешь. Любой парень может, - двусмысленно сказал он. Ему нравился Смит, но он считал его на десять процентов говнюком, что было, конечно, много для хорошего полицейского.
Смит вскочил со своего места и в три прыжка подскочил к телефонистке, которая в эту минуту отдыхала.
- Мэри!
Она с улыбкой посмотрела на него.
- Привет, Билл. Ты что, закончил работу?
- Нет, просто я хотел у тебя кое-что спросить.
Мэри сразу заинтересовалась.
- Можешь спрашивать о чем угодно.
- Ты помнишь актера по имени Гарри Таунсенд?
Она была явно разочарована таким вопросом.
- И это все? Все, что ты хотел у меня спросить?
Он кивнул.
- Конечно, помню. Я смотрела "Первое плавание", наверное, раз шесть. Он был в большом порядке. Я даже плакала, когда он покончил с собой. Какая утрата, такой красивый парень!
- Но почему такой парень покончил с собой?
Она рассмеялась.
- Почему ты этим так заинтересовался? Никогда не думала, что ты любишь кино. Мне казалось, что тебе нравится только смотреть телевизор в барах, - она застенчиво покрутила ногой. - А я очень люблю ходить в кино. Там лучше всего назначать свидания.
- Ну и что случилось с этим парнем?
Мэри тяжело вздохнула. Какие толстокожие эти мужики!
- Ну, умерла его жена. Не помню, что там точно произошло. Вероятно, несчастный случай, автомобильная катастрофа. Нет, погоди… - она нахмурилась. - Что-то вроде этого. В любом случае на похоронах произошла дикая сцена, так как там появилась его любовница и затеяла кулачный бой, который закончился нокаутом с последующим выносом тела, - глаза ее загорелись. - Об этом писали во всех журналах. Просто невероятно. Это был лихой парень. Женщины дрались из-за него даже в тот момент, когда заколачивали крышку гроба…
Он не оставил никаких распоряжений, считая, что смерть кроется в далеком туманном будущем, поэтому Джекки пришлось взять на себя организацию похорон, и она пыталась сделать все так, чтобы, по ее мнению, угодить ему. Розанна все еще лежала в больнице. Собралось немного людей, несколько друзей, товарищей по работе. Бывший муж Джекки с двумя их детьми прилетел из Канзаса. Мальчики были тихими, вежливыми, прекрасно вели себя и обращались к отцу со словом "сэр". Карен чувствовала, что между Джекки и ее бывшей семьей не было особой натянутости, лишь чувство сожаления. Но ведь она совсем недавно покинула родной дом.
Как только началась погребальная служба у края могилы, к кладбищу подкатил лимузин и оттуда с трудом вылезла Лейк, рыдая на ходу.
- Я не желаю ее здесь видеть, - чуть слышно сказала Джекки. - Карен, прошу тебя…
- Но нельзя же ее прогнать, - возразила Карен.
- Она причина всего, что произошло, - мрачно сказала Джекки. - Или ты сама попросишь ее уйти, или я обращусь в полицию с просьбой увести ее отсюда.
Неохотно Карен направилась к подруге.
- Извини меня, Лейк, ты не должна здесь быть. Джекки… Видишь ли, она этого не хочет.
- Я имею точно такое право находиться здесь, как и все остальные, - сверкнула она глазами. - Ну-ка, прочь с дороги!
- Прости меня, Лейк. Но тебе все же придется уйти.
Лейк попыталась проскользнуть мимо нее.
- Нет, - Карен быстро ее перехватила. Лейк попыталась освободиться из ее объятий.
- Ты всегда этого хотела, не правда ли? - зашипела она. - Таким образом защищена святость брака, а блудница подвергнута остракизму. Может, не Джордж посылал все эти записочки, а ты?
- Иди домой, Лейк. Ты ведь можешь выразить свои соболезнования позже.
Вдруг Лейк прекратила сопротивление. Она тихо плакала.
- Пожалуйста, умоляю тебя, Карен. Разреши мне остаться здесь. Сделай для меня это последнее одолжение.
- Не могу, - сказала несчастная Карен. - Мне очень жаль, но тебе придется уехать, - она видела, как Лейк села в Машину и уехала.
Приблизительно через неделю Карен осознала, что Лейк повсюду следует за ней по пятам.
Биллу Смиту выпало работать на День благодарения, что он втайне своей души считал благословением. Дело в том, что вся его семья настолько свято соблюдала этот праздник, что он всегда чувствовал облегчение, когда ему удавалось получить официальный предлог, чтобы не принимать участия в ежегодном сборище родственников. Единственной уступкой этому торжеству с его стороны был большой бутерброд с куском индейки, который он брал с собой на работу.