– Я хочу купить твой Дар. Ведь у тебя, кроме него, ничего нет, ни земли, ни родни, ни денег. Более того, ты вообще непонятно откуда взялась. В северных горах нет мест, называющихся Д'Арк. И баронов с таким именем в герцогстве нет. Так что ты – обычная самозванка. А я могу тебе дать и деньги, и имя, даже такое странное, как то, что ты взяла себе сама, и родню… В обмен на твой Дар.
– Я не понимаю, зачем тебе мой Дар, даже если согласиться с тем, что он у меня есть?… И как ты собираешься его… забрать?
– Хорошо, я тебе расскажу, хотя обычно этого не делаю.
Герцог помолчал, хмуря густые брови.
– После того как встали Границы, этой землей владели семнадцать фамилий. И все они были только герцогами, хотя в этом замке хранятся регалии древних королей. Трое из владетельных герцогов хотели основать королевскую династию, и все трое внезапно скончались сразу же после коронации. Всем стало ясно, что эти смерти не случайны. С тех пор никто из приходивших к власти даже не пытался основать династию. И только мне удалось узнать, как можно это сделать! Я стану королем, а после моей смерти, – герцог усмехнулся, – когда она наступит, титул унаследует мой отпрыск. Я не знаю, будет это мой внук… или правнук, или… Но ему будет обеспечено прочное положение. Престол моей династии будет незыблем четырнадцать поколений!
Маша молчала, соображая, что это – паранойя или простая мания величия.
– И чем же ты отличаешься от других правителей нашего мира? – Машенька неожиданно сообразила, что назвала этот мир «нашим», но не слишком удивилась.
– Тем, что я смог расшифровать надпись на ларце, в котором заключены королевские регалии. На нем написано, что владеть ими безнаказанно может только тот, кто соберет в себе всю магию этой земли!
Герцог пытливо взглянул в лицо Машеньке, пытаясь определить, какое впечатление произвело на нее это сообщение.
– Но как это можно сделать?
– Как и когда! – торжествующе ответил герцог. – Ведь даже имея возможность передать или перенять чужой Дар, нужно огромное количество времени, чтобы просто найти всех носителей Дара! Но я решил обе эти проблемы разом.
Торжество просто истекало из небольшой, но плотной фигуры герцога. Он, сделав эффектную паузу, продолжил:
– Я создал заклинание, заключившее меня во вневременной кокон. Время стало надо мной не властно. Ты знаешь, сколько мне лет?
Маша молчала, да герцог и не ожидал ответа.
– Уже сто семьдесят семь лет я живу на этой земле! И не состарился ни на минуту! У меня есть время найти всех обладающих Даром! У меня есть время принять всю магию, существующую в моем мире!
– Но ты так и не объяснил, как ты забираешь чужой Дар.
– Это очень просто и совершенно безболезненно. Я заключаю носителя Дара во вневременной кокон, и Дар просто перетекает из нового, только что созданного кокона в мой, более зрелый. И все!
– Но это значит, что заключенный в кокон также становится бессмертным?
Герцог весело расхохотался.
– Нет, моя умница, чтобы держать себя в коконе, нужен Дар! А тот, кто Дара лишается, теряет такую возможность. Его кокон, к сожалению, немедленно свертывается… Бывший потенциальный маг становится обычным человеком и живет обычную человеческую жизнь.
Маша задумалась. Ее очень заинтересовало это странное заклинание безвременья. Но герцог расценил ее задумчивость по-своему.
– Но лишенный Дара все-таки не остается внакладе. Он или его родные получают возможность не думать о средствах существования. Ты не поверишь, но большинство моих баронов являются потомками имевших Дар. Или сами имели Дар. Ну и кроме того, у них остаются кое-какие способности…
– Я поняла, – задумчиво протянула Маша. – Но твое предложение меня почему-то не привлекает. У меня такое впечатление, что ты хочешь меня искалечить.
– Девочка, ты не поняла. Раз уж ты попала в мою Одинокую Башню, тебе придется расстаться со своим Даром. Я все равно его заберу. Лучше было бы, чтобы ты отдала его добровольно. Но я могу и насильно забрать его, правда, это требует огромного расхода сил…
– Расходуй!… – усмехнулась Машенька и немедленно почувствовала, как немеет ее тело. А герцог выпрямился в своем кресле и, прикрыв глаза, глухо шептал что-то неразборчивое. Комната медленно поплыла перед глазами Маши, голова откинулась на спинку кресла, руки, ноги, все тело мягко расслабилось и словно податливо потекло. Ее глаза закрылись, и только мысли в голове еще судорожно метались в поисках выхода. Но вот и они стали замирать, затихать, съеживаться. Она вся замерла.
И в тот же момент, как это всегда было, когда Машенька засыпала, из ее подсознания выскочила Маша-два и незримо зависла под потолком кабинета. Оттуда она спокойно наблюдала за действиями герцога и вдруг явственно увидела, что всю его фигуру словно обтекает некая, струящаяся цветными переливами, пленка. Более того, беспомощно расслабленная фигура Машеньки тоже стала покрываться такой же пленкой, только светилась она более интенсивно. Герцог горящими от нетерпения глазами наблюдал за действием своего заклинания. И оно действовало. Мерцающая пленочка все быстрее окутывала неподвижное тело девушки, а герцог начал подрагивать в предвкушении Свершения.
Однако через несколько секунд стало ясно, что что-то не срабатывало. Перемещения Дара не происходило. Герцог начал волноваться, не понимая в чем дело, а Маша-два отлично видела, что пленка, в которую было завернуто ее тело, имело довольно большую дыру. Часть безвольно откинутой головы оставалась свободной от действия заклинания, и в середине этого разрыва слабо пульсировала капелька бирюзового света. «Талисман деда Антипа», – сообразила Маша-два, а сама, чисто рефлекторно, уже начала действовать, исследуя легкими импульсами покрывающую ее тело пленку.
Уже после трех-четырех прикосновений ей стала ясна структура этого явления, состав вызывающего его заклинания, и почти сразу в ее голове стало складываться заклинание противодействия.
А герцог уже поднялся со своего кресла и, подойдя к Маше, склонился над ее недвижным телом. Он тут же понял, почему не срабатывает его заклинание, и с довольной усмешкой протянул руку к уху своей жертвы. Но он не обратил внимания, что это неподвижное тело слабо шевелит губами. И с этих обескровленных губ падают странные, не слышанные в этом Мире слова.
Герцог уже сомкнул пальцы на золотом завитке с пульсирующей бирюзовой капелькой в середине, но в этот момент Машенькины губы перестали шевелиться.
И в то же мгновение пленка, затягивавшая ее тело, исчезла. Но вместе с ней исчезла и пленка, окутывавшая фигуру герцога.
Маша-два нырнула в призвавшее ее тело, и Машенька открыла глаза. Выпрямившись в кресле, она увидела перед собой на полу смятую груду черной одежды, из-под которой виднелся желтый оскал голого черепа и рассыпавшиеся кости лишенных плоти кистей.
«Вот время и забрало свое. Его не обманешь… – подумала Маша и с трудом поднялась на ноги. – Больше мне здесь нечего делать. Пусть наследник принимает дела, а я попробую организовать военный смотр. Вот и станет ясно, есть в лагере интересующие меня меч и кинжал, или…»
Она направилась к выходу из кабинета, чувствуя гнетущую усталость и ломоту во всем теле. Проклятое заклинание покойного герцога было похоже на тяжелую лапу, протянувшуюся из далекого прошлого и легшую ей на плечи неимоверной тяжестью.
И тут ее взгляд скользнул по оконному витражу. На нем закончился рыцарский поединок. Рыцарь с синим плюмажем на шлеме гордо восседал на своем белоснежном скакуне, а его противник, выбитый из седла, валялся на брусчатке ристалища. И его шикарный красный плюмаж был поломан и растоптан.
Машенька широко раскрытыми глазами долго разглядывала выполненную из стекла волшебную картину, а затем снова повернулась к выходу и толкнула деревянную дверь.
Тяжелое дверное полотно открылось совершенно свободно и беззвучно. Вторая, металлическая дверь также не была заперта, только она издала тяжелый скрежет. Машины шаги по лестнице снова родили четкое летучее эхо, только теперь оно как будто радовалось за поднимающуюся по ступенькам девушку. И в душе у Машеньки стала подниматься радость, увеличивающаяся с каждой пройденной ступенькой. Радость от сознания того, что она избежала страшной опасности, радость от того, какие у нее замечательные друзья и умные наставники.