Как бы то ни было, в том же 1998 году Норрис и Джина поженились. А спустя три года после этого — в сентябре 2001 года — на свет появился плод их совместной любви — близняшки. Мало кто знает, но их рождению предшествовали весьма драматические события. Дело в том, что тридцать лет назад, из-за тяжелейшей операции, у Норриса произошла стерилизация и иметь детей он больше не мог. А желание в конце жизни вновь пережить радость отцовства, да еще в браке с любимой женщиной, у Чака было огромным. Поэтому он предпринял все от него зависящее, чтобы добиться этого. Узнав о том, что в одной из клиник Хьюстона делаются операции, которые позволяют даже бесплодным родителям иметь детей, Норрис отправился прямиком туда. Лечение длилось несколько месяцев. Наконец врачам с превеликим трудом удалось получить сперму «крутого Уокера», которую они затем ввели в Джину. Шансы на успех расценивались как «фифти-фифти». И вот результат: близняшки. Еще один крутой поворот в жизни «крутого Уокера».
Кстати, об «Уокере». Именно в 2001 году знаменитый телесериал приказал долго жить. Почему? По вполне прозаической причине — утраты популярности. Достаточно сказать, что за последние два года аудитория сериала уменьшилась на 4 миллиона зрителей. А поскольку затраты на каждую серию превышали 2 миллиона долларов, снимать его дальше оказалось нерентабельным. Последняя серия «Уокера» была показана в Америке 12 мая. Однако представители СBS клятвенно заверили поклонников таланта Чака Норриса, что те еще увидят своего любимчика в других проектах. Что ж, поверим им на слово.
РИЧАРД ГИР: ПОЧИТАТЕЛЬ БУДДЫ
Ричард Гир родился 29 марта 1949 года в Филадельфии, в многодетной семье страхового агента (Ричард был четвертым ребенком). В детстве Гир усиленно занимался музыкой и все его помыслы были связаны именно с этим видом деятельности. Когда он окончил школу и, по совету родителей, поступил в Массачусетский университет на факультет философии, то и там не забыл про свое увлечение и уже через два года организовал рок-группу, где играл на бас-гитаре. Однако из-за творческих разногласий коллектив вскоре распался, а Гир оставил попытки продолжить музыкальную карьеру. Теперь его стал интересовать театр. Бросив университет после второго курса, Гир подался в Нью-Йорк, где поступил в актерскую студию. После ее окончания, он играл во множестве разных театров, но преимущественно в ролях типа «кушать подано». Параллельно с работой в театре Гир обивал пороги многих киностудий, пытаясь попасть хотя бы в массовку какого-нибудь фильма. В 1974 году ему улыбнулась удача — он снялся в эпизодической роли в фильме «Доклад комиссионеру». Год спустя ему досталась такая же крохотная роль в фильме «Голубая морская пехота».
Что касается личной жизни Гира, то, по его же собственным словам, в молодости он был весьма стеснительным парнем и первый серьезный роман завел в 1971 году, когда ему было 22 года. Его возлюбленной стала актриса Пенелопа Милфорд, с которой он прожил пять лет. Девушке пришлось несладко, поскольку в те годы Гир вел отнюдь не самый добропорядочный образ жизни. Из-за своих творческих неудач он пристрастился к наркотикам. Вот как он сам об этом вспоминает:
«Я чуть не умер от наркотиков. Я пал так низко в свое время, что перестал узнавать самого себя. Я был молодым актером, делающим первые шаги. В тот период регулярно принимал кокаин и галлюциногенные грибы. Марихуана мне не подходила, эффект кокаина больше устраивал. Этот наркотик уносил в магические пространства, абсолютно сказочные миры, и мне казалось, что я попал на другие планеты, становился сверхчеловеком. Но когда действие наркотика прекращалось, я, увы, возвращался обратно, в свои серенькие будни. Я не испытывал энергии. И вот тогда начинался подлинный и неописуемый кошмар! Я не узнавал себя, был отвратным, опустившимся отродьем, зомби, не знающим, что делать с никчемной жизнью: я оказался перед неминуемым выбором — бросить эту гадость и попытаться все начать с нуля или отдать себя в руки стремительно заглатывающей меня смерти. До сегодняшнего дня уверен, что избежал собственной гибели потому, что сделал правильный шаг…»
В 1976 году к Гиру пришел первый театральный успех: он сыграл главную роль в пьесе С. Шепарда «Голова убийцы». Критики с восхищением отмечали игру актера, которому удалось блестяще воплотить на сцене образ циничного молодого мужчины, который буквально электризовал публику взглядом своих небольших, но выразительных глаз и хищной улыбкой. Остался доволен игрой Гира и сам автор пьесы Шепард, который взялся протежировать актера и в кино. Благодаря его связям в 1977 году Гир попал в фильм Т. Малтка «Райские дни». Там он сыграл чикагского парня, который вместе со своей девушкой скрывается от преследования полиции. Эта роль и стала тем трамплином, с которого Гир стартовал в большой кинематограф. За пару последующих лет он снялся еще в нескольких фильмах: «В поисках мистера Гудбара» (1978), «Кровные братья», «Янки» (оба — 1979).
Настоящий триумф ждал Гира в 1980 году, когда на экраны вышел фильм П. Шредера «Американский жиголо», где он сыграл главную роль — обаятельного обольстителя, продающего свою любовь за деньги. В этом фильме было много сцен, где Гиру пришлось обнажаться, однако актер вел себя в них настолько непринужденно, что даже участники съемок поражались, как легко ему удается то, что для большинства актеров мука несусветная. С этого момента практически в каждом новом контракте Гира стало появляться условие о постельных сценах. Актер шел на это без всякого давления: «Я не понимаю, почему «обнаженку» труднее сыграть, чем сцену страха или эмоций. Я делаю это не потому, что хочу, чтобы все на меня смотрели. Я делаю это тогда, когда по сценарию вижу в такой сцене смысл. И страх показаться самовлюбленным исчезает».
После «Жиголо» Гир закрепил свой успех у публики, снявшись в очередной кассовой мелодраме — «Офицер и джентльмен» (1982), где он сыграл простого парня Зэка Мейо, рано познавшего изнанку жизни. Его партнершей в фильме была актриса Дэбра Уингер, причем, играя на экране страстную любовь, в реальной жизни они ненавидели друг друга (в кино так часто бывает). По словам режиссера фильма Тэйлора Хэкворда: «На экране этой ненависти видно не было. Ненависть трансформировалась в любовь, зрителям казалось, что между героями действительно что-то «такое» происходит. Помню, как перед очередной постельной сценой мы обсуждали с Ричардом и Дэброй все сексуальные позиции тел при половом акте — с невозмутимостью мраморных статуй! Когда я сказал им, что в данной сцене они будут сниматься абсолютно голыми, на их лицах появилось выражение подлинного ужаса. Когда же мы подготовились к съемкам, а Ричард с Дэброй подошли ко мне голые, я поймал совершенно случайно мимолетный взгляд Ричарда на Дэбру. Это было мгновение, но я понял: между ними возник импульс! И сцена удалась именно благодаря этому пустяковому секундному ощущению!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});