слушал меня, не произнося ни единого слова, и когда я закончил, лишь печально покачал головой.
– Я вижу, что переубедить тебя невозможно, – наконец признал он. – Мне жаль, что нам придется расстаться так скоро, но я не твой тюремщик и желаю тебе удачи на том пути, которым ты пойдешь дальше. Однако, прежде, я должен вернуть тебе одну вещь.
Махмуд сделал знак и слуги тут же поднесли ему бумагу, перо и чернила. Написав на листе несколько слов, он передал его молодому чернокожему юноше, приказав немедленно доставить это послание в свое поместье. Не прошло и часа, как этот же парень вновь показался в саду. В руках он нес какой-то предмет, обернутый куском плотной материи. Когда юноша положил сверток на ковер, Махмуд бросил ему несколько монет и повелел удалиться. Затем он аккуратно развернул ткань и извлек оттуда кинжал, рукоять которого отливала золотом и бирюзой, а инкрустированные драгоценными камнями ножны украшал знакомый шестиконечный крест.
– Откуда это у тебя? – спросил я, трепетно прикасаясь к подарку короля Владислава, который был утерян мною после битвы при Варне. – Я и не надеялся когда-нибудь обрести его вновь!
– После сражения мародеры перекопали все поле в поисках наживы. Я был одним из тех, кто скупал у них особо ценные находки. Этот клинок я получил от одного турка, который хвастался, что лично зарубил его хозяина.
– Значит, все это время ты хранил его у себя? – спросил я. – Все восемь лет!
– Не думаю, что кинжал с гербом Ягеллонов пошел бы тебе на пользу во дворце султана, – ответил Махмуд, усмотрев упрек в моих словах. – Однако теперь это не имеет никакого значения – я лишь возвращаю свой долг.
Я с удовольствием рассматривал вернувшийся ко мне королевский подарок и не знал, как отблагодарить своего друга. Тем временем солнце стало медленно опускаться за горизонт, окрашивая стены дворца и деревья в кроваво-красный цвет.
– Тебе пора идти, – понимающе кивнул Махмуд. – Что ж, я продолжу эту трапезу в одиночестве.
Несколько слуг тут же засуетились вокруг, разжигая погасшие жаровни. Мы встали и заключили друг друга в крепкие объятия.
– Пусть Всевышний сохранит тебя от бед, – сказал на прощание Махмуд. – И помни, что при дворе великого султана у тебя всегда есть друзья.
– Об этом я никогда не забуду, – пообещал ему я.
* * *
Вернувшись в свои покои, я застал там взволнованного Карагеза. Он нервно бродил по комнате, а завидев меня, чуть не обезумел от счастья.
– Господин, наконец вы вернулись! – радостно закричал коротышка. – Я уж было подумал, что о нашем плане стало известно кизляру-аге!
– Никто ни о чем не догадывается, – успокоил его я. – Ты разговаривал с Нарциссом? Что он сказал?
Карагез не мешкая поведал о своей беседе с евнухом и о том, что нам предстоит сделать.
– Нам? – удивленно переспросил я.
– Позвольте мне пойти с вами, – умоляюще попросил Карагез. – Здесь я лишился всего, что имел, и мне не на что больше надеяться.
Столь неожиданная просьба сбила меня с толку. Я не ожидал, что у Карагеза хватит духу бежать вместе со мной, поэтому заранее договорился с Гюльбахар, чтобы она защитила его от гнева султана. Но отказывать в просьбе своего незадачливого слуги я не мог и потому незамедлительно согласился взять его с собой.
Ближе к полуночи, мы, набросив на плечи обычные дорожные плащи, бесшумно вышли из комнаты. Коридоры оказались пусты, как и обещал Нарцисс. Следуя указаниям евнуха, мы добрались до витой каменной лестницы, ведущей в подвал северной башни. Дальнейший путь преграждала железная решетка, но у Карагеза нашелся ключ, позволивший нам благополучно преодолеть и это препятствие.
Оказавшись в холодном сыром помещении, освещенном лишь двумя масляными лампами, мы не сразу заметили, что, кроме нас, здесь есть кто-то еще.
– Почему так долго? – послышался незнакомый баритон. Из темноты выступил высокий человек, в потертом кожаном балахоне. – Я уже полагал, что вы не придете.
– Теперь можешь быть спокоен на этот счет, – ответил я, догадавшись, что говоривший с нами человек, должно быть, и есть тот самый загадочный евнух по имени Нарцисс. Однако было странно, что за многие годы, которые я провел во дворце, я ни разу не слышал о нем.
– Что будем делать дальше? – мне не терпелось как можно скорее покинуть это мрачное место.
Вместо ответа Нарцисс подошел к одной из ламп и свет упал на его вытянутое, суровое лицо, столь непохожее на холеных, упитанных евнухов, что вечно снуют перед взорами султана. И кому только вздумалось назвать этого неприглядного человека в честь прекрасного цветка?
Нарцисс, тем временем аккуратно провел рукой по стене, будто что-то разыскивая, затем сдвинул один из каменных блоков и извлек из образовавшегося проема связку ключей.
– Следуйте за мной! – сказал он и направился по длинному темному коридору, видимо, проложенному здесь на случай, если султану придется спасаться бегством из окруженного врагами дворца. Ход вел прямиком за пределы города, но на пути то и дело встречались замаскированные ловушки, тупиковые ответвления и запертые двери. Без помощи и указаний Нарцисса, у нас не было ни единого шанса выбраться из этого лабиринта живыми. Наконец, последняя решетка отворилась, и мы вышли на свежий воздух. Совсем рядом протекала небольшая река, которая по специально отведенным каналам снабжала город свежей водой.
– Ступайте вниз по склону, – напутствовал нас Нарцисс. – Там вы найдете лошадей и все необходимое. Только будьте осторожней, не попадитесь на глаза городской страже.
Мы поблагодарили евнуха за помощь и направились в указанную им сторону. Нарцисс не обманул: вскоре мы набрели на полуразрушенный сарай, возле которого, на короткой привязи стояли два вороных жеребца в дорогой сбруе, у каждого из них на боку висела котомка со съестными припасами и кое-какой одеждой.
– Не из султанских ли конюшен достали этих скакунов? – с тревогой предположил Карагез. Даже здесь, вдали от дворца, страх перед гневом падишаха не покидал его.
– Главное, чтобы они поскорее увезли нас отсюда прочь, – заметил я.
Не теряя времени, мы оседлали коней и двинулись в путь. Держась на почтительном расстоянии от стен города, мы довольно скоро выехали на широкую дорогу, ведущую на восток. Вскоре я увидел лагерь наемников, где должен был находиться и Джакобо. Невзирая на горячие протесты Карагеза, я свернул с дороги и подъехал к шатрам, возле которых наткнулся на часовых. От них я с сожалением узнал, что Джакобо, вместе со своим отрядом уже покинул лагерь и последовал за султаном к месту строительства нового дворца. Огорченный тем, что не смогу проститься со старым другом,