Читать интересную книгу Лекции по общей психологии - Лев Ительсон

Второй способ ухода от исходных чувственных значений слов — это перенос. Он заключается в том, что новое значение слова выделяет лишь какое-то свойство первоначальных его объектов и переносит на новые объекты. А.А. Потебня так описывает этот процесс: «...»Початок» (укр. «починок») есть веретено пряжи, представленное имеющим один «початок» (начало) нити, стало быть, одну нить; но в производном «початок», колос кукурузы, представления первого слова нет и следа, а от значения (веретено пряжи) остался один след в том, что колос кукурузы представлен имеющим очертание веретена с пряжею». Таким образом, в последующем слове «...заключено не все предшествующее слово, а лишь отношение к нему».

Итак, новые значения слов образуются через их отношения.

Тот же процесс — образования новых значений через отношения слов мы имеем и когда объясняем смысл неизвестного слова или даем определение нового термина. (Например, «пучок — это семейство линий на плоскости или поверхностей в пространстве, линейно зависящее от одного параметра»; «слово — это результат сочетания определенного значения с совокупностью определенных звуков, пригодного для определенного грамматического употребления».)

Наконец, тот же процесс мы имеем, когда объединяя слова в предложения, получаем новые лингвистические значения, выражающие такие отношения реальности, которые не содержатся в парадигматических значениях этих слов по отдельности. Например, включение («слово — орудие воздействия»), противопоставление («значения слов не сводятся к представлениям»), связи деятеля с объектом действия («слово генерализует и стандартизует объекты») и т.д.

Везде в этих процессах мы обнаруживаем уже знакомый способ развития системы. Ранее мы видели, как определенные отношения представлений давали возможность отобразить связи и свойства реальности, недоступные чувственному образу как таковому. Далее мы Увидели, что эти отношения представлений закреплялись в слове. Теперь мы видим, что отношения слов позволяют отобразить новые типы связей и свойств реальности, недоступные уже для отдельных слов.

Таким образом, в системе слов, т.е. в речи, мы имеем не просто отображение представлений на звукосочетания, не просто перевод внутреннего во внешнее, образов — в символы. Нет, в речи мы имеем дело с новым способом отображения реальности, новой формой кодирования информации о действительности.

Как устроен этот код?

Прежде всего бросается в глаза, что в отличие от невероятно разнообразного кода образов, код знаков состоит из чрезвычайно ограниченного набора исходных звуковых элементов-фонем (20—70 единиц). Каждый из этих элементов сам по себе ничего не значит, но разнообразные сочетания их образуют все возможные в данном языке значащие знаки и знакосочетания — слова и высказывания.

Звуковые элементы языка — фонемы тоже имеют ряд своеобразных свойств. Во-первых, они сами образуются путем определенных сочетаний конечного набора конституирующих звуковых или произносительных признаков — дифференторов. Например, в русском языке к артикуляционным дифференторам относятся звонкость — глухость; переднеязычность — средне-язычность — заднеязычность — губность; смычный — щелевой — аффрикативный; твердость — мягкость. Звуковые дифференторы: низкая — высокая тональность; непрерывность — прерывность; долгота — краткость и т.д., всего 14 противоположных свойств. Каждая фонема отличается от других сочетанием в ней этих дифференторов. (Например, русское «ы» — гласный негубной, верхнего ряда, среднего подъема.)

Вторая особенность фонем в том, что каждая из них — это не один звук, а целое семейство сходных звуков. Любые из этих звуков, пока их различие не мешает понять смысл слова, относятся к той же фонеме. Например, северяне и южане очень по-разному произносят фонему [о] в безударных слогах, фонему [х] в начале слова и т.д. Или, например, фонема «б» произносится по-разному в словах «бал», «битва», «хлеб» и т.д. Но пока мы можем отличить слова, в которые они входят, от всех других — все эти звуки есть та же фонема [б]. Как всякий заяц, и большой и маленький, и белый и серый — это заяц. Иными словами, фонема есть класс звуков, обладающих при всех их различиях, определенными отличительными признаками. Эти признаки называют фонемными инвариантами.

Главная суть языкового кода заключается в следующем: инвариантность фонем является способом, с помощью которого язык отображает определенные инварианты (т.е. устойчивые признаки, отношения и классы) реальности. Так, например, разные люди могут говорить о различных животных: «Это — кот». Хотя при этом произношение слова «кот» будет у них варьировать по многим признакам, фонемные признаки будут сохраняться инвариантными, и это будет означать инвариантность референта, т.е. объективных существенных признаков класса животных, обозначаемых словом «кот». Когда же высказывание изменится на «Это — кит», то будет иметь место новая последовательность фонем и также новый референт, т.е. класс объектов, имеющих иные устойчивые (инвариантные) признаки. «Фонемы представляют собой термины, в которых общество сообщает ребенку, когда вещи или события должны рассматриваться как эквивалентные, а когда они должны рассматриваться как различные».

Таким образом, определенные последовательности (кортежи) фонем соответствуют определенным значениям. В отличие от представлений, они не похожи на свои значения и все-таки вполне правильно отображают их. Достигается это тем, что разным значениям соответствуют отличающиеся кортежи. Минимальный кортеж (последовательность) фонем, имеющий значение, называют морфемой.

Морфемы могут быть носителями парадигматического значения (например, корень «стол-» в словах «столовый», «столоваться», «столы» и т.д.). Морфемы могут быть носителями лингвистического значения (например, суффикс «ов» и окончание «ый» — тоже морфемы).

Полное значение изолированного слова может рассматриваться как определяемое кортежем морфем в нем (например, «стол+ов+ый»).

В свою очередь, значение каждой морфемы может рассматриваться как результат определенного сочетания (пересечения) некоторого набора «элементов значений» данного семантического поля. Такие элементы, своего рода дифференторы значения, называют семантическими множителями. Например, мы видели, что значение слова «телескоп» получилось в арабском языке как пересечение семантических множителей: «астрономия» и «орудие» и др.

Определенные кортежи слов, в свою очередь, порождают новые значения — высказывания о некотором круге объектов, действий, свойств и отношений и т.д. Итак, мы обнаружили у языка три основных уровня:

а) звуковой, или фонологический, единицей которого является фонема;

б) смысловой, или семантический, единицей которого является слово (т.е. определенный кортеж фонем);

в) структурный, или синтаксический, единицей которого является высказывание, т.е. определенный кортеж слов.

Мы обнаружили также, что снизу и доверху на всех этих ярусах системы языка, от отдельных языковых звуков до сложных высказываний, основные принципы строения те же самые.

Каждый ярус складывается из ограниченного числа кодовых единиц (например, фонем, слов, грамматических отношений). Каждая единица представляет определенное пересечение конституирующих признаков (например, звуковых, семантических, грамматических). Разные единицы одного уровня отличаются друг от друга разными сочетаниями этих конституирующих признаков.

Единицы более высокого яруса образуются из определенных последовательностей — отмеченных кортежей — единиц предыдущего яруса. Так, отмеченные кортежи фонем дают слова; отмеченные кортежи слов — высказывания. Отсюда видно, что отмеченные кортежи соответствуют определенным значениям: кортежи фонем — парадигматическим, кортежи слов — лингвистическим.

При этом на всех уровнях единицы являются ограниченно вариативными, т.е. могут в определенных пределах колебаться по свойствам. Так, те же фонемы в разных позициях и разными людьми могут произноситься по-разному (например, звонкая согласная в конце оглушается; владимирец произносит безударное [а], как [о] и т.д.). Аналогично варьируют в разных ситуациях значения слов и высказываний.

Отсюда видно, что язык представляет собой ступенчатую, как говорят, иерархическую систему. Она образуется с помощью трех основных отношений: а) пересечения (разные сочетания тех же конститутивных свойств характеризуют единицы каждого яруса); б) следования (кортежи единиц предыдущего яруса образуют единицы следующего яруса); в) инвариантности (пересечения и следования могут варьировать в определенных рамках, сохраняя неизменным свое значение).

Мы не случайно остановились так детально на устройстве языка. Теперь мы видим, что он представляет не просто сумму новых знаков для отображения действительности, но устроен совсем иначе, чем код образов.