сияющий.
Полный расцвет земляники, и ландыши начались.
Map. Вас. привезла помидорную рассаду и с Лялей посадили 150 кустов.
Приехал А.Н. Раттай и сразу обиделся на здравницу: за черный хлеб. Нашему строительству и не рад, ему это, как и теще, «суета». У таких людей вся оценка жизни происходит
549
с точки зрения покоя, это покойники. Меня покойники эти, конечно, не собьют, но Лялю мне жалко и страшно за нее и за себя.
Ездили в Иславское покупать козу. Хозяев не застали. Купили рассаду капусты и посадили.
12 Июня. Дунино. Приходила Клавдия из Иславского продавать козу: у нее четверо детей, муж инвалид, козу продают, чтобы хлеб купить, ездят за хлебом в Эстонию. Просили 1700 р. Поехали в Звенигород узнавать цены. Оказалось дорого. Купили рассаду брюквы.
Первый раз в жизни понял, что торговать – это все равно, что воевать, в торговле сказывается весь характер человека и весь его опыт. И думать, что в торговле можно идти наразрез – это значит быть или очень молодым, или глупым. Торговля движется между двумя полюсами: 1) Выдержка (спокойствие). 2) Риск упустить покупателя или покупку.
Был в Земельном отделе: Ник. Ник. Полетаев и Серг. Мих. Буров. Рекомендовали нам меры к подготовке закрепления моего участка. Идея охраны природы на местах.
Утро жаркое. В обед гроза, и потом дождь до ночи.
NB. Стал читать Ляле, ей не хотелось слушать, но она перемогла себя и сказала: – У тебя дурное французское произношение.
– У тебя-то хорошее! – ответил я. – Я-то хоть в Париже бывал.
И, прочитав «Mouche», больше не стал ей читать и ушел, получив небольшой (полезный) ожог.
Бывает, черненькая мушка летает перед самым твоим глазом. Махнешь рукой – и не отмахивается, потому что это своя мушка, в своем глазу Mouche Volant.
А бывает, махнешь – и она отвяжется, и это уже не своя мушка, а настоящая. Вот тогда обрадуешься: это настоящая мушка! и тогда свою мушку не видишь, потому что уверишься в настоящей и свою мушку забудешь.
550
Новый квартальный столб стал в лесу, и рядом лежит старый поверженный, трухлявый, разъедаемый насекомыми.
Новый столб в лесу утвержден в трех лицах: с тремя разными цифрами. На всех просеках все переходящие животные, пролетающие птицы столб сразу заметили, некоторые даже отпрыгнули, пока трясогузка не села на его макушку. Когда увидели трясогузку, как она трясет хвостиком и капает на лысинку нового посланника от человеческого мира, то мало-помалу привыкли: стоит столб и стоит, нам-то какое дело!
Мой дом над рекой Москвой – это чудо! Он сделан до последнего гвоздя из денег, полученных за сказки мои или сны. Это не дом, а талант мой, возвращенный к своему источнику: дом моего таланта – это природа, талант мой вышел из природы и слово оделось в дом. Да, это чудо, мой дом!
Для иных природа – это дрова, уголь, руда или дача, или просто пейзаж. Для меня природа – это среда, из которой, как цветы, выросли все наши человеческие таланты. Я думаю, каждый человек, способный войти в себя, в свою природу, может найти там свой талант, таящий в себе и назначение, и повеление («Надо»). И еще больше! он может там найти оправдание своей воли, своего «Хочется», отвечающее движению своего таланта. И это движение есть общее движение всех цветущих растений: вверх! к Солнцу!
С детства на зеленый росток нашего таланта, как сухие листья в осеннем лесу, наваливаются чужие мысли, и их мы должны усвоить, чтобы наш личный зеленый росток мог выше подняться. Но как это трудно, среди тлеющих мыслей других людей находить свою собственную!
Вот почему, наверно, когда я вхожу летом в лес, я так внимательно, так искательно смотрю вокруг себя и особенно вниз, на цветы и на травы. Нет еще ни грибов, ни
551
ягод, а я это сам не знаю, что ищу, ищу и как будто где-то даже и знаю, чего я ищу, но только слов не нахожу, чтобы это назвать.
Вот я вижу сейчас между огромными елями внизу, покрытую тесно стоящими самыми нежными травками, о трех листиках с формой заячьей губы, заячью капусту. На моих глазах солнечный луч пробивается узкой стрелой через темные ели и ложится в заячью капусту. И как только луч касается заячьего трехлистника, все эти три листика опускаются, и капуста стоит зонтиком. Там где-то высоко за елью движется солнце, луч переходит, и вся заячья капуста на свету обращается в заячьи зонтики.
И я счастлив, я радуюсь: я что-то видел, что-то нашел, и даже я знаю теперь, что я искал, что я нашел: я искал свою мысль и нашел ее в участии своем личном в деле солнца, и леса, и земли. Я участник всего, и в этом находит меня и радость моя, и мысль!
Скребет что-то возле души, и от этого душа скорбит. Или это душа скорбит, и оттого по телу скребет? По-моему, и так бывает, и так. Случалось не раз – вдруг нечаянная радость придет, какое-нибудь письмо с предложением издания собрания книг – и как только скорбь с души сошла, по телу перестало скрести. Это, конечно, верно говорили в древности, что в здоровом теле – здоровая душа. Но у меня лично чаще бывает наоборот: в здоровой душе – здоровое тело. Бывает, напишу что-нибудь, и прямо прыгать хочется. Но и то, древнее, тоже верно. И, пожалуй, если вспомнить знакомых людей, то можно их распределить по шкале, на одном конце душа, на другом тело, одни люди располагаются от души к телу, другие – от тела к душе.
А может быть, вся природа вокруг меня – это сон: это кто-то спит... Везде и всюду и все в лесу, на реке, на полях и на дороге, и в звездах, и на заре вечерней, и на утренней, все это – кто-то спит, и я всегда как «выхожу один я на дорогу». Но спит это существо не «тем холодным сном могилы», а как спит моя мать, спит и слышит меня. Такая вся
552
наша мать-природа, и я – ее младенец: меня она чувствует и слышит во сне и по-своему все про меня знает. И тоже бывает,