Возможно, поэтому говорят, что нужно досчитать до десяти, когда ты расстроен.
— Вот бы его расспросить. Правда, — она коснулась своей груди, где теперь тихо билось непокорное сердце, — в то время ничего подобного я не испытывала.
Брианна видела, что Роджер чего-то недоговаривает, но прекрасно знала, о чем он подумал, — она и сама пришла к такому же логическому заключению.
— Может… вред, назовем его так, становится тем значительней, чем чаще ты путешествуешь во времени?
— Господи, не знаю. — Он взглянул в сторону дороги. Из леса за ней доносились слабые детские голоса. — Похоже, это не повредило Джему или… мне. Или твоей маме. Но я вот о чем подумал: Клэр проходила через камни, будучи беременной тобой. Может, в этом дело?..
Он нежно коснулся груди жены.
— Слишком маленькая выборка. — Она нервно рассмеялась. — И я не путешествовала, будучи беременной Мэнди. Не волнуйся. Мама сказала, для человека моего возраста и физического состояния вероятность инсульта ничтожно мала. Что же до беременности…
— Бри. — Роджер встал, поднял ее на ноги и посмотрел в глаза. — Я серьезно, m’aoibhneas. Я бы никогда не подверг риску твою жизнь, здоровье или… счастье. — Он наклонил голову так, что они соприкоснулись лбами, глядя друг на друга, и почувствовал ее улыбку. — Ты ведь в курсе, как много для меня значишь? А тем более для детей. И вообще… неужели ты думаешь, что я бы рискнул потерять тебя и остаться одному с этими маленькими извергами?
Брианна рассмеялась, хотя слезы все еще блестели в уголках ее глаз. Она крепко сжала его ладони, потом отпустила и полезла в карман за носовым платком.
— M’aoibhneas? — спросила Бри, вытряхивая платок и вытирая нос. — Этого слова я не знаю. Что оно означает?
— Радость, — хрипло сказал Роджер и прочистил горло. — «Моя радость». — Он кивнул на колесо и покоробившуюся шину. — Как в таких случаях говорят? Из маленьких радостей можно сколотить вполне приличное счастье?
* * *
Брианна починила обод меньше чем за час — по мере своих возможностей.
— Вообще-то здесь нужен кузнец, чтобы поставить на шину новые заклепки, — сказала она, вставая с корточек у заново прикрепленного колеса. — У меня нашлись только гвозди с плоской шляпкой, пара кустарных шурупов и немного проволоки, но…
— Поедем медленно. — Заслонив глаза рукой, Роджер глянул на небо. — До захода солнца еще добрых три часа. И, кажется, на этой дороге есть поселение под названием Бартоломью, или Ямвиль, или что-то в таком роде. Если повезет, то и кузнец там сыщется.
Пока она чинила колесо, дети бегали по проселку, играли в салочки и прятки и вконец вымотались. После сытного обеда, состоявшего из яиц, холодного вареного картофеля (со щепоткой соли и капелькой уксуса — просто объеденье), солидной порции квашеной капусты (для восполнения запаса витаминов) и яблок на десерт (маленькие зеленовато-желтые плоды были сладкими, но с кислинкой), сомлевшая Мэнди свернулась калачиком в повозке, положив голову на мешок с овсом. Рядом зевали Джем с Жерменом, борясь со сном, чтобы ничего не пропустить.
Роджера тоже разморило. Проселок расширился до настоящей дороги, правда совершенно безлюдной: за последние два часа им никто не встретился. Лошади замедлили шаг, и лес спокойно проплывал мимо, дерево за деревом, а не мельтешил зеленым пятном, как в начале пути. Это успокаивало, гипно… гип…
— Эй! — Роджер встрепенулся, когда Бри схватила его за руку. Он рефлекторно натянул поводья, и лошади с фырканьем встали; бока у них лоснились от пота. — Ты же с ног валишься, — улыбнулась она. — Полезай в повозку к Мэнди. Я буду править.
— Нет, я в порядке.
Роджер воспротивился было ее попытке забрать у него поводья, но в конце концов не удержался и зевнул так широко, что в ушах загудел далекий прибой, а глаза заслезились.
— Иди. — Не успел он возразить, как Брианна уверенно взяла вожжи и, цокнув языком, стегнула лошадей по спинам. — Я справлюсь. Правда, — взглянув на него, уже мягче добавила она.
— Ну… может, на чуть-чуть.
Однако ему не хотелось оставлять ее в одиночестве. Нащупав под скамьей большую флягу, Роджер плеснул на лицо воды, немного выпил и снова вставил пробку, чувствуя себя капельку бодрее.
— Что еще у тебя с собой интересного? — спросил он, кивнув на холщовый рюкзак под скамейкой рядом с провизией. — Кроме твоего чая?
— Разные мелкие инструменты, — ответила Бри, покосившись на сумку. — И кое-какие развлечения. Несколько книг в подарок, пара игрушек Мэнди и книжка про Гринча, которую я для нее сделала. Она хотела взять «Зеленые яйца с ветчиной», но это уж чересчур.
Роджер улыбнулся при мысли о том, как Брамби с их светскими друзьями посмотрели бы на большое ярко-оранжевое издание. Бри методично воссоздавала вручную подобия некоторых книг Доктора Сьюза, со своими собственными причудливыми иллюстрациями и теми из оригинальных стихов, которые им с Клэр удалось вспомнить. Эти книги уступали настоящим по яркости, зато не шокировали тех, кому попадались на глаза, — разве что вызывали улыбку или замешательство.
— А если какой-нибудь печатник в Саванне увидит ее и захочет опубликовать? — Он постарался придать вопросу интонацию умеренного любопытства.
Роджер почти перестал беспокоиться о том, что в восемнадцатый век проникнут частички культуры будущего, однако ему все равно было не по себе, словно из засады могла вдруг выскочить Полиция Времени и донести на них за «Хортон слышит ктошку!»[137]. Интересно кому.
— Смотря сколько он предложит, — шутливо ответила Брианна. Однако от нее не ускользнула настороженность мужа, и, переложив поводья, она похлопала его по руке.
— Исторические разногласия, — продолжила Бри. — Куча вещей — идеи, машины, инструменты, что угодно — были или будут открыты более одного раза. Мама говорит, иглу для подкожных инъекций изобрели примерно в одно и то же время как минимум три человека независимо друг от друга в разных странах. А другие изобретения или открытия просто… пылятся без дела. Никому не нужные. Про них забывают, а потом вспоминают снова. Спустя годы или даже века что-нибудь происходит, наступает подходящий момент — и новое явление вдруг заявляет о своих правах, распространяется и получает известность. Кстати, — деловито добавила она, толкая сумку ногой, — что плохого в том, чтобы выпустить пиратскую версию «Кота в шляпе» в восемнадцатом столетии?
Невзирая на беспокойство, Роджер рассмеялся.
— Историю о том, как дети нарочно не слушаются маму? И не страдают от Ужасных Последствий? Никто бы такое не напечатал.
— Вот и я говорю. Неподходящее время для подобной книги, — согласилась Брианна. — Она не… приживется.
Бри полностью отошла от эмоционального срыва — по крайней мере, внешне. Длинные рыжие волосы рассыпались по