Ауспик «Пса войны» послал импульс, ища источник кода. Варко почувствовал щекотку импульсной волны и ощутил, как затряслась девушка под ним, тоже почувствовав эту волну. Он услышал, как старик рядом подавил стон: его сломанные кости завибрировали.
Вокруг внезапно похолодало и стемнело: «Пес войны» навис прямо над ними, накрыв их своей тенью. Он сделал еще шаг, раздавив разбитый шагоход. Встал, покачиваясь на ногах вперед-назад, нерешительный и любопытный.
Вжимая лицо в пыль, Варко услышал гудение и перестук заряжающихся орудийных конечностей. Время словно ушло в гибернацию.
«Пес войны» сделал еще шаг. Снова послал импульс ауспика. Затем издал выманивающее приглашение на мусорном коде.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», — молился Варко.
— Сюда, ты, кусок дерьма! — крикнул чей-то голос.
Варко услышал, как «Пес войны» развернул корпус, затем переступил ногами.
— Я здесь! — крикнул Гектон. — Здесь! Сюда!
Он выскочил из-под укрытия разбитого жилого краулера и припустил прочь.
— Я здесь, ты, сукин сын!
На бегу, не целясь, выстрелил в «Пса войны» из карабина. Снаряд размазался по пустотным щитам махины.
«Пес войны» заерзал, пытаясь отследить крошечного человечка, скачущего и перебегающего между обломками под ногами махины.
Гектон перескочил через смятый одноход, развернулся и выстрелил снова в возвышающуюся над ним махину.
— Давай! — заорал он вызывающе.
— Ох, Грэм!.. — придушенно пробормотал Варко. — Грэм, пожалуйста, не делай этого…
— Давай, ты, ублюдок! — дразнил Гектон. — Вот он я! Ты меня видишь? Вот он я!
Он переключил карабин на автоматический режим и принялся поливать выстрелами ноги и нижнюю часть шасси «Пса войны». Выстрелы отскакивали от щитов. Издав торжествующий вопль, Гектон снова бросился через обломки, пригибаясь и петляя из стороны в сторону со всей скоростью, на какую был способен.
Со скрежетом металла поршни сдвинулись, «Пес войны» резво повернулся и зашагал следом.
Убегая, подпрыгивая, перескакивая через обломки, уводя махину от Варко и жилого краулера, Грэм Гектон продолжал выкрикивать оскорбления через плечо шагающей за ним громадине. Время от времени он останавливался и стрелял — выстрелы хлопали по щитам, по огням кокпита, по панцирю.
— Давай, ты, ублюдок! Ты ж меня видишь? Видишь? Давай!
«Пес войны» ускорил шаг и начал настигать его, пробиваясь через разбитые машины.
— Сюда! Сюда! Вот он я! Ты что — тормоз? Вот он я, прямо тут!
«Пес войны» отозвался коротким возмущенным всплеском мусорного кода. Он наддал, отпинывая с дороги обломки.
Гектон остановился между горящим десятиколесным грузовиком и смятым универсалом. Приставил к плечу карабин и поймал в прицел гигантскую махину, топающую к нему.
— А, наконец-то ты меня заметил! Молодец! Не спеши! Вот он я!
«Ох, Грэм! Ох, Грэм!..»
Гектон прицелился в надвигающегося «Пса войны» и надавил на спуск. Непрерывный поток лазерных разрядов пропорол воздух и забарабанил, отскакивая, по нижним пустотным щитам.
— Давай уже, ты, ублюдок! — заорал Гектон. ― Чего ждешь?
«Пес войны» ничего не ждал.
Его левая орудийная конечность изрыгнула единственный лазерный импульс и превратила Грэма Гектона в пар. Когда тошнотворный дым рассеялся, осталось лишь воронка и несколько дымящихся костей.
«Пес войны» задумчиво помедлил, щелкая и стрекоча сам себе. Он ждал какого-нибудь движения.
Не заметив больше ничего, повернулся и зашагал вдоль долины на восток, вслед за своими кровожадными коллегами.
>
Краулер экзекутора, идущий впереди своего обширного эскорта, с грохотом вполз в Иеромиху, следуя за массированным наступлением Инвикты.
— Сейчас боевые действия направлены на запад, экзекутор? — спросила Этта.
— Слишком рано говорить, что мы обратили их в бегство, но весы клонятся в нашу сторону, мамзель, — ответил Крузий. Он изучал дисплеи мостика. Повернувшись, Крузий вызвал Лысенко: — Полный вперед, Лысенко. Махины нас перегоняют. Я этого не потерплю!
— Слушаюсь, экзекутор! — откликнулся тот.
Этта ощутила, как гул двигателя повысился на октаву.
— То, что мы видим, — победа, сэр? — спросила она.
Крузий улыбнулся ей своей бесподобной улыбкой.
— Несомненно.
Готч рядом с Эттой пробурчал что-то себе под нос.
— Вы чем-то хотели поделиться, майор? — спросил Крузий.
— Вовсе нет, сэр, — ответил Готч.
— Мой телохранитель просто высказывает мне свои личные наблюдения, экзекутор, — сказала она.
— Я думаю, ваш телохранитель забыл о тонкой настройке модифицированных ушей, мамзель, — сказал Крузий. Он замолчал, а затем воспроизвел через аугмиттер четкую запись голоса Готча: «Махинщики гоняются за собственными задницами по всему поселению!»
Этта метнула взгляд в Готча — майор стушевался.
— Мой телохранитель… — начала она.
Крузий поднял руку:
— Нет нужды объяснять, Этта.
— Прошу меня простить, сэр, — угрюмо произнес Готч.
— За что конкретно? — поинтересовался Крузий.
— За то, что… сомневался в результативности ваших войск, сэр.
Крузий почесал пальцем за правым ухом, нахмурившись.
— Я понял, — сказал он. — Я понял. Впечатление от этой войны определяется двумя несовместимыми элементами: общественным настроением и реальными выигрышем в боевых потерях. Не буду вас обманывать, Этта. И могу сказать: никогда не обманывал. Орест по-прежнему находится на грани. Инвикта добилась нескольких серьезных побед… Подгоксовый Край, Ступени Титанов… но эта война еще далека от завершения. Готч это понимает. Не так ли, майор?
— Думаю, да, сэр, — ответил Готч.
— Мы должны держать ульи довольными, Этта. Мы должны слать туда добрые вести. Добрые вести не всегда могут быть полной правдой.
— Я не так глупа, экзекутор, — ответила она. — Я понимаю, как работают связи с общественностью.
— Конечно. И данные, которые вы отсылаете лорду-губернатору, должны быть гораздо более горькими и точными, не так ли?
— Так.
— Я знаю, что так. Лорд-губернатор имеет право знать, как в действительности обстоят дела.
— Вы перехватывали мои сообщения, экзекутор? — спросила Этта.
Крузий прервался и улыбнулся:
— А вы хоть на секунду сомневались в обратном?
— Нет, — ответила она, улыбаясь вопреки своему возмущению.
Крузий пожал плечами:
— Вот голые и беспристрастные факты. То, чего мы не говорим жителям ульев. Мы разбили врага у Подгоксового Края и в Иеромихе. Мы добились множественных убийств махин взамен малых потерь со своей стороны. Инвикта лишила их наступление движущей силы.
— Но?
— А должно быть это «но», Этта?
— Всегда, я считаю, экзекутор.
Крузий кивнул.
— Но… они ведут свои войска вокруг Аргентума, и орбитальная слежка показывает, что их части лезут вокруг Гинекса и выше через рабочие поселения. Эта война стала равной, но она еще не выиграна. Должен сказать, меня тревожат промахи орбитальной слежки. Неважно. К завтрашнему рассвету главный удар махин Инвикты будет нанесен по рабочим поселениям за Аргентумом. Милостью Императора, мы сокрушим там мощь врага.
— Что вас тревожит, экзекутор? — спросила Этта.
— Простите?
— Я спросила, экзекутор, что вас тревожит? Что там с орбитальной слежкой?
— Ничего серьезного.
— И все же расскажите.
Крузий заколебался.
— Флот испытывает трудности слежения за поверхностью здесь и здесь. — Он указал районы на подсвеченном гололитическом столе.
— Западная проспекция? — спросила она.
— Мне сказали, что это остаточные явления после бури. Прошлой ночью там была большая буря.
— Да, над Астроблемой. Я сама следила за метеорологическим сканированием. Ну а на северо-западе?
— Вторичный грозовой фронт, как полагает флот. Этот фронт на данный момент блокирует наше сканирование.
— Он существенен?
— Нет.
— Он природного свойства, экзекутор?
— Конечно. Должен быть. Поверьте мне, к рассвету мы выбьем из врага дух и обратим вспять.
>
— Где эти материалы были обнаружены? — спросил адепт сеньорус.
— Мой персонал наткнулся на них случайно, сэр, — ответил Файст. — При общем осмотре инкапсулированных данных мы…
— Помолчи, Файст, — велел Иган.
Файст умолк и стал дожидаться, пока адепт сеньорус закончит просмотр данных, которые проецировал перед ним гололит. Сам он, даже закончив, он не мог оторвать глаз от светящегося на проекции текста.
— Ты хоть представляешь себе последствия этого? — спросил он.