Читать интересную книгу Пришествие Зверя. Том 3 - Хейли Гай

Выбросив фонтан пламени, баржа развалилась на куски. Апотекарий Реох хихикал, как ребенок, глядя на картину их триумфа. Гонориус молчал, озаренный светом взрыва, но затем негромко сказал:

— Нам повезло. Если бы Боэмунд командовал «Вечным крестоносцем», мы бы все погибли.

Калькатор направил болтер в лицо Церберину и аккуратно приставил дульный срез к его виску. Ствол еще не совсем остыл после стрельбы.

— Кто ты, первый капитан Церберин? По-прежнему Кулак Образцовый? Хочешь ли ты сразить меня, как сразил Боэмунда? Считаешь ли ты это братоубийство ужасной ошибкой?

Церберин повернулся. Дуло болтера, скользнув по его коже, замерло посередине лба. Подавшись вперед, воин прижался головой к стволу и внимательно посмотрел в линзы шлема Калькатора.

— Кулаки Образцовые никогда не ошибаются, — промолвил он и встал на колени.

Сервы и космодесантники на мостике «Данталиона» последовали его примеру.

— Железо внутри, железо снаружи, — произнес Церберин.

За пределами системы Иммитис помехи для телепатической связи исчезли. Заключительные отголоски Зеленого Рева не утихли только возле базы Железных Воинов, и Аркос, капитан Четвертой роты Кулаков Образцовых, подозревал, что случилось это не просто так. Отремонтировав корабль возле какой-то изолированной шахтерской колонии, последний верный офицер капитула некоторое время обменивался сообщениями с другими орденами Последней Стены. Так он узнал, что Максимус Тейн находится на орбите Эйдолики, бывшей родной планеты братства. Как только Аркос получил эти сведения, «Отважный» на полном ходу устремился туда.

По прибытии воины обнаружили, что «Фаланга» стоит на высоком якоре прямо над «Альказар Астра». Цитадель Дорна могла бы скрыться на ночной стороне мира, но, словно бы в знак некоей машинной симпатии к неподвижному звездному форту, висела в жгучих лучах пылающего солнца Эйдолики. Такой выбор Тейпа пролил бальзам на израненную душу Аркоса.

Радость от появления «Отважного» на «Фаланге» сменилась унынием, как только стало известно, что больше не прибудет ни один звездолет и выжили всего двадцать два Кулака Образцовых. Потрепанный в боях корабль все же сопроводили к причалу с большой торжественностью, но, когда из него вышел угрюмый Аркос, который потребовал немедленно отвести его к магистру ордена, встречающие окончательно помрачнели. Сложно улыбаться, если с твоих губ непрерывно слетают вопросы.

А четвертый капитан не желал отвечать никому, кроме Тейна.

По просьбе офицера Максимус распорядился, чтобы почетная гвардия и его советники вышли. Тейн и Аркос остались вдвоем.

Магистр ордена сидел на троне Инвита, высоком кресле посреди огромного пустого купола. Максимуса омывали лучи серовато-белого света, настолько яркие, что казалось, будто они сияют из недр пагубного солнца Эйдолики. Разгневанный воин безмолвно слушал рассказ Аркоса. Капитан на протяжении всего доклада стоял на коленях и смотрел только в пол.

— Боэмунд мертв, — повторил Тейн, когда Аркос закончил. — Церберин изменил. — Слова застревали у него в горле. Да, Церберин всегда был порывистым и творчески интерпретировал приказы, но также обладал редкостной отвагой. — Гонориус тоже...

— Да, мой господин. Мы слишком долго пробыли рядом с Железными Воинами — видимо, часть их зла просочилась к нему в сердце. Также с Церберином апотекарий Реох и еще около двух сотен братьев. — Аркос поднял глаза. — Позвольте мне загладить вину. Разрешите восстановить Кулаков Образцовых. Клянусь, мы станем символом борьбы с легионерами-предателями. Мы вернемся в Поток Рубиканте, чтобы охотиться на изменников среди рифов имматериума. Мы будем сражаться неустрашимо, не зная отдыха. Такой я даю обет.

Максимус стиснул подлокотники трона. В пучке ослепительного света с высоты по его лицу пролегли угловатые тени.

— Ты давал много обетов, капитан Аркос, но преступил их все.

— Мой господин, я не знаю, что еще говорить.

— Тебе нечего сказать. — Ярость в голосе Тейна казалась особенно жуткой из-за его спокойствия. — Ты сотрудничал с отступниками и не сумел предотвратить величайший позор Адептус Астартес со времен войн Ереси.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пожалуйста, дайте мне искупить грехи!

— Нет. Мы не станем воссоздавать Кулаков Образцовых. Ты вместе со своими воинами поступишь в распоряжение магистра рекрутов. Вас примут в орден Имперских Кулаков. «Альказар Астра» станет домом для одного из новых капитулов.

— Если мы скроем металл нашей брони под желтым цветом Имперских Кулаков, наш прежний орден сгинет, — сказал Аркос. — Не останется ни одного Кулака Образцового. Прошу, разрешите мне сохранить память о наших предшественниках, нe допустите, чтобы миг безумия перечеркнул тысячелетие верной службы.

— Не будет никакой памяти. Ни монументов, ни баллад. Даже название Кулаков Образцовых следует вычеркнуть из имперских летописей. Нужно найти и стереть из истории каждое упоминание об ордене, каждый рапорт, каждую похвалу. Позор нам, что именно наш капитул первым после Ереси перешел на сторону Хаоса. Мы не заслуживаем, чтобы о нас помнили.

Аркос встал, не веря своим ушам.

— Мой господин, но мы имеем право сохранить честь Ориакса Данталиона. Нельзя, чтобы его наследие погибло здесь и сейчас.

— Не осталось никакой чести! — крикнул Тейн, вдруг придя в неистовство. Он ударил по подлокотнику кулаком в латной перчатке. — Упрямые, горделивые, уверенные в своей добродетельности, мы вели себя так высокомерно, что после падения нашего звездного форта не обратились за помощью к Адептус Механикус! Мы предпочли не признаваться в ошибке, а сражаться с яростью звезды! Все эти черты — дары нашему ордену от Данталиона. Они не принесли нам пользы. Записи о нас необходимо удалить.

— Да, мой господин, — поклонился Аркос.

— Вам всем надлежало принять меры, откровенно высказаться. Нет положений настолько безвыходных, чтобы заключать союз с легионерами-предателями и уж тем более с Железными Воинами. В наказание вы высадитесь на Эйдолику и лично проследите за уничтожением архивов капитула. Своими слезами вы омочите реликвии Кулаков Образцовых, отправляя их в небытие. Молюсь, чтобы при виде нашего прошлого, сгорающего дотла, вы вспомнили истину: «Изменника другом не называй».

— Мой господин, мы все исполним, — произнес капитан.

— Наше название должны забыть. Пусть никто более не произносит его. Отныне и впредь мы — Имперские Кулаки, так примем же их наследие, ибо оно беспорочно, — заключил магистр ордена Тейн.

Максимус прожил еще долго, но ни разу не говорил о Кулаках Образцовых и до дня своей смерти не позволял, чтобы о них заводили речь в его присутствии. 

ГЛАВА 15

Воины Титана 

Центр тяжести катера сместился, и его плавный разгон на мгновение прервался рывком. От корабля отделился некий объект.

На тесной командной палубе катера госпожа инквизитор Виенанд наблюдала по гололиту, как уносится прочь разведывательный аппарат. Его матово-черный корпус быстро пропал из виду. Как только пилот включил хитроумные системы маскировки и глушители авгуров, судно превратилось в легкую рябь на фоне звезд, а затем исчезло бесследно.

Маргерита помолилась про себя Императору, спрашивая, правильно ли она поступила.

Разведчиком управляла Лаэриал Рэй. Империум нуждался в союзниках, и, как надеялась Виенанд, когда-нибудь в будущем арлекин станет одним из них. Инквизитор нисколько не сомневалась, что провидица теней покинет Солнечную систему.

Экипаж мостика состоял из трех человек: пилота-командира, специалиста но авгурам и вооружению, а также магоса-трансмеханика. Символ Инквизиции, «I» с перекладинами, помечал не только их одежду, но и любые мысли. Оперативники знали, что не должны задавать вопросы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Виенанд удалилась в свои покои. Там она погрузилась в глубокий сон без сновидений, какой приходил к ней только в пустоте.

Некоторое время спустя ее осторожно разбудила Ренденштайн: