Томэ отпустил Аши и выпрямился, каи что-то пробормотал на своем наречии, но он не смог ничего разобрать. Десятник снова зажмурился и вернулся к привычной реальности. Он почти опоздал. Теперь нельзя было терять ни минуты. Томэ распахнул свою фамильную нишу в стене подношений и вытащил шкатулку. Он сразу почувствовал упругую пульсацию сквозь стенки, словно Роза откликалась на его призыв. Знать бы еще, что она хочет сказать. Томэ открыл крышку и заглянул внутрь.
На первый взгляд Роза походила на шар чистейшего пламени, огонь, горящий во всех мирах. Но если присмотреться становилось ясно, что сияние скрывает просто истинную форму, сложную и одновременно очень простую. Роза была совсем рядом с Томэ и в то же время страшно далеко. Он принес ее сюда, но она никогда не покидала места, где находилась. Тень не может оставить тело, а палладиум адорантов был именно тенью, хотя сиял так, что мог ослепить любой глаз. Оттиск Пламени Истинного в реальности. Он действительно мог заворожить и поглотить разум. Томэ поспешно отвел взгляд, для того что он собирался сделать, ему не нужно было на нее смотреть.
Он прижал шкатулку к груди и отошел от саркофага. Нужно было найти подходящее место. Томэ остановился в середине центрального нефа. Он не знал, почему так решил, просто это казалось правильным. Он вытащил из кафтана подвеску с фиалами и поднес к глазам разноцветные кристаллы. Сколько же правды в древних легендах?
Двумя пальцами он обхватил розовый кристалл, а второй рукой взялся за крепеж подвески. Томэ шевельнул запястьем, сначала было легкое сопротивление, а потом фиал повернулся, серебряный крепеж остался в левой руке, словно крышечка. Десятник не видел никакого отверстия в кристалле, но чувствовал, что сосуд открыт, ноздри щекотал маслянистый цветочный запах.
Томэ опустился на колени, склонил фиал полу и стал рисовать. Крошечные капельки касались мозаики и тут же пропадали, не испаряясь, а словно проваливаясь в камень. Казалось, они исчезают без следа, но своим особым зрением, он видел оставшуюся светящуюся черту. Томэ торопливо передвигался по полу. Он хотел, сделать рисунок побольше, и одновременно опасался, что жидкость в фиале кончится раньше, чем тот будет завершен. Скрепя сердце, пришлось остановиться на промежуточном варианте.
С каждым движением фиал в руках ощущался чуть легче, а уровень жидкости понижался. Это происходило намного быстрее, чем он надеялся. Томэ стал опасаться, что пожадничал и содержимого фиала все равно не хватит. Он окинул взглядом свою работу и глухо выругался. Изменять размер фигуры было уже слишком поздно, нарисовать другую тоже не получится. Оставалось только взять себя в руки и надеяться на лучшее.
Уровень жидкости понизился до самого дна. Ему оставалось провести последнюю черту, Томэ уткнулся носом в мозаику и очень осторожно двигал фиал. Еще чуть-чуть, совсем чуть-чуть и он уложится! До нужной точки оставалось прочертить не больше ногтя, когда Томэ понял, что капли больше не появляются. Он тряхнул рукой. Бесполезно, последний клочок камня оставался сухим.
— Ну уж нет!
Томэ размахнулся и ударил фиал об пол. Кристалл разбился в дребезги, осколок рассек кожу, кровь потекла по ладони. Он отдернул руку и склонился к рисунку. Две крошечные капли розовой жидкости пульсировали на самом большом осколке, как роса на лепестке. Томэ задержал дыхание и подхватил их пальцем. Это было больно, эликсир словно колол его невидимыми иголками. Он стиснул зубы, смахнул свободной рукой осколки фиала и очень аккуратно нанес последнюю черту. Вся фигура на один миг вспыхнула, а потом исчезла, словно морской зверь, который вынырнул на миг и снова ушел в глубину. Томэ кивнул, он хотел использовать фиал для другой цели, но выбирать не приходилось, главное чтобы легенда говорила правду.
Он встал, подхватил шкатулку и бегом вернулся к Аши. Ему показалось, что каи стал дышать еще слабей, чем несколько минут назад. Томэ сказал себе, что это лишь его воображение, но в глубине души вовсе не был уверен действительно ли это так.
Он уселся рядом с Аши, скрестив ноги, и поставил перед собой шкатулку. Тень Розы завораживающе мерцала, пальцы коснулись огненной вуали и проникли через нее. Раньше он никогда не позволял себе так рисковать, но теперь не оставалось другого пути. На миг у него закружилась голова, возникло ощущения падения, в ушах засвистел ветер. Томэ, как за клочок травы на обрыве, ухватился за окружающую реальность. Это был критический момент, либо он удержится, либо Роза вычеркнет дерзкого из бытия.
Он как мог, цеплялся за реальность, но чувствовал, что этого мало. "Травинки" не выдерживали одна за другой. Томэ понял, что падение неизбежно. Нужно было срочно что-то сделать. Его наставники из адорантов почти не упоминали Розу, а если этого нельзя было избежать, то говорили лишь смутными намеками. Томэ был вынужден действовать по наитию. Ему лишь оставалось надеяться, что он не совершает худшую из возможных ошибок.
Он разжал свою онемевшую хватку и с силой оттолкнулся от реальности. Его сознание бросило прямо к пламени Розы. Но вместо того чтобы упасть в ее глубины полученный импульс понес его по самому краю, Томэ скользил, будто огонь превратился для него в лед. Маленький сияющий шар, стал для него, ледяным полем размером с целый мир. Он мог скользить по нему бесконечно, все быстрее и быстрее. Восторг силы и скорости захватили его и лишь одна смутная мысль, не давала отдаться им без остатка.
"Он должен избежать ловушки".
Но какой ловушки? Да и что вообще может здесь ему угрожать? Томэ чувствовал себя в полной безопасности и не сомневался, там, где он находится никто, и ничто не сможет ему повредить. В поисках разгадки он поднял голову и увидел в пространстве над собой что-то громадное и массивное. Он словно смотрел на планету-гигант с одного из ее спутников, но одновременно с этим Томэ твердо знал, что мир ледяного пламени, по которому он скользит бесконечно больше.
"Вернуться. Он должен вернуться".
Новая мысль была куда более оформившейся и намного более настойчивой, чем предыдущая. Вернуться. Что-то очень важное ждало его в том маленьком мирке. Он с неохотой оттолкнулся и снова полетел.
Сознание снова вернулось в тело. Это походило на удар, у Томэ перехватило дыхание.
— Ничего себе, — пробормотал он.
Но времени пугаться или поражаться не было. Томэ чувствовал, что потоки сил Розы струятся теперь через него. Он потянулся к Аши. Яд ощущался склизким и клейким, похожим на паутину. Томэ скривился от отвращения и стал вытягивать отраву. Никто не учил его, что нужно делать, раньше он даже не догладывался, что подобное возможно и Томэ снова решил довериться инстинктам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});