Эва задумчиво пошарила по шкафчикам. Мебель на кухне тоже была светлая. Не белая, а приятного молочного оттенка.
«Тебе повезло», — думала она, барабаня кончиками пальцев по глянцевой поверхности, — «с клубничным пирогом я смогу справиться… наверное…»
Надо сказать, что шкафчиков у него на кухне было полно и все большие. И вмещали они в себя кучу барахла. Всё то, что могло ей понадобиться.
Она обследовала духовой шкаф, подумав, не спросить ли у Яна инструкцию по его эксплуатации. Потом передумала. Понажимала все кнопочки, решив, что, в конце концов, все духовые шкафы, в сущности, работают одинаково.
— Так… ингредиенты… ингредиенты… — бормотала она, ещё раз исследуя содержимое шкафов.
Естественно, половины необходимого не обнаружилось. Она даже обрадовалась и поспешила сообщить об этом Яну, прошагав в гостиную и остановившись позади дивана.
— Возьми консервированную. Она точно есть в холодильнике, — получила она ответ на то, что свежей клубники них в доме не имеется.
— Муки тоже нет, — вторая попытка провалить саму идею пирога.
— Загляни в морозилку. Может там найдётся готовое тесто. Меня это устроит, — снова коротко и ясно. И снова так и не удостоив её взглядом.
Ну, ладно!
Раз он болеет, она решила сильно не заострять на этом внимание.
— Если у тебя так сильно болит желудок, разве можно есть такое? — с сомнением поинтересовалась она.
Можно зайти с другой стороны. Раз уж все предыдущие попытки не увенчались успехом.
— Можно. Даже нужно.
— Сомневаюсь… — продолжала настаивать она, топчась на том же месте.
— Не сомневайся. А хотя ты права, — вдруг отступил он и Эва готова была обрадоваться. — Лучше ореховый торт.
— Чего?
— …можно шоколадный… и много-много орехов…
— Это почему это?
— Чтобы пополнить запасы белка в организме.
Она решительно ничего не понимала. Недоумевая уже пошла на кухню, но остановилась и спросила:
— А зачем тебе пополнять запасы белка в организме?
— Как, зачем? Вот поправлюсь и уложу тебя в постель, — очень серьёзно. Без тени улыбки, так сказать. Во всяком случае, в голосе она этого не услышала, а лица не видела.
Тишина.
Он улыбнулся, услышав её удаляющиеся шаги.
— Тогда точно клубничный пирог! — донеслось откуда-то с района кухни.
Как ни странно, и ни удивительно, в морозилке нашлось песочное тесто. И консервированную клубнику в бездонном холодильнике она тоже нашла. Если его это устраивало, то её тем более. Она вытащила всё это на стол. Всё, что ей понадобится, расставила и разложила ровным рядком и пошла проверить не высохло ли платье и остальные вещи тоже.
Да, высохло. А потому, раз уж есть время, пока тесто разморозится, логично было бы его погладить. Что она и решила сделать. Нашла утюг и гладильную доску, но только потому, что до этого провела в квартире, а особенно в гардеробной и спальне подробный «обыск» со всем своим пристрастием. Воткнула вилку в розетку и пошла снимать остальные вещи с сушилки.
— Я-я-я-н!!! — раздался полный отчаяния возглас. Можно сказать на всю квартиру, учитывая её размеры.
— Господи… — пробормотал он и встал с дивана. Направился туда, откуда и раздавался этот крик. Прямиком в спальню.
— Что случилось, Эва?
— Я… Я сожгла платье, — безнадёжно проговорила она, сжимая пострадавший предмет одежды.
— Где? — он забрал у неё из рук платье и оценил повреждения.
— М-да… — коротко констатировал он.
Не сильно, но припалено. Немного, но всё равно заметно.
— Вот это, пожалуйста, не гладь, — кивнул он на кучку вещей на кровати. Его вещей. — Отдадим в химчистку.
— Я не такой бездарь, как ты думаешь, — возмутилась она. — Просто я его ещё ни разу не гладила. Нужно было вывернуть наизнанку, а я забыла. И утюг сильно нагрелся.
— Ну, и что ты расстраиваешься? — он прошёл в ванную и выкинул платье в мусорную корзину. Вернулся и выдернул вилку шнура из розетки.
— Оно мне нравилось. Это моё любимое… Было… — с сожалением проговорила Эва.
Сейчас расплачется. Как пить дать снова будет лить слёзы. Так и стояла глядя, на гладильную доску прикусив большой пальчик. Он обнял её сзади за плечи и поцеловал в щёку.
— Не переживай. Приедем в Вегас купим тебе сто платьев. Всяких разных. Там бутики круглосуточно работают. Так что можно шарить по магазинам хоть весь день и всю ночь, — проговорил он мягко и успокаивающе.
— Правда? — жалобно спросила она.
— Что, правда? Что, круглосуточно? Конечно, правда, — кивнул он и прижался к её щеке.
— Нет, что ты мне купишь сто платьев?
— Могу даже сто одно, — снова чмокнул её.
— Тогда лучше сто два, — сказала она, довольно вздохнув.
— Почему сто два?
— Для ровного счёта. Вдруг я ещё парочку спалю.
— Хорошо, сто два.
Она прерывисто вздохнула. Ну, вот и славно. Видимо слёз всё же не будет.
— Надеюсь, с пирогом не получится такая же история? — не смог сдержаться, чтобы не спросить. Хотя доброжелательно и миролюбиво.
— Нет, я знаю, сколько печётся песочное тесто. И печь буду не я, а духовка. Я просто выставлю нужные циферки на таймере. И хватит меня тискать! — возмутилась она и выбралась из его захвата. — И пойдём уже печь твой несчастный пирог, а то тесто совсем растает и мне будет неудобно его раскатывать. И открой мне баночку с клубникой! — распоряжалась она, шагая в направлении кухни.
Пришла в себя. Окончательно и бесповоротно.
— Почему это он несчастный? — Ян послушно шёл за ней. И то, что он шёл позади, имело свои преимущества. Шорты у неё были коротенькие. А вид сзади такой заманчивый, так и хотелось ущипнуть её за попу. — И обязательно потом посыпь сахарной пудрой, — добавил он.
— Где ты этого нахватался? — Эва выудила из одного из многочисленных ящиков фартук.
— Чего? — он открыл баночку с клубникой.
— Ну, «посыпь сахарной пудрой» и всё такое… — завязала поясок за спиной.
— Ну, так же вкуснее.
— Не слишком ли сладко?
— В самый раз, — он открыл ящик, в котором хранились лекарства. Пошарил среди таблеток.
Эва наблюдала, как он выдавил из разных блистеров по таблетке. Точно она не смогла сосчитать, но, кажется, их получилось не меньше четырёх. Ян налил полный стакан воды, настраиваясь на приём таблеток. Эва заинтересованно заглянула в ящик, но он закрыл его, можно сказать, перед её носом. И отпил глоток воды.