Читать интересную книгу Сердце тигра - Александр Прохоров

- Ты? — громко расхохотался Мидад. — Дерьмо верблюжье! Моих людей поведу я! И плевать я хотел на Багоза и всех вас! Я знаю, почему меня оставили охранять лагерь!

- Что ты несешь? — в ужасе вскричал Барипас. — Боги пустынь лишили тебя разума? Ты осмелишься перечить Багозу?

- Прочь с дороги! — взвыл Мидад, взмахнув плетью. — Воины, все за мной! Добыча будет наша! Победа будет наша!

- Не слушайте его! — заорал Барипас. — Мидад безумец! Мятежник и предатель! Хватайте его!

Мидад погнал своего коня прямо на Барипаса. Свистнула плеть и поперек лица Барипаса появилась кровавая полоса. Хрипя и плюясь кровью, он повалился с коня.

- Воины за мной! — снова крикнул Мидад. — Никому не отдадим нашу добычу!

Он первым, подняв над головой копье, устремился вперёд. Вслед за ним ринулись более двухсот всадников, в основном его люди. Но увлеченные порывом молодого предводителя к нему по дороге начали присоединяться и воины из других отрядов.

Весь этот переполох в тылу заставил Багоза, расположившегося на высоком холме, прямо напротив вражеского отряда новобранцев, обернуться. Разинув от удивления рот, он смотрел на несущуюся в сторону каравана лавину всадников. Впереди всех мчался Мидад. Багоз узнал его темно-коричневый, расшитый золотом плащ и массивную золотую цепь на шее. Барипаса нигде не было видно. Мидад единолично, без всякого приказа вел в бой резерв.

- Назад! — заорал Багоз.

Но всадники, поднимая облака пыли, пронеслись мимо его холма, мимо пехоты и с гиканьем устремились прямо на отряд римских новобранцев. Их встретил залп сирийцев. Некоторые из гарамантов упали, но большинство благополучно достигли повозок. Более пяти сотен всадников, кто на конях, кто на ревущих, плюющихся пеной верблюдов, ударили в плотный строй новобранцев. Первые два ряда, куда центурион поставил самых крепких и храбрых воинов прогнулись, но не дрогнули. И хотя, первым же натиском разбойникам удалось опрокинуть с десяток человек, и вклинились в строй, наступление их тут же замедлилось и со всех сторон на них посыпались удары. Пару минут гараманты ещё продолжали яростно наступать, оттесняя новобранцев от прохода между повозками, но вскоре, более длинные копья защитников начали находить свои жертвы. Скучившихся всадников пронзали и сбивали на землю. Перед строем оборонявшихся стремительно рос завал из человеческих тел и туш животных. Между тем в брешь прорывались все новые и новые враги. Тут ещё, несколько разбойников ловко зацепили веревками повозку, стоявшую слева от прохода. Другие концы этих веревок были закреплены в упряжку из десяти верблюдов. Трое гарамантов хлестнули животных, метя под хвосты. Верблюды взревели от боли и ужаса и рванули прочь. Повозка с грохотом опрокинулась. Левый фланг новобранцев, ранее упиравшийся в эту самую повозку, оказался теперь совершенно открытым. С гиканьем гараманты устремились вперед. Часть их, около сотни продолжала теснить защитников по фронту, а остальные проскочили через расширившийся проход и атаковали новобранцев с фланга. Центурион не растерялся и приказал своим бойцам на левом фланге развернуться в пол-оборота, чтобы и здесь встретить нападавших стеной щитов, сомкнутым строем и выставленными копьями. Этот маневр, безусловно, бы получился, если бы под его командованием находились легионеры, или хотя бы обученные пехотинцы из вспомогательных войск. Но малодушные александрийцы, едва увидев, что их обходят с фланга, начали в панике разбегаться. Варвары беспрепятственно ворвались в расположение каравана.

И тут, на них устремилась разномастная толпа защитников, состоящая из вооруженных погонщиков, торговцев и путников. Среди повозок, тюков и ревущих от ужаса вьючных животных началась беспорядочная битва, распавшаяся на сотни стычек и поединков.

Лоредан и Корнелий Оппиан, прикрывая друг другу спины, отбивались от четырех гарамантов, привлеченных их дорогими доспехами. Потом, вдруг веревочная петля захлестнулась вокруг правой руки Корнелия и сильный рывок опрокинул римлянина. Всадник, поймавший его, помчался прочь, а Корнелий отчаянно ругаясь, волочился следом в пыли, сбивая попутно с ног всех, кто подворачивался по пути. В конце концов его затянуло под одну из больших повозок, где он смог зацепиться, а его пленителя, кто-то прикончил топором.

Оставшись один, Лоредан перескочил через тюк с тканью и бросился на утёк. Гараманты, улюлюкая и размахивая длинными кривыми ножами, помчались за ним. Пробегая мимо одного из верблюдов, Лоредан сорвал с него притороченную сбоку амфору с оливковым маслом и швырнул ее под ноги преследователям. Она ударилась о колено первого из них и раскололась, разлетевшись дождем липких брызг и глиняных черепков. Гарамант, весь забрызганный маслом с воплем растянулся в пыли. Второй преследователь споткнулся о своего упавшего товарища и покатился кубарем. Третий гарамант перескочил через своих незадачливых приятелей и продолжил погоню, а вот четвертый замешкался и стал жертвой одного из персидских торговцев. Тот отсёк ему голову саблей. Повернувшись к разбойнику, Лоредан встретил его яростным ударом. Но тот, ловко увернулся и сам атаковал, едва не воткнув нож в левый бок римлянина. Лоредан отскочил и сделал новый выпад. Гарамант легко отбил его и ударил своим ножом наискось, сверху вниз и справа на лево. Лоредана спас, лишь прочный доспех и то, что в последнее мгновение он успел отпрянуть. Его очередной собственный выпад не принес ему успеха, а повторная атака разбойника, нацеленная ему в шею, едва не стоила Лоредану жизни. Контратаковать он уже не смог, поскольку гарамант снова сделал выпад. В конце концов, Лоредан перешел только к обороне. Он едва успевал отражать выпады и удары настырного противника, который, безусловно, был гораздо опытнее его в рукопашной схватке. Молодой аристократ проклял себя за лень. А ведь Мартий Галлерий, управляющий его кораблями, ни раз предлагал Лоредану тренироваться и с мечом и с копьем и с пращей.

Отступая и отбиваясь, Лоредан наткнулся спиной на огромного, ревущего от ужаса верблюда. Гарамант очередной раз ударил, метя римлянину в горло. В это мгновение Лоредан поскользнулся на чьих-то кишках и упал лицом вперед, да ещё так, что оказался под брюхом верблюда. Нож гараманта мелькнул над головой молодого аристократа, едва не задев гребень шлема, и по самую рукоять вонзился в бок верблюда. Животное издало какой-то невероятный, неописуемый вопль. Хлынула кровь, ноги верблюда подкосились, и он начал заваливаться на бок, прямо на гараманта. Тот, разинув рот и вытаращив глаза, завопил, выставив перед собой руки. Но удержать огромного дромадера, да еще нагруженного массой вещей, разбойник, конечно же, не мог. Верблюд рухнул на гараманта, совершенно придавив его своей тушей. Слышен был, лишь придушенный хрип.

Вокруг, тем временем продолжалась драка. Разбойники и защитники бились среди тюков, мешков, бочек и амфор, среди мечущихся верблюдов и мулов. Мелькали ножи, мечи и копья. Лоредан увидел Манахея, рубящего врагов большим топором, а рядом с ним рослый грек-торговец отбивался от гарамантов оглоблей от телеги. Повсюду, вповалку лежали тела убитых и раненых, ноги скользили в лужах крови и вывалившихся внутренностях.

Центурион Клодий Церр, напрасно надрывал глотку, силясь восстановить порядок среди мечущихся туда-сюда новобранцев. Все новые и новые разбойники врывались в проход, расширившийся благодаря поваленной повозке, и на подходе уже была пехота гарамантов. Несколько всадников, у которых оказалось место для маневра, метнули арканы, после чего с хохотом и свистом поволокли за собой захваченных людей. Трое гарамантов зацепили и поволокли с помощью упряжки верблюдов одну из повозок Лоредана, где было два мешка с деньгами и кое-какие другие товары.

Сражение постепенно приближалось к самому центру каравана. Здесь находились несколько повозок с продовольствием и водой. И здесь же, укрылись два десятка сирийских лучников. Они полагали, что отсюда им будет удобно стрелять в тех, кто попытается прорваться через проход между большими повозками, образующими обороняемый периметр. Но вся выгода их позиции потерялась, когда новобранцы обратились в бегство, а гараманты целыми сотнями начали врываться в расположение каравана. Среди всей этой толкотни и неразберихи, среди хаоса рукопашной, лучники не могли стрелять, без риска задеть, кого-то из защитников. Видя разбегающихся новобранцев, которых гараманты рубили и кололи, не слезая с коней, лучник Ариштар вскочил и возмущенно заорал:

- Куда свиньи? А кто будет держать строй? Кто прикроет моих людей? Проклятие! Назад, обезьяны обдриставшиеся!

Но с тем, же успехом надрывался возле бреши между повозками центурион. Видя, что его никто не слушает, Ариштар тяжело вздохнул и, закинув лук за спину, выхватил из ножен, что висели справа и слева на его поясе два кинжала.