Читать интересную книгу Три кругосветных путешествия - Михаил Лазарев

Император ежедневно посещал лагерь, проезжая мимо нас на богатой барже; делал смотры, ученья и угощал обедом, а в последний день (17-го числа) в нарочно устроенной палатке обедал вместе с супругою, дочерью и всеми офицерами. На другой день сего военного пира часть войск перевезена в столицу.

22 июня г. Кельхен, стараясь сделать пребывание наше сколь можно приятным, пригласил нас в свою плантацию, отстоящую от города верст на двадцать, где чистый сельский домик, вкусный завтрак и ласковый прием заботливой прекрасной хозяйки (супруги его) доставили нам большое удовольствие. Около двух часов пополудни, поблагодарив за внимание и гостеприимство, мы расстались с прелестною хозяйкою и в сопровождении г. Кельхена отправились к водопаду в семи верстах от загородного дома по узкой и неровной дороге, проложенной между древесною чащей; после двух часов утомительного пути мы наконец остановились у небольшого кофейного дома в расстоянии 30 сажен от водопада. Оставив лошадей, пошли пешком, и вскоре шум от ниспадающих текущих вод и прохладительная влага воздуха уверили нас о приближении к величественному водопаду, который посреди долины, окруженной с трех сторон высокими горами, низвергаясь с 55-саженной высоты по двум уступам, образовал в подошве род бассейна.

Выкупавшись в оном, мы расположились отдыхать в ближайшей, природою образованной под огромным утесом пещере, где составленные из камней стол и скамейка сохраняют память о путешественниках, вырезавших на них свои имена; иссеченные же в стене два изображения вспоминают об укрывавшемся здесь архиепископе во время осады Рио-Жайнеро французами, которые оставили продолжение оной по договору, сделанному с вице-королем, обязавшимся заплатить за таковое снисхождение значительную сумму денег. Приятность беседы, разнообразие природы и величественный вид водопада неприметно задержали нас до самого заката солнца; узнав свою ошибку, мы должны были ехать назад с крайнею осторожностью, при освещении факелов, и в 10 часов вечера уже прибыли в город.

Выше сказано, что в бытность нашу на острове Св. Екатерины служители наши поправились, так что при выходе в море не было уже ни одного больного. Непродолжительный в Рио-Жанейро переход с запасом свежего продовольствия, при хорошей погоде, казался нам приятною прогулкою, ибо в сие время ни сильные ветры, ни дожди, ни жары нас не беспокоили. По приходе же на здешний рейд производилась людям говядина и зелень, а вместо сухарей на каждого человека по 2 1/2 фунта белого хлеба и по два апельсина, к коим они привыкли на упомянутом острове, где довольствовались разными плодами без всякого ограничения и с великою пользою, но, невзирая на таковое изобилие, вскоре по прибытии в столицу Бразилии служители наши подверглись различным болезням, из коих главнейшими и опаснейшими были поносы.

Первоначальное появление поноса служило поводом к предосторожности. Воду, ежедневно привозимую из фонтана, вместо лимонного сока удобряли портвейном, употребление апельсинов и рома прекратили, все огородные овощи заменяла капуста, которую не иначе употребляли для варения щей, как обварив горячею водою и старые твердые листья отделив от хороших. Таким образом, первые порывы болезни при искусстве лекаря были побеждены; но в продолжение времени, несмотря на все предосторожности, поступали другие больные, между которыми оказались кузнец Яковлев и Фома Иванов. Сии два служителя имели особую от прочих болезнь, кровавый понос и непрестанную рвоту, которые с такою жестокостью обнаружились особенно в Яковлеве, что ни крепкое сложение, ни консилиумы многих докторов[256] не могли спасти от смерти столь нужного и усердного мастерового человека. Иванов же был, так сказать, исторгнут из челюстей смерти. Сие, вероятно, произошло оттого, что последний открылся о своей болезни в первый день; а, напротив, кузнец, по обыкновенному наших матросов отвращению от лазарета, особливо у берега, где развлекает их всякая иностранная безделица, и как сам он сознавался, по нежеланию остановить своей работы, три дни боролся с припадком и не соблюл воздержания в пище, чем вовлек себя в такое состояние, которое ускорило смерть его.

Во время ясной погоды мы поверили здесь хронометр № 991, который, несколько увеличив свое суточное отставание, имел оного 24°49' и был 19 июня позади среднего времени здешнего меридиана О 5°34'57''. № 920, исправленный здешним мастером и мною полученный от него при самом отправлении нашем отсюда, не был употребляем в вычислениях, как потому, что я не успел его поверить, так и потому, что впоследствии суточная разность его с № 991 не соответствовала показанной мастером.

Глава XI. Окончание плавания

Остановка при отбытии; прекрасная погода; общая радость и внезапная печаль. Счастливый переход через жаркий пояс. Острова Фаял и Пико. Встреча с купеческими судами, предложения услуг при Дувре. Мыс Дернеус. Копенгаген. Прибытие в Кронштадтскую гавань. Отзыв о гг. офицерах и враче, совершивших плавание на шлюпе «Ладога».

27 июня в 7 часов утра при тихом NO ветре мы снялись с якоря и пошли из Рио-жанейрского залива, но около полудни противное течение и штиль остановили нас, не дав еще пройти крепости С.-Круц. На другой день с восхождением солнца при NNW ветре вступили под паруса и взяли курс на SЅO; французский корвет и два английских купеческих корабля сопутствовали нам; погода была самая прекрасная, солнечные лучи ярко отражались от тихо колеблющегося моря; легкий ветерок резвился на поверхности вод, и мы, неприметно удаляясь от берегов Нового Света, поздравили друг друга с окончательным плаванием. По объявлении моем намерения идти прямо в Кронштадт, не останавливаясь на пути, увеличилась общая радость; служители, собравшись по нескольку человек вместе, вспоминали об отсутствующих своих приятелях, о двухгодичном странствовании и готовили длинные рассказы для друзей; словом, минуты сии были приятнейшим временем для каждого. Но за таковою радостью неожиданно последовало печальное происшествие. Матрос Афанасий Аратский, оправлявший кормовой флаг, упал за борт, руль был тотчас положен на борт, шлюпка и поплавок сброшены на воду, но несчастный с первого падения не показывался более на поверхности моря, и, ко всеобщему прискорбию, сделался жертвою Нептуна.

По выходе из залива мы имели курс OSO, а после ONO, стараясь плыть далее от берегов, и на третий день, уменьшив долготу на 3 1/2° шли на NtO; но через шесть часов тихий ветер переменился в крепкий, продолжавшийся пять суток между N и NO, и удалил нас до 33 1/2° долготы западной, где в широте S 22°15' задул SО пассат; прошли экватор в долготе W 27°5' и пользовались сим постоянным ветром до 10° северной широты. Здесь ветер, перейдя через S, недолго дул из NW четверти, и установившийся NO пассат сопровождал нас до широты 24°15' (5 августа). На сем переходе по частым астрономическим наблюдениям ежедневно открывалось, что течением сносило нас к Z и SW, иногда даже на 20 миль в сутки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});