Читать интересную книгу Собрание сочинений - Михаил Херасков

Князь Превзыд разбит князем Владимиром Святославичем и третий год живет в Киеве на правах почетного пленника. Дочь его Пламена полюбила сына Владимира Позвезда, платящего ей взаимностью. Владимир, его дети Позвезд и Мстислав, весь двор принимают христианство. К этому стараются склонить и язычника Превзыда, который с негодованием отказывается:

       Похитив мой престол, лиша меня градов,       Хотите вы лишить меня моих богов!       Чтоб совести своей и сердцу был изменник,       Я телом пленник ваш, но духом я не пленник.       Не льстись его своим советам покорять,       Он в том неколебим, кто знает умирать.

(Д. I, явл. 6)

К нему посылают для переговоров Пламену, уже обращенную в христианство. Превзыд отвергает все попытки к примирению и приказывает своему сроднику Вирсану умертвить дочь. Заговорщиков вскоре обезоруживают, остается жива и Пламена.

Казалось бы, пьеса могла окончиться на этом эпизоде, но, желая глубже выявить характер Превзыда, Херасков продолжает ее далее. Герой в оковах, ему изменили Пламена и Вирсан, также ставший христианином, но Превзыд остается неколебимым. Свои мысли он изливает в монологе, обличающем неустройство окружающего мира,

       Где правды не видать, лукавство где живет,       Где наглость бодрствует и где премудрость дремлет,       Где царствует порок и шар земной объемлет;       Где честный бедствует, ликует где злодей;       Прибыток собственный друг первый у людей…

(Д. IV, явл. 2)

Отпущенный на свободу Превзыд, сговорившись со жрецами, снова поднимает мятеж против Владимира. Пламена терзается страхом и за отца, и за Позвезда, вступившего в бой с восставшими. Превзыд попадает в плен. Позвезд берет его на поруки, но тем нимало не смягчает: Превзыд остается непримиримым врагом и, не слушая ласковых уговоров, поражает кинжалом сначала Позвезда, а потом себя.

События следуют в этой трагедии одно за другим, едва успевает разрешиться один конфликт, возникает другой, и с каждой сценой все резче вырисовывается величественная фигура Превзыда, побежденного, но не сломленного врага Владимира, противника христианства, положившего в борьбе с ним свою жизнь. Херасков писал его как отрицательный персонаж, но образ оказался глубже замысла поэта, и стойкость Превзыда вызывает уважение к нему, хотя защищает он неправое дело.

Другим периодом русской истории, привлекавшим внимание Хераскова, был конец XVI — начало XVII века, так называемое "Смутное время", во время которого выдвинулся ряд крупных характеров, проявившихся в очень сложных исторических условиях.

Действие трагедии "Борислав" (написана к 1772 году, напечатана в 1774 году) происходит в Богемии, однако в предисловии к первому изданию Херасков указал, что трагедия "была сочинена под другими именами, некоторые обстоятельства принудили переменить оные и поставить вымышленные". Нетрудно по содержанию пьесы восстановить замысел поэта: Борислав — это Борис Годунов, Флавия — его дочь Ксения. Вслед за "Димитрием Самозванцем" Сумарокова (1771) Херасков вывел на сцену кровавого тирана — русского царя, наделив его самыми непривлекательными чертами. Понятно, что в обстановке крестьянской войны, когда Херасков издавал свою трагедию, выступление против царя-тирана не могло казаться своевременным и потому действие пьесы было перенесено в Богемию.

Борислав рожден был "в низком состояньи", в нищете, и овладел престолом благодаря исключительной энергии и упорству. Трупы врагов устилают путь Борислава к власти. И, добившись престола, он более всего боится его потерять. На этой боязни царя и основан ход трагедии. Варяжский принц Пренест, заочно прельстившись красотой дочери Борислава Флавии, прибыл в Богемию, и Флавия его полюбила. Борислав же подозревает Пренеста в посягательстве на его власть и предпринимает несколько попыток уничтожить мнимого противника.

Жестокость и коварство Борислава настраивают против него вельмож и волнуют страну. Зреет заговор, и о близком конце злодейского правления тирана несколько раз заговаривают вельможи, с которыми Борислав пока не думает считаться.

Пренебрежение к законам, безмерная гордость Борислава и приводят его к гибели. Подверженный мании преследования, полубезумный царь руководится только одним желанием — убрать с пути Пренеста, которого он считает опасным для своей власти, и ради этого готов разбить сердце дочери, более того — казнить ее как изменницу. Вельможи спасают Пренеста и возводят его на престол, а Борислав, видя свое крушение, принимает яд.

Херасков показал в "Бориславе" тирана преимущественно в плане его семейной трагедии и с большой тонкостью передал различные аспекты и переходы страсти, обуревающей деспотического царя, но пагубные последствия ее для Богемии отмечены в тексте, например в речи боярина Вандора, обращенной к Бориславу:

       Ты царь мой, только ты такой же человек,       Ты можешь быть легко сомнением обманут,       А лжесвидетели тотчас тебе предстанут,       Когда начнешь ты слух к доносам преклонять.       Престань, о государь! нам грусти причинять;       Взгляни на подданных, взгляни на их ты домы;       Куда ты не бросал свои во гневе громы!       Завесу черную печаль простерла здесь,       И взора твоего трепещет город весь…

(Д. 1, явл. 2)

События 1612 года — создание народного ополчения и конец польской интервенции — отражены Херасковым в трагедии "Освобожденная Москва", принадлежащей к числу поздних его произведений (1798). На сцене действуют исторические лица — князь Пожарский, Минин, князь Димитрий, в котором узнается Трубецкой, польские военачальники, но кроме того есть и вымышленные персонажи — с ними связана любовная ситуация в пьесе. Херасков хорошо ориентируется в историческом материале и верно отмечает рознь, существовавшую между казаками, возглавлявшимися Трубецким, и ополчением, приведенным под Москву Пожарским и Мининым. Отсутствие единого командования сильно вредило успеху общего дела, и в трагедии показано несколько "случаев опасных разноречий между начальниками.

Автор не скрывает своих симпатий к Пожарскому и Минину, представляющим в трагедии общерусские интересы. Знатное происхождение вовсе не служит гарантией патриотических чувств и символом выдающихся душевных качеств, и пример Минина должен учить бояр уменью жертвовать личной корыстью во имя общих нужд:

       Порода знатная без добрых дел ничто;       Тот в мире знаменит, полезен царству кто!

(Д. I, явл. 4)

Драматизм действия пьесы усиливается литературным вымыслом Xераскова. Он выводит на сцену сестру Пожарского Софью. Оставаясь в занятой поляками Москве, Софья полюбила сына польского гетмана Желковского Вьянко. Пробравшись в лагерь русских войск, Софья начинает уговаривать брата сложить оружие и сдаться полякам. Пожарский с негодованием отвергает изменницу, однако появление ее в лагере, происшедшее несмотря на запрет, кажется боярам подозрительным и вызывает недоверие к Пожарскому.

Херасков объясняет, почему Софья стала польским агентом, — ее толкнула на эту дорогу любовь к Вьянко Желковскому. Она, по-видимому, ожидала успеха своей миссии, но Пожарский оказался сильнее, чем думала предательница. "Отечество мое мне ближняя родня", — восклицает он и устремляется в бой с польскими интервентами. Когда Софья закалывается над трупом своего возлюбленного Вьянко, убитого в поединке сыном русского князя Леоном, Пожарский грозно произносит:

       Да тако всякая погибнет россиянка,       Которая забыть отечество могла!

(Д. V, явл. 8)

Острота сюжетной ситуации заметно выделяет пьесу Хераскова на фоне современных ей классицистических трагедий.

Последнее по времени произведение Хераскова — трагедия в пяти действиях "Зареида и Ростислав" — было издано посмертно, в 1809 году, и увенчано премией Российской Академии. По своей идее и характеру это классицистическое произведение, в котором развивается мысль о том, что монархическая власть не может служить объектом домогательства подданных, так как получается по праву рождения:

       Хотя б ты до небес геройством возносился,       Не князем, но слугой отечества родился.

(Д. I, явл. 3)

С другой стороны, и монархи не могут безрассудно отдаваться своим страстям и обязаны помнить,

       Что добрые цари суть миру утешенье,       А добродетель им верховно украшенье.

(Д. V. явл. 5)