власти в руки военных. — Демонстрации на Невском проспекте. — Действия полиции и войск. — Странное поведение казаков. — Слух, что «казаки за народ». — Совет министров. — Отсутствие министра внутренних дел. — Веселый обед у Н. Ф. Бурдукова и Протопопов. — Предсказание гипнотизера Моргенштерна. — Положение в Царскосельском дворце. — Заболевание царских детей усиливается. — Царица и ее взгляд на происходящие события
23 февраля[149] считается у социалистов «женским днем». Вот почему с утра того дня, в четверг, работницы-текстильщицы Выборгского района, желая ознаменовать свой день, объявили забастовку. Их делегатки рассеялись по фабрикам и заводам, прося поддержки. Выборгский большевистский комитет, по требованию женщин, санкционировал забастовку. Были выброшены лозунги: «Долой войну!» и «Дайте хлеба!».
К полудню в Выборгском районе уже бастовало до 30 000 человек. Рабочие толпами двигались по улицам, снимали [с производства] работавших, останавливали трамваи, отбирали рукоятки у вагоновожатых. При попытках полиции разгонять толпу рабочие оказывали сопротивление. Два помощника пристава, Каргельс и Гротгус, были тяжело ранены. Между прочим, женщины сорвали работу на заводе «Айваз», где выпечка хлеба именно для рабочих была поставлена исключительно хорошо. Но и там забастовщики кричали: «Хлеба!»
После полудня забастовщики направили свои усилия главным образом на заводы, работавшие на войну.
Около 4 часов толпа осадила снарядный цех Патронного завода (д. № 17 по Тихвинской улице) и сняла с работы до 5000 человек.
Администрации удалось задержать девятнадцать бегавших по мастерским агитаторов. Полиция и драгуны 9-го запасного Кавалерийского полка рассеяли толпу. Но все бросились к Литейному мосту с криками: «На Невский!»
Другая толпа осадила снарядный цех Морского ведомства (Большой Охтинский проспект), разбила стекла, сняла рабочих и также устремилась на Невский. Часть рабочих переходила по льду. Никто не мешал. Но большая часть шла по Литейному мосту. Смяв полицейский и конно-жандармский наряды, заграждавшие выход с моста, толпа прорвалась на Литейный проспект. Выломали ворота Орудийного завода (Литейный проспект, д. № 1), разгромили вестибюль, но бросившийся навстречу толпе полицейский надзиратель Шавкунов, угрожая револьвером и обнаженной шашкой, заставил толпу отхлынуть. Рабочие ворвались другим входом и сняли с работы в мастерских до 2000 человек. Другая толпа сняла в мастерских гильзового отдела до 3000. Третья толпа пыталась ворваться на завод со стороны Сергиевской, но бросившиеся ей навстречу, с револьверами и обнаженными шашками полицейский надзиратель Волконский и городовой Коваленко заставили толпу, кричавшую: «Хлеба!», «Долой войну!», отступить.
После этого уже громадная толпа залила Литейный и направилась к Невскому. Встретивший ее большой казачий разъезд не препятствовал движению, но встречные наряды пешей и конной полиции, а также и взвод 9-го запасного Кавалерийского полка рассеяли толпу. Теперь стали действовать и казаки. Разными боковыми улицами рабочие шли к Невскому.
Туда же, к Невскому, шла толпа по Суворовскому проспекту. Впереди подростки. Подростки кричали: «Хлеба!», а рабочие останавливали трамваи. Около шести часов толпы прорвались на Невский около Знаменской площади и двинулись к центру. Останавливали трамваи. Били в вагонах стекла. Отбирали ключи у вагоновожатых. Конная полиция рассеивала толпы, те разбегались и вновь собирались и двигались.
Около трех часов беспорядки начались и на Петроградской стороне. Снимали [с предприятий] рабочих. Разгромили булочную Филиппова (Большой проспект, д. № 61) и устремились к Троицкому мосту и дальше к Невскому. На Троицкой площади толпа встретила сильное противодействие со стороны полиции, но все-таки в конце концов проникла на мост и двинулась на левый берег. Часть шла по льду. Около пяти часов эти толпы прорвались на Невский у Казанского моста. Впереди женщины и дети кричали: «Хлеба, хлеба!» Полиция и взводы 9-го запасного Кавказского полка разгоняли толпу. Наконец, третья большая толпа прорвалась на Невский со стороны Садовой, где она остановила трамваи. Казаки разгоняли ее.
К позднему вечеру столкновения рабочих с полицией прекратились. Но на Невском было необычайно большое движение. Тротуары полны рабочих. Они бродят. По улице ездят казаки, конная полиция, жандармы, драгуны. Только на Петроградской стороне даже вечером сорвали работу завода «По воздухоплаванию[150]», ранили чина полиции Вашева.
Ночь разогнала всех по домам.
Так началась Февральская революция 1917 года. Ни министр внутренних дел Протопопов с его директором Департамента полиции, ни главный военный начальник [Петрограда] генерал Хабалов не поняли истинного характера возникшего движения. Участие женщин и детей в толпах укрепило их в несчастной мысли, что движение несерьезно. Крики же «Хлеба!», «Хлеба!», что было лишь тактическим приемом, и разгром только одной булочной из числа нескольких тысяч, как бы зачаровал их мыслью, что всему виною недостаток, хотя и мнимый, хлеба.
На крики же «Долой войну!», на разгром почти исключительно лишь заводов, работавших на войну, не обратили внимания. Девятнадцать агитаторов, задержанных с поличным, на месте преступления по снятию с работы людей, работавших на войну, не были преданы немедленно военно-полевому суду. Немедленный расстрел их по суду произвел бы охлаждающее действие лучше всяких военных частей.
В тот день бастовало до 50 предприятий, около 87 500 рабочих. Надо принять во внимание, что на Путиловском заводе, по решению администрации, ввиду непрекращавшихся нарушений рабочими нормального хода работы, завод был закрыт с утра 23-го числа. До 30 000 рабочих рассеялись по городу, возбуждая других объявленным «локаутом».
Но даже начальник Охранного отделения в тот первый день революции не понял истинного характера движения и в своем докладе министру указывал, как на причину беспорядков, на недостаток хлеба. Легенда о недостатке хлеба и о мальчишках и девчонках как о зачинщиках беспорядков была передана Протопоповым и в Царскосельский дворец.
Желая уяснить себе истинные причины народного движения и обсудить необходимые мероприятия для следующего дня, градоначальник генерал Балк, по собственной инициативе, собрал в 11 часов вечера в большой зале градоначальства заседание, которым пожелал председательствовать сам генерал Хабалов. Участвовали: начальник штаба генерал-майор Тяжельников, командир всех гвардейских частей полковник Павленков (он заменил уехавшего в отпуск генерал-майора Чебыкина), командир 9-го запасного Кавалерийского полка полковник Мартынов, командир Донского казачьего полка полковник Трилин, шесть начальников военных районов, на которые был разделен город, начальник Петроградского охранного отделения генерал-майор Глобачев, командир Петроградского жандармского дивизиона генерал-майор Казаков; полицмейстеры: действительный статский советник Значковский, генерал-майор Григорьев, полковник Спиридонов, полковник Шалфеев, полковник Пчелин, действительный статский советник Мараки, а также начальник резерва полковник Левисон, начальник сыскной полиции статский советник Кирпичников, начальник Речной полиции генерал-майор Наумов, секретарь градоначальника А. А. Кутепов, чиновники для поручений, адъютант генерала Хабалова поручик Мацкевич.
По открытии заседания генерал Балк по просьбе генерала Хабалова ознакомил присутствующих с событиями дня. В дальнейшем выяснилось, что находившийся в распоряжении градоначальника 9-й запасной Кавалерийский полк действовал хорошо, Казачий же полк «во всех случаях бездействовал», как выразился позже генерал Балк. Полковник Троилин объяснял,