Читать интересную книгу Отряд - Андрей Посняков

- Дмитрий Иоаннович?! - непроизвольно ахнул Иван. - Государь?

- Вот именно!

Дождавшись, пока воины тщательно обыскали прибывших, ротмистр приказал отвести их в небольшую комнатушку - чулан с ма-аленьким - в ладошку - оконцем и тяжелой дубовой дверью.

- Посидите покудова тут, - усмехнувшись, пояснил он и, обернувшись, громко приказал: - Кабакин, скачи на государев двор. Доложишь - поймали троих монахов. Тех самых, о ком писано…

- Что?! - дернулся было Иван.

Со стуком захлопнулась дверь.

Глава 6

Самозванец

…В Путивль явились три монаха, подосланные Годуновым.

Р. Г. Скрынников. Самозванцы в России в начале XVII векаМарт 1605 г. Путивль

- Какие еще монахи? - Усатый ротмистр угрюмо посмотрел на вестового.

- Не могу знать, господин ротмистр! - вытянулся тот. - Сказано - известить.

- Ну, так извещай, что стоишь? - Усач раздраженно хватанул кулаком по столу, да так, что подпрыгнула яшмовая чернильница, а приведенный для разговора Иван (сам напросился) хмыкнул.

- Осмелюсь доложить, господин ротмистр, люди Дворжецкого поймали трех монасей, у коих нашли подметные грамоты - дескать, Дмитрий-царевич не царевич вовсе, а беглый монах Гришка Отрепьев!

Доложив, вестовой замолк, почтительно наклонив голову. Был он в широких казацких штанах-шароварах и в польском кунтуше, темно-зеленом, с желтой шнуровкою. С пояса свисала до самой земли увесистая турецкая сабля.

- Да-а, - задумчиво протянул ротмистр. - Значит, и Дворжецкий монахов словил? И тоже трех, - он сумрачно взглянул на Ивана. - Которые же из них лазутчики?

- Они, - юноша усмехнулся. - Которых поляк этот поймал… Дворжецкий.

Ротмистр нервно потеребил ус:

- Ага, так я тебе и поверил. Пытать вас троих велю, вот что! А ты что уши развесил? - усач накинулся на вестового. - Все доложил?

- Все.

- Тогда чего стоишь?

Еще раз вытянувшись, вестовой поклонился и вышел, плотно прикрыв за собой дверь губной избы, где с удобством расположился усатый ротмистр вместе с подчиненными ему воинскими людьми. На стене, прямо над головой ротмистра, висела подзорная труба, выкрашенная черной краской. Наверное, затем, чтобы следить, как выполняют распоряжения подчиненные.

- Хм, интересно, - покачал головой Иван. - Зачем тебе нас пытать, коли ты еще ничего не спрашивал? Может, мы и так тебе все расскажем, безо всяких пыток.

- Ага, - ротмистр недоверчиво хохотнул и махнул рукой. - Давай, рассказывай, коль не шутишь.

- Спрашивай, - улыбнулся пленник.

- Надо говорить: «Спрашивай, господин ротмистр», - наставительно поправил его усач. - У нас тут не шайка какая-нибудь, а истинного царевича Дмитрия войско! Это что? - Он показал юноше лежавшие на столе бумаги - обличающие самозванца грамоты, вытащенные из голенищ Ивановых сапог.

Насколько московский дворянин помнил, грамоты были написаны по-польски и - немного - по-латыни. Латыни ротмистр наверняка не ведал, а вот польский вполне мог знать, да и так мог позвать кого-нибудь прочитать - в войске самозванца хватало поляков.

- Это - важные бумаги, врученные мне самим царевичем Дмитрием, - приосанившись, важно молвил Иван. - Посмотри, там, внизу - его подпись на латинице - «ин ператор Демеустри», что значит - «царевич Димитрий». Мало того, господин ротмистр, что ты схватил преданных царевичу людей - нас, - так еще и посадил под арест, мало того - намеревался пытать! Хорошо хоть меня решил выслушать - иначе б дорого тебе это все обошлось!

- Болтай, болтай… да знай меру.

Было хорошо видно, что слова пленника заставили ротмистра задуматься, на что и рассчитывал Иван. Плохо, когда рубят с плеча, а вот когда начинают думать, тут же появляются и всякого рода сомнения.

- Не веришь мне, поинтересуйся у самого царевича! - нагло заявил пленник. - Можешь даже нас к нему отвести, только не забудь развязать руки: Дмитрий Иоаннович терпеть не может, когда вяжут его верных слуг! Живо разжалует из ротмистров в простые пищальники. Впрочем, может быть, и не разжалует - зла-то ты нам не причинил, по крайней мере пока. А что посадил под замок - так то от неусыпного бдения, качества весьма похвального на воинской службе.

- Вот именно, - негромко произнес усатый. Похоже, он теперь не знал, как себя вести с пленниками… Сомневался!

- Вот что, - наконец решился ротмистр. - Сделаю, как ты просишь - сообщу о вас царевичу, и грамоты все ему передам…

- Ага, - с усмешкой заметил Иван. - То-то он и обрадуется, что его людей под замком держат. Ой, попадешь под горячую руку, господин ротмистр! Пойми - я ведь тебе зла не желаю, наоборот, доложу государю о должной твоей преданности и решительности… Зовут как?

- Кого? - опешил ротмистр.

Пленник расхохотался:

- Ну, не меня же! Имя свое скажи - о ком мне докладывать.

- Э… Афанасий Поддубский.

- Ну, Афанасий, что ж поделать, если со лжемонахами повезло Дворжецкому, а не тебе, так ты что ж, за усердие свое наград не достоин? Конечно, достоин! Обязательно доложу государю о столь усердном воине.

Ротмистр почтительно улыбнулся:

- Прямо сейчас желаете предстать перед очами царевича?

- Как скажешь, господин ротмистр, как скажешь.

- Собирайтесь! - Афанасий решительно подкрутил усы. - Сейчас велю вас развязать и…

- Да, вымыться бы хорошо, - попросил Иван. - Неудобно в грязном виде перед государем предстать.

- Помыться? - Ротмистр задумчиво поскреб затылок. - Сегодня у нас что? Понедельник?

- Да вроде бы…

- Значит, вчера наши баню топили… вода еще должна бы остаться. Федька! - выглянув в дверь, позвал Афанасий. - Беги в баню, проверь - осталась ли вода? Смотри, живо мне, одна нога здесь, другая там.

Сработала! Та дикая чушь, которую нес Иван незадачливому усатому ротмистру, сработала! Сказать по правде, парни и не надеялись, просто решили хоть что-нибудь делать - не очень-то хотелось сходу попасть на дыбу, а именно к этому все и шло. И вот - получилось! Что дальше - об этом пока не думали, главное сейчас было - обрести хоть какую-то свободу, выбраться из-под замка, а там… там снова нужно было бы соображать.

В бане было довольно тепло после вчерашней топки, в обложенном камнями чане плескалась вода, в маленькое волоковое оконце бил яркий солнечный свет, а в предбаннике сидел Федька с заряженной пищалью, посланный предусмотрительным ротмистром якобы в целях защиты «верных государевых слуг» от злохитрых татей и прочей нечисти, коих в «любом граде полно», по утверждению того же ротмистра.

- И что теперь? - осмотревшись, шепотом спросил Прохор.

- Митька, - Иван оглянулся на парня. - Ты у нас ростом и комплекцией схож с этим Федькой. Да и мастью - у того тоже волос темный.

- Угу, - понятливо кивнул Митрий. - Значит, переодеваюсь да бегу доставать мирскую одежку… времени у меня сколько будет?

- Немного. Вряд ли и до полудня.

- Тогда чего ж мы мешкаем?

- Ну, готовься к любимому делу, Проша!

Отворив дверь, Иван позвал Федьку:

- Феденька, глянь-ка, вроде б чан протекает… Так и было - не скажите потом, что мы.

- Где протекает? - Часовой осторожно заглянул в дверь.

Бах!

Прохор уложил его быстрым ударом в скулу. Дешево и сердито! С парня тут же стащили одежку - кунтуш с шароварами, сапоги и баранью казацкую шапку да, связав руки, затащили под лавку.

- Осторожней! - Иван придержал бросившегося было к выходу Митьку. - Снаружи вполне может быть и второй часовой. Глянь-ко…

Митрий, чуть приоткрыв дверь, посмотрел в щель. Так и есть… Около бани, на улице, тоже прохаживался пищальник.

- Прохор, опять тебе развлечение. Митька, зови!

- Э-гей! - закричал в щель Митрий. - Подь-ка сюда… То я, Федька.

- Чего тебе?

- Да тут баклажка с вином осталась.

- С вином? Вот, славно! Молодец, что позвал… - Войдя в темный предбанник, часовой прислонил пищаль к стенке. - Ну, наливай!

- Держи!

Прохор махнул кулаком, и несчастный воин тихонько сполз вниз по стеночке.

- Вот и славно, - потер руки Иван. - Еще одежонка… Митька - бери пищаль и на улицу, мало ли, ротмистр в подзорную трубу смотрит? Есть у него такая штука, в избе на стенке висит.

Митрий послушно взвалил на плечо тяжелое ружье и вышел на улицу, стараясь не поворачиваться лицом к сторожевой башне. Мало ли. Быстро переодевшись, выбрался из бани Иван. Прохора, подумав, решили так и оставить в рясе - слишком уж дорого было время.

Ротмистр Афанасий Поддубский оказался не лыком шит! Разглядев в подзорную трубу подозрительное шевеленье у бани, живо выслал отрядец в полтора десятка человек. Иван заметил их первым, когда до людных улиц оставалось не так уж и много - всего-то пересечь пустошь. Но погоня было конной, поднимая снежные брызги, всадники пустили лошадей в намет, и беглецы со всей отчетливостью осознали, что не успеют.