— как чёрный данмер, всё при мне. Но такая халява обеспечена исключительно её интересом, и будет новый глава — ложку болезненно отнимут, а заднице вполне может достаться пендюлей. Фигуральных, но с теми же заказами могут направлять далеко и надолго, денежных не давать и вообще.
И такая веселуха длится до получения гильдейского звания Волшебника, когда маг мастрячит себе посох и становится условно не подчинен главе своего отделения. Точнее так: приходит глава отделения к Волшебнику и посылает того ипать гусей в жопу архипелага. Волшебник посылает главу, направляется в любое отделение и берёт другой заказ.
То есть, Волшебник выходит экстерриториален, маг не отделения, а гильдии Морровинда.
Конечно, послать может и аколит, и послушник. Но — не без последствий, а сбежавшего из своего отделения скорее всего пошлют взад.
Плюс — мой договор со старушенцией насчёт Ранис, с которой, кстати, бабка тоже занимается. Пока “выбиваю из этой очаровательной головки дурь, понапиханную старым сморчком”.
Вопрос моего превосходства в звании тоже немаловажен, а вопрос получения превосходства после бабкиной кончины если не под вопросом, то может вполне растянуться на годы. В общем — параноила Танусея, как по мне. Но — скорее в моих интересах, так что грех ныть. И Заклинатель звучит пафоснее, чем Трюкач, тоже фактор немаловажный.
А после перешли непосредственно к самому заказу. Итак, в районе Аскадианских островов есть торговый город Суран. На побережье, нужно отметить, на реке, а не на острове, ну да не суть. Суть в том, что к востоку от города, в относительно непролазных горах, отшельничает этот самый носитель меча.
Зачем Умбра “старому сморчку” — Танусея точно не знает, но предполагает, что для изучения наложения “захвата души” артефактом. Как я понял — чуть ли не уникальное зачарование, непонятно, как работающее.
И семечка — после гибели пары довольно сильных магов, архимаг разместил заказ в Гильдию Бойцов. А те через какое-то время вернули деньги и неустойку, послав архимага в дали дальние.
— Видимо — ощутимые потери, — констатировала Танусея.
— А маги, туда ходившие — слабаки и всё такое? — не без скепсиса уточнил я.
— Посильнее тебя сейчас, Рарил, — безжалостно констатировала злобная бабка. — Но — не боевые маги. Впрочем, можешь отказаться…
— Даэдра с два я откажусь. Попробую, но убиваться и прочее — не буду.
В общем, пусть не самый приятный, но более чем удобный во всех отношениях вариант с этим умброй выходил. Ну и подготовлюсь и драпану, если что. Да и метки у меня неподалёку от Сурана есть, рассуждал я, топая домой. Подумал, не призвать ли мертвечину, но решил что сегодня — нафиг. По делу поговорили, теоретические наработки и прочее — точно не сегодня. А сегодня кошатинами займусь: и мне хорошо, и Анасу, и даже им.
Приняв это взвешенное, выверенное решение, я его и осуществил. А с утра, собираясь, призвал Анаса — на всякий. Мало ли, забыл я что, а тут такой удобный некросклерозник. Причём не факт, что и он вспомнит забытое, но, если что, будет безоговорочно во всём виноват, хех.
Но кроме подтверждения звания Адмирала Ясенпень, некрохрыч ничем не отличился, так что одоспешенный и всё такое я телепортировал к мосту в устье реки Набия.
Выматерился, наложил оберег, призвал Анаса.
— Да уж, погодка, — оценил окружающую среду мертвечина. — И ты будешь смеяться, Рарил, но взгляни виденьем жизни, — указал он костяшкой.
— Эммм… грязевые крабы? — не стал смеяться, а скорее задумался я. — Болезни?
— Видимо — да, — согласился Анас. — Так что прибей их по-быстрому.
— Докатился, — ворчал я, шараша по членистоногим молнией. — Боевой магией извожу грязекрабов.
— И ужасных скальных наездников, — глумилась мертвечина, но посерьзёнела. — Их много, болезнь, агрессия. Могут быть опасны.
— Да понятно, но поворчать хочется, — честно ответил я.
— Ворчи, раз ворчится, — не нашёл конструктивных возражений некрохрыч.
— А ещё ты меня придурком называл из-за идеи артефакта-телепортатора, — припомнил я, поскольку гребучая буря и охреневшие крабы требовали поговниться ради душевного равновесия.
— Ну, не придурок, — с видом делающей одолжение мертвечины отмахнулся некрохрыч. — Просто безумный даэдра. Нормальному меру такое в голову не придёт!
— И хер с ним, с этим “нормальным”. Солёный рис, небось, пропалывает в рамках своей нормальности или квама в шахтах яйцеклад крутит, — отмахнулся я.
— Скорее всего — так, — страдая, признала дохлятина.
Крабы вскоре закончились, а вслед за ними, буквально через минуту, стихла и буря. И потопал я по довольно длинному мосту через реку. Никто мне не встретился, а через четверть часа я стоял на распутье. Впереди были условно непролазные горы, направо — Суран, налево — проход к самому известному даэдраическому святилищу Вварденфелла, Бал Уру. Довольно занятно, что всякие трибунальские на него устраивали набеги, но регулярно огребали. Не столько от даэдропоклонников, сколько от лютой орды слуг Принцев, вваливающих пытавшимся сломать алтари (или ещё как нагадить) совершенно легендарных люлей.
В общем — такое, занятное и всеизвестное место, на котором написано “хреновое место”, более того — так там и есть. Молаг Бал, по легенде, там аж родился, ну и на это “святилище запрещённого культа” просто махнули рукой, потому что даэдра два с этой даэдрятиной что-то сделаешь.
Но тудыть мне было не надо, как и в Суран (хотя Анас поныл, что вроде как в Суране есть аж стриптиз-клуб — подслушал где-то разговор, старый похабник). А надо было в непролазные горы к востоку от Сурана, так что наложил я на себя Пёрышко, в дополнение к доспешному. И стал демонстрировать уникальное для всех миров зрелища: умного, идущего в гору.
Правда, подлючие скальные наездники достали! За шесть часов ходьбы, прыжков и карабканья мы с Анасом перебили их не одну сотню. Взбесились, паразиты, и лезли толпой! Но мы превозмогли, а через шесть часов совершающий регулярный облёт округи Анас сообщил:
— Ущелье, — тыкнул он пальцем за очередную скалу. — Полкилометра где-то. В конце — немолодой орсимер, с этим Умброй на коленях. И куча костей, меров, зверолюдей, людишек этих. Считай, всё ущелье ими забито.
— Ну, что забито — понятно. Мы про этот придурошный клинок читали, — рассудительно ответил я. — Там не мер, а мясорубка мечемашущая. И проход, небось, со стороны Сурана?
— Именно, а он сидит и смотрит, обзор у него хороший, — кивнул Анас.
— Ну