Купить все это легко – быстро, в любом количестве, лишь бы платили наличными. Дэниэла поразило, как гладко все прошло. Таг Харрисон сообщил ему имена и телефонные номера пяти продавцов: один из Флориды, два из Европы и два с Ближнего Востока.
– Выбирайте, – сказал он. – Но проверяйте купленное, прежде чем заплатить. Кое-что из этого оружия уже сорок лет бродит по миру.
Дэниэл и его инструкторы лично открывали каждый ящик и тщательно проверяли каждый экземпляр.
Дэниэл рассчитал, что ему нужно как минимум четыре инструктора. За ними он отправился в Зимбабве. Все это были люди, с которыми или против которых он воевал в буше. Все говорили на суахили, все были чернокожие. Белое лицо привлекает в Убомо слишком большое внимание.
Руководил группой бывший старшина «разведчиков Баллантайна», человек, воевавший рядом с такими людьми, как Роланд Баллантайн и Шон Кортни, великолепный воин-матабеле по имени Морган Темби.
Еще одним новобранцем в группе стал оператор, заменивший Бонни Мейхон, Шадрах Мбеки – черный изгнанник из Южной Африки, когда-то работавший на Би-би-си. Он оказался лучшим из тех, кого за столь короткое время смог отыскать Дэниэл.
К северу скрывалась в облаках гора Стенли; облака опускались, образуя серый холодный потолок всего в ста футах над головами, но внизу на востоке расступались. Дэниэл смотрел на лес в десяти тысячах футов под ним. Лес походил на океан, зеленый и бесконечный, только на севере в него въелась темная раковая опухоль. Открытое пространство раскопок стало больше и продвинулось дальше, чем когда Дэниэл смотрел на него с этого же места несколько месяцев назад.
Облака под ним внезапно сомкнулись, скрыв картину разорения, и Дэниэл встряхнулся и двинулся вниз; за ним вилась длинная колонна носильщиков.
Внизу, где на уровне десяти тысяч футов начинался бамбук, ждал Сепо.
– Приятно снова увидеть тебя, Кукоа, брат мой. Кара-Ки шлет тебе свое сердце, – сказал он Дэниэлу. – Она просит тебя прийти побыстрей. Говорит, что не может ждать дольше.
Люди из клана Сепо вырубили в бамбуке тропу и расширили ее так, чтобы носильщики могли пройти не пригибаясь.
Ниже бамбука, там, где на высоте шесть тысяч футов начинается настоящий дождевой лес, с группой новобранцев-ухали ждал Патрик Омеру, чтобы принять груз у горцев конджо.
Дэниэл заплатил конджо и смотрел, как те через бамбук возвращаются на туманное высокогорье. Потом бамбути повели его по вновь открытой тропе обратно в Гондолу.
После сообщения Келли Дэниэл не мог ограничиваться скоростью тяжело груженной колонны, и они с Сепо пошли вперед. Келли шагала по лесной тропе ему навстречу, и они неожиданно столкнулись на повороте.
Келли и Дэниэл застыли и смотрели друг на друга: оба словно не могли ни пошевелиться, ни заговорить.
Наконец Келли, не сводя глаз с лица Дэниэла, хрипло сказала:
– Сепо, иди вперед. Далеко, далеко вперед!Сепо радостно захихикал и пошел не оглядываясь.
* * *
В отсутствие Дэниэла Виктор Омеру построил на краю леса за водопадом, где ее невозможно было обнаружить с воздуха, новую штаб-квартиру.
Это была простая бараза [45] со стенами не до потолка и тростниковой крышей. Виктор сидел с Дэниэлом на помосте в глубине хижины.
Со многими руководителями сопротивления Дэниэл встречался впервые. Они сидели лицом к помосту на длинных скамьях из распиленных пополам бревен, как студенты в лекционной. Их было тридцать восемь, в основном из племени ухали, но шестеро – влиятельные хита, разочаровавшиеся в Таффари и решившие поддержать Виктора Омеру, как только узнали, что он жив. Эти хита чрезвычайно важны для успеха операции, которую разработал и обсудил с Виктором Дэниэл.
Двое из них занимают важные посты в армии, третий – старший офицер полиции. Остальные трое – правительственные чиновники, способные выдавать разрешения на машины и их перемещение. И все могут собирать важную информацию.
Сперва звучали естественные возражения против того, чтобы новый оператор Дэниэла снимал происходящее, но вмешался Виктор, и теперь Шадрах Мбеки работал, так незаметно, что все забыли о его присутствии. В награду за помощь Виктор Омеру согласился на то, что он снимет всю кампанию.
Дэниэл открыл встречу, представив четверых военных инструкторов-матабеле. Каждый вставал лицом к собравшимся, и Дэниэл рассказывал о его прошлом. Все произвели впечатление, но с особым уважением поглядывали на Моргана Темби.
– Все вместе они подготовили уже тысячи бойцов, – сказал Дэниэл. – Их не интересуют парадные марши или надраивание до блеска. Они просто научат вас пользоваться оружием, которое мы принесли из-за гор, и пользоваться им как можно успешнее. – Он взглянул на Патрика Омеру, сидевшего в переднем ряду. – Патрик, пожалуйста, выйдите сюда и расскажите, сколько людей в вашем распоряжении и где они сейчас.
Патрик в отсутствие Дэниэла был занят. Он набрал почти полторы тысячи молодых людей.
– Отличная работа, Патрик, – сказал ему Дэниэл. – Это даже больше, чем нужно. Я планировал ядро в тысячу человек, четыре группы по двести пятьдесят, каждая под командованием одного из инструкторов. Большее количество трудно скрывать и сосредоточивать. Однако остальных можно использовать на небоевых заданиях.
Совещание продолжалось три дня. На последней встрече снова выступил Дэниэл:
– Наши планы просты. Тем и хороши – меньше риск провала. Вся наша стратегия основана на двух принципах.
Первое: действовать быстро. Готовыми нанести удар мы должны быть через несколько недель, а не месяцев. Второе: полная неожиданность.
Конспирация должна быть строжайшей. Если Таффари о чем-нибудь пронюхает, он нанесет такой удар, что успеха нам не видать. Итак, господа, быстрота и конспирация. Снова встретимся здесь первого числа следующего месяца. К тому времени у нас с президентом Омеру будет готов подробный план действий. До тех пор вы подчиняетесь приказам инструкторов в учебных лагерях. Удачи нам всем.
Пирри был смущен, рассержен и полон неопределенного отчаяния и ненависти.
Уже четыре месяца он жил в лесу один; он не мог поговорить ни с одним мужчиной, посмеяться ни с одной женщиной. Ночью он одиноко лежал в кое-как построенном шалаше далеко от жилищ соплеменников и думал о своей самой молодой жене. Ей шестнадцать, и у нее полные маленькие груди. Он помнил влажность и скользкое тепло ее тела и громко стонал в темноте, думая, что больше никогда не будет знать радостей женского тела.