Лицо Марила залило кровью. Он зажмурился, она залилась даже в рот, горячая и густая. Ат Лав закашлялся, закрывая ладонью лицо и протирая глаза. На него упало что-то тяжёлое, он с трудом понял, что это - тело наёмницы, и столкнул его.
– Я не знаю, что чудеснее, король Алвалена, твоё везение или твоё невезение, - насмешливый голос сверху подхлестнул его открыть глаза, а не откашливаться целое столетие.
Каратель держал в левой руке меч, с него капала кровь. Марил скосил глаза и увидел обезглавленную фаалинку.
– Свет, - выдохнул он в который раз.
– Поднимайся, - Каратель сделал движение рукой, будто что-то поднимает на ладони. - Её дух ещё может увидеть, как ты сражаешься. Она действительно этого хотела.
– Эм… Спасибо…
Ат Лав отвёл глаза от чёрной маски, за которой блестели всегда жестоко-ироничные глаза тераика. Каратели смотрят на мир через завесу крови.
Тераик отвернулся, раскручивая меч в кисти, и с места бросился в сторону огня и криков. Почти в то же время появился Жасин с двумя гвардейцами.
– Ваше величество! Вы не ранены?…
Марил ещё раз провёл по лицу ладонью, пытаясь как-то уничтожить вкус чужой крови с губ, хотя он уже въелся в горло.
– Это моя вина, она непросительна, ваше величество, - завёл свою шарманку командир Карт. Марил перебил его:
– Что происходит в лагере?
Гвардеец подал ему руку, и Ат Лав с усилием поднялся. Он был весь залит этой красной жутковатой жидкостью, она сползала по шее, обильно смоченная ей рубашка липла к телу. Взгляд Марила остановился на голове фаалинки, на лице застыло самодовольное выражение. Она думала, что её жертва уже готова.
– Внезапный бунт. Мы потеряли за раз примерно сотню людей.
– Сколько бунтовщиков?
– Несколько десятков, ваше величество.
Ат Лав пальцем провёл по языку и скривился.
– Это наёмники Фаалинской гильдии. Их нанял маршал Маэрь.
Командир Карт не дрогнул.
– Я ошибался, ваше величество, - он склонил голову. - Уитмон - враги. Вы были правы.
– Нет, правы были вы. В южной армии сейчас творится то же, что и в нашей. Прекратите происходящее как можно скорее! - повысил он голос, отдавая приказание. - Фаалинцев не отличишь от нас, но по возможности, убейте всех. Даже тех, кто просто вызвал подозрения. Перемешайте отряды на маленькие группы. К каждому приставить офицера. Доверенного офицера, которого, желательно, вы знаете или знали лично до того, как был объявлен поход на Сэнктим.
– Ваше величество?
– Выполняйте, командир Карт, - устало приказал Марил. Как он ещё не поседел от такой жизни? - Не стойте столбом!
– Да, ваше величество! - встрепенулся Жасин. - Простите…
– Извиняться будем перед Вечностью! - Марил наклонился и поднял меч убитого стрелой гвардейца. Мимо просвистела ещё одна стрела. - Как только всё закончится, я даю два часа на то, чтобы провести перестроение и мы немедленно отправляемся в центр Такеи.
– Но завтрашняя атака?…
– Южная армия подчиняется Силе Ночи! Она находится внутри Такеи! Мы привели следом за собой врага прямо в сердце страны! Наше отправление не обсуждается!
Жасин Карт поклонился и отступил. Не было сомнений, что сейчас он выполнит всё, что сказал молодой король. Карт чувствовал, что ответственность всецело лежит на нём. Недостаток внимания не может быть допущен, когда идёт война с таким противником, как Хозяин Ночи. Если он сумеет сделать всё быстро, возможно, будет меньше жертв. Король Ат Лав ждёт от него этого, а не извинений.
Марилу Ат Лаву хотелось только сменить рубашку. Все остальные эмоции отключились.
29
Круг
Трактир "Синяя Голова" в маленьком городке Росс был полон народа, шумен, а ещё довольно грязен и тёмен. Гогот пьяных, шныряющие официантки в заляпанных маслом и залитых пивом передниках, прогуливающийся по залу громила, вышибающий вон из заведения особенно далеко зашедших посетителей, чадящие масляные лампы.
Мужчина, так прямо держащий спину, что его можно было принять за военного, не стал садиться в самый дальний и тёмный, но зато свободный угол, а предложил подвинуться верзиле с краю одного низкого, но зато крепкого стола, о который, пожалуй, можно ударить сразу парой таких крупных людей, и он не треснет. Верзила выразил яростное негодование, толкнул гостя в грудь и расхохотался, высказав какую-то грубую и ему одному весёлую шутку.
Тогда мужчина выдернул из коротких ножен клинок, металлический отблеск, подаренный хило светящей лампой, скользнул по глазам пьяного верзилы. У того оружия не было, а бросаться с кулаками на вооружённого - до этого гость прятал меч под широким дорожным плащом - человека у него уже не было ни малейшего желания. Тем не менее, все его не менее пьяные приятели тоже наблюдали, а значит, сдаваться и уступать место верзила не хотел. Люди под воздействием вина порой смелее, чем велит рассудок.
Вся это возня привлекла внимание вышибалы. Тот, сталкивая со своего пути всех, кто случайно падал ему под ноги от избытка спиртного или просто сидел там на своём криво сколоченном табурете, направился к месту безобразия. Верзила задирался и махал кулаками, друзья-приятели его подначивали, гость "Синей головы" спокойно стоял, хотя на лице играли желваки. Он был в достаточной степени ярости, чтобы заколоть обидчика, а тот, опьянённый собственной дуростью, принимал терпение за трусость.
– Эй, ты! - подоспевший вышибала скрестил на груди руки с внушительными мускулами. - Здесь нельзя пользоваться оружием!
– Достаточно, чтобы эта грязная свинья просто убралась отсюда, - гость слегка взмахнул мечом, опуская остриё вниз. - Если он этого не сделает, я отрублю ему уши.
– Ты, козявка,… - начал верзила, занося кулак, но громила, быстро смекнувший, что от прилично выглядящего гостя скорее всего будет больше прибыли трактиру, чем от этой уже догнавшейся и скорее всего теперь безденежной компании, и, подхватив сопротивлявшегося пьянчугу за шкирку выбросил вон. Зароптавшие, но негромко, приятели, спешно допивали пиво, чтобы убраться отсюда поскорее.
Мужчина ответил сдержанной благодарностью, медной монетой и довольно большим заказом, а ещё сказал, что к нему вот-вот придёт сюда друг, и он не хотел бы, чтобы кто-то мешал их разговору.
В принципе, это был обыкновенный путник. Правда, редко встречаются путешественники в таких белых перчатках, но ведь у людей бывают разные странности.
Маршал Маэрь не питал особенной любви к так называемой "простой жизни". Перспектива ужинать в таких неприличествующих условиях ему претила, даже походные трапезы не проходили в такой компании для главнокомандующего Уитмона. Тем не менее, именно это место достаточно знал его "друг", и поэтому здесь они условились встретиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});