Уже после полуночи ее разбудил странный крик, вопль из бездны, прорезавший влажную темноту ночи. Принцесса вскочила, нащупала меч и выскользнула из беседки во мглу. Она решила обойти остров по периметру.
Мрак окутал ее со всех сторон, девушка вглядывалась в него, но ничего не видела. Стелла шла наугад, двигалась почти на ощупь и, наконец, вышла к реке.
В бликах воды, отражавшей блеклый свет месяца, она заметила на песчаной косе что-то темное. Подойдя ближе, девушка поняла, что это кровь, еще теплая. Судя по ее количеству, здесь кого-то убили. Но кого и кто?
Она вновь углубилась в темноту и наткнулась на труп безобразного существа с перегрызенным горлом. После принцесса уже не удивилась и не испугалась при виде двух мертвых демонов — она знала, что должна их найти.
Стелла с трудом отыскала свои вещи, перетащила их в беседку — единственный видимый в темноте ориентир, пошарила вокруг в поисках веток и разожгла костер.
Огонь отогнал призраки ночи и отогрел озябшие руки.
К утру должно было подморозить — это чувствовалось по тому, как быстро остывал и без того холодный воздух.
Где-то протяжно завыла собака. А, может, и не собака: собачий и волчий вой так похожи.
— Нет, я не боюсь. — Принцесса придвинулась ближе к огню. — Эвеллану не напугать меня.
Громкий скрежещущий смех заставил ее содрогнуться: Зло было близко и готово было ее уничтожить.
За спиной послышались шаги, от них на миг перехватило дыхание, никогда еще ей не было так страшно. Звуки шагов оборвался почти у самой беседки, их сменили звуки борьбы и приглушенных ударов. Девушка вскочила, пыталась что-то разглядеть, но темнота тяжелым непроницаемым занавесом отделила от нее окружающий мир. Были только звуки, но не было ни теней, ни неясных силуэтов — ничего.
А потом все стихло.
Принцесса еще долго, съежившись, в неудобной позе, с напряженными мышцами вглядываясь в царство ночи, а потом вынула из костра головню и осмотрела место, откуда доносились напугавшие ее звуки. Как и на песчаной косе, она обнаружила на земле кровь и багровый след, терявшийся в темноте.
Не желая подвергать себя риску нападения раненого врага, девушка двинулась по следу. Он тянулся через лес к побережью и терялся в густых зарослях кустарника.
Стелла в раздумье остановилась, осветила след — он посветлел, значит, раненый где-то рядом. Переложив головню в левую руку, а меч — в правую, девушка смело шагнула в затемненный деревьями орешник. Она споткнулась обо что-то мягкое и чуть не упала.
— Осторожнее! — отчитал девушку еле слышный голос снизу. — Хоть иногда смотри под ноги!
Стелла осветила землю вокруг себя и вскрикнула, невольно выронив меч и прикрыв рот рукой — у ее ног лежал огромный черный сварг. Весь в крови.
— Великий Амандин, что с Вами? — Принцесса склонилась над ним, желая и одновременно боясь дотронуться. Она не знала, что ей делать, как помочь ему, и просто смотрела. В голове не укладывалось то, что с ним могло что-то произойти, что он когда-то будет истекать кровью на ее глазах и лежать, не в силах пошевелиться.
— Здесь был Эвеллан? — наконец выдавила из себя девушка, осторожно дотронулась до блестящей шерсти и тут же отдернула руку. Кровь была настоящей, как и рана на его боку.
— Угадала. — Он никак не прореагировал на ее движение. — Иди, спи, тебя разбудят.
— А как же Вы? — в недоумении спросила она. — Я Вас не брошу!
— Уходи, я приказываю. — Голос стал жестче. — Уходи немедленно. Я для тебя бесполезен и могу принести только вред. Будешь тут сидеть — точно попадешь в руки Эвеллана, когда он вернется, чтобы… — Мериад не договорил, но этого и не требовалось, Стелла и так все поняла.
— Иди, ты должна. И не думай об этом. — Голос его слабел с каждой минутой, ясно давая понять, что последние отпущенные богу песчинки иссякают.
Принцесса покорно выпрямилась и побрела к берегу, содрогаясь всем телом при мысли о том, что только что слышала последние слова небожителя, которого боялись все в Лиэне.
Девушка тяжело вздохнула. Еще одним Всемогущим стало меньше. Сколько их там осталось, и остались ли они вообще? Может статься, что теперь только она, хрупкая смертная, хлюпавшая носом и всячески старавшаяся выбросить из головы образ умирающего сварга, противостояла всем демонам ночи во главе с их бессмертным хозяином.
Ее била нервная дрожь, она не могла спокойно сидеть, а тем более спать. Стелла кругами ходила вокруг беседки, успокаивала дыхание, унимая красные мушки перед глазами. Потом она села и, прижав колени к подбородку, уставилась на озаренный месяцем чернильный небосвод. Сейчас ей, как никогда в жизни, было легко представить себя единственным живым существом на свете. На место дрожи пришла тоска, будь девушка собакой, то, наверное, завыла.
Сколько она просидела так, бессмысленно глядя в небо, Стелла не знала, так же, как не знала, когда заснула. Ее неспокойный сон был прерван робким щебетанием птиц — предвестниками утра. Стелла вздрогнула, села, огляделась по сторонам — мир казался таким привычным и безмятежным, тягостное ощущение вчерашнего дня испарилось, начав казаться всего лишь плодом воображения.
Попытка самообмана была разрушена всего одним красноречивым свидетельством — кровавый след остался на прежнем месте.
Чтобы согреться, принцесса разожгла потухший костер и, уже в серых предрассветных сумерках, еще раз осмотрела остров.
Преодолевая морозное дыхание ветра, обжигавшего щеки, девушка вышла на отмель, окинула взглядом противоположный берег: слух уловил чьи-то голоса. Не сразу, но она заметила ползущую по дороге повозку с дровами и двух людей, переговаривающихся между собой.
Принцесса вернулась к беседке, позавтракала (чисто символически, потому что аппетит и нервы — понятия не совместимые) и отправилась на поиски самого высокого места на острове. Оно нашлось на восточной оконечности Арльза — крутой песчаный откос, лишенный какой-либо растительности. Девушка взобралась на него, выдержала очередной ледяной поцелуй ветра, повернулась лицом к предполагаемому месту восхода солнца и достала Лучезарную звезду. Ветер еще сильнее заколол по щекам, пытаясь заставить ее спуститься, поискать укрытие, но Стелла не собиралась уходить: она слишком долго готовилась к этой минуте, и слишком многое сейчас от нее зависело.
Когда восток начал розоветь, девушка почувствовала, что ее одиночество перестало быть таковым. Все чувства кричали о том, что воздух пропитан колдовством, уши резал вопль десятков душ, злобное шипение демонов слилось в единый неясный гул. Вокруг нее, словно стая голодных шакалов, медленно собирались демоны Тьмы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});